Наш корреспондент Виктор Ларионов продолжает беседовать с живущим в Финляндии публицистом и философом Дмитрием Запольским на тему экзистенции русской истории. Далеко не во всем соглашаясь с Запольским и его прогнозами, мы, тем не менее, считаем, что его смелый и местами парадоксальный взгляд на цивилизацию является одним из самых оригинальных и свежих в российской политической публицистике.
РОССИЯ МЕЖДУ РИМОМ И ПЕКИНОМ
Дмитрий, ваше последнее интервью, посвященное политическому феномену, который вы сами называете «Перестройка 2.0», получило широкий резонанс. С вашими взглядами на ситуацию согласны не все, но судя по эмоциональной реакции аудитории — вы попали в какую-то болевую точку, задели весьма чувствительную струну. Мы получаем массу откликов, в том числе на редакционную почту — читатели хотят получить ответы на ряд вопросов, которые напрашиваются после прочтения первой части.
Я попадаю в болевые точки, так как вижу достаточно стройную картину происходящего в России и бывшем СССР последние тридцать-сорок лет. В связи со своей профессией мне довелось довольно много общаться со всеми акторами процесса — от Горбачева и Ельцина до Путина и его питерского окружения. И пристально наблюдать жизнь элит одновременно со стороны и изнутри. Политико-философский дискурс сегодня удивительно убог, это правда. Все повторяют мантры. И этому есть причина — процессы, происходящие сегодня в мировой политике с точки зрения обычной классической методологии необъяснимы. Квалификация философа позволяет воспринимать свой опыт и знания через систему Декарта, а не мистера Пиквика, а образование политолога и психолога-сексолога обязывает относиться к любым вещам достаточно критично. Мне просто не надо оглядываться никуда, вот я и говорю то, что думаю, а не то, что хотят услышать. Мои взгляды нестандартны. После каждого интервью или выступления я получаю истошные комментарии: «А кто он такой, чтобы так рассуждать, кто дал ему право! На кого он работает — на Кремль или Госдеп США? Это все неправда, так не может быть!» И когда я вижу подобную реакцию, то понимаю — я опять попал в цель. Так что спрашивайте, с удовольствием снова наступлю на больные мозоли аудитории.
Почему в нашей политической системе Санкт-Петербург играет столь значительную роль?
Что касается Санкт-Петербурга, то это не Россия. Город, возведенный Петром Первым, с самого начала был построен не как столица империи, но как метрополия, которой остальная страна обязана была платить дань. Мало кто задумывается об этом парадоксе: Россия — это Московия, со своим укладом, образом жизни и мысли, своим сословным разделением, даже своей «духовностью», как нынче принято обозначать Римско-Византийский дискурс. Петербург был не просто «окном в Европу», он был создан как обычный шведско-немецко-голландско-итальянский город. Но не русский. Чужой. «Петра творенье» — это «прививка» на мощном российском византийско-ордынском дереве тонюсенькой веточки «западности». Петр был очень парадоксальным человеком, советую всем задуматься и посмотреть на него не через строчки советского исторического учебника, даже не через призму русских историков-державников, служивших, увы, не научной истине, а работавших по заказу власти и обосновавших господствующие взгляды элиты, «подгоняющих» историю под идеологию. Так вот, если взглянуть на Петра, как на человека, то возникает совсем другая картина: он не просто закрепился на отвоеванной земле, построив крепость (в принципе нужно было просто усилить существовавший еще при шведах город и сделать его современной цитаделью), царь вынес столицу из Москвы в чухонские болота, чтобы впустить в дряхлеющую Московию-Византию иной смысл, иной образ жизни и иные способы производства. Петр в меру своего понимания внедрял в систему управления европейский стиль. Отчасти у него это получилось. Российская империя, наследовавшая Риму и Византии, то есть Восточной Римской империи, безнадежно отстававшая от Западной, стала чуть-чуть просвещённее. Санкт-Петербург стал плодом безумного союза Запада и Востока, неравного брака, ущербного и недолгого. Метис, полукровка. Город, унаследовавший от своего создателя комплекс неполноценности, невроз, можно сказать даже маниакально-депрессивный психоз, бинарное расстройство. Пока Санкт-Петербург двести лет был метрополией, собиравшей дань с колоний (а Москва, купеческий центр платила дань, как и все остальные территории), он держался. Но когда началась Первая мировая, сломался, впав в буйство. Революция 1917 года произошла в Петрограде. Город не выдержал «развода родителей» — войны с Германией. Потерял ориентиры. Ощутил свою ненужность и бессмысленность. В безумии революции февраля-марта, когда элиты смешались в кучу, когда все осознали полную непригодность системы управления колониями-регионами, город просто пережил апоплексический удар. Петербург погубил Россию. Как камень на шее, он утопил все общество, державшееся тысячу лет на плаву за счет своей традиционности. Никто не понял этого, но все ощутили. Россия ответила взаимностью и отомстила. Последующие сто лет — это агония. Ведь с 1917 по 2017 в Петрограде-Ленинграде-Петербурге ничего значимого не происходило. Город жил как пасынок-аутист у злой мачехи. Центр сместился в Москву, Западная Римская империя ушла из России, маятник качнулся обратно на восток, все вернулось в допетровские времена. Даже история блокады Ленинграда, если отбросить пропагандистскую чепуху — это спор между Сталиным и Гитлером на тему снабжения едой жителей ненужного никому города: ни Сталину, ни Гитлеру, ни Маннергейму. Сталин не мог сдать «город революции» добровольно, но совершенно равнодушно устроил «ленинградский голодомор», который трактуется как героическая оборона и немецкая блокада. Хотя по Ладоге было судоходство. Немцы не перекрывали снабжение, так как понимали: полная осада неминуемо вызовет падение обороны. А это приведет к необходимости брать огромный город под контроль, держать там мощный гарнизон и организовывать снабжение. Возможно, Сталин именно этого и добивался, желая ослабить врага. Но «город трех революций» он ненавидел. С момента перехода власти к Москве северная столица оказалась просто лишним несистемным звеном, опасным для любой власти. Не подчинявшаяся традициям, невротичная и фрондерствующая. Все назначенцы на власть были редкостными мерзавцами и болванами. Немудрено. Потому что появление в Ленинграде любого адекватного управленца привело бы к непредсказуемым последствиям для общего хода истории в Восточной Римской Империи — Третьем Риме. То есть любое движение «великого города» привело бы к краху СССР, ослабило бы «восточный смысл».
Надо сказать, что эти сто лет московская власть всячески пыталась нафаршировать город мигрантами. Как раб, ставший господином над своим вчерашним хозяином, Москва насиловала бывшую метрополию, разрушая ее органику, уничтожая смыслы, вытягивая все, что можно пересадить на московскую почву. Но все равно не смогла до конца уничтожить самость: фронда осталась. Как только новая революция в 1991 году пошатнула Восточную империю, ослабила вожжи, так сразу возник Собчак. Западный. Некая реинкарнация Петра, высокий немного сдвинутый по фазе вельможа, не отягощенный моральными принципами и абсолютно бестолковый. И он магнитом собрал челядь, возведя во «дворянство» новых меншиковых. Мстительных. Вороватых. Голубоватых. Жестоких. Льстивых. Среди них оказался достойный ученик. Правитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно увитый славой… И одержимый комплексом Эдипа. Именно при Путине Петербург окончательно стал городом-инвалидом, унылым и пошлым. Уже окончательно архивным, лишенным напрочь ярких людей и самости.
Ответ на ваш вопрос можно сформулировать одной фразой: «ленинградская элита» оказалась безликой, как лиговские дворы, свободной от предрассудков, от традиций и принципов, несистемной и безнравственной. Она рванулась покорять Москву, чтобы воссоздать Восточную империю, считая себя «новой прививкой» на дряхлом пне былых византийских времен. И успешно это делает. А Петербург снова впал в кому. Хотя «питерские москвичи» все так же продолжают присылать очередных ушлепков на кормление. Наверное, инструкция звучит так: «Мы тебе доверим самый сложный участок работы: быть смотрителем на кладбище истории и не допускать восстания скелетов из-под бордюров». Впрочем, может быть они формулируют задачу иначе. В смысле терминологии. Все-таки слово «поребрик» привычнее для их обкромсанных ножами пластических хирургов ушных раковин.
Вы согласны с прогнозом о том, что путинский клан останется у рычагов в РФ и после Путина?
Я устал повторять — нет никакого «клана Путина». Есть горстка выходцев из команды Собчака и их окружение. Они пришли к власти, как результат компромисса клана Ельцина, военно-силовых элиток, финансовой подушки в виде группы олигархов-спонсоров, наскоро сколоченной ельцинской семьей и «младореформаторами» через распихивание госсобственности в жадные потные ручонки мажоров. Естественно при поддержке Запада, заинтересованного в том, чтобы Россия не разожгла мировую войну, не потеряла контроль за оружием массового уничтожения и не создала бы мировой кризис. Меня часто упрекают в криптотеории, мол, в своих размышлениях допускаю некий «секретный пакт» между Ельциным (или даже Горбачевым) и каким-то теневым центром управления миром. Нет никакого пакта, как нет и мирового правительства. Есть одна фигура, управляющая человечеством. И это Бенджамин Франклин, точнее его портрет кисти Жозефа Дюплесси на зеленоватом прямоугольнике с надпечаткой «Федеральная резервная система». Власть в России — не хунта. Не производное от КГБ или бандитов. Не горстка клептократов, которых ждет трибунал или судьба супругов Чаушеску — это результат консенсуса всех заинтересованных сторон. Включая, кстати, огромную массу жителей 1/8 части суши. Всем выгодно, чтобы Россия «ушла на восток», не путалась под ногами, тихо созревала в болоте, как пуэр: авось, когда-нибудь, после того, как процесс ферментации завершится, можно будет достать. Понюхать, посмотреть, потрогать. Промыть, залить кипятком, разлить по чашкам и использовать внутрь. Для бодрости. Этот чай будет созревать долго. И возможно, в процессе общения с окружающей землей протухнет и превратится в труху. Но в любом случае все интересанты российского будущего видят в ней восток, даже если твердят, что это Европа. Увы, Европа заканчивается где-то под Гатчиной. Так что клан Горбачева-Ельцина-Путина останется в любом случае. Просто список кесарей пополнится. Не верьте, что могут придти ИНЫЕ. Фильтр — это не ФСБ или Нацгвардия, основной пропускник внутри самого смысла существования России, как территории, которая не имеет своего собственного лица и все время носит заимствованные маски, валяющиеся в мусорном контейнере истории.
Но все-таки почему к власти привели именно «питерских»?
Да потому что они самые «отмороженные». То есть это скорее из области психологии, чем политологии. Восемьдесят лет Москва гнобила и подчиняла, теперь займем верхнюю позицию в этой миссионерской позе. Но это уже не «питерский клан», это обычные московские люди с ленинградскими комплексами. Знающие ряд правил: все фигня. Ничего нет. Все эти элиты управляются, создаются и уничтожаются. Всем рулит бабло. Насчет интеллигенции — Ленин был прав. Никакие «понятия» ничего не стоят. Никакой чести и достоинства нет. Есть технологии. Вот и весь кодекс. Кто-то недавно назвал эту команду «технокрады». Но они не воруют. Они «берут свое». Их просто никто не понимает, пытаясь натянуть на них мораль. Нет там никакой морали, кроме идеологии византизма и Римской империи. Они получили гарантии со всех сторон. И ничего не боятся. Если что-то пойдет не так, их подправит кудрявый Франклин. Если табакерка, бомба Каляева и Перовской, пуля Каплан или прочие неприятности, они сразу передоговорятся и «да здравствует король!» Кесарь погиб? Сейчас нового нарисуем. Не надо смотреть на Россию, как на современное европейское государство. Нет такой страны — Московии. Есть Третий Рим — прямой наследник первого со всеми атрибутами. Мне смешно, когда сегодня говорят о «гибридном» режиме. Это обычный режим принципата, ничего нового. Приправленный специями. Немного Орды, побольше Константинополя, чуточку новгородской вольности-соборности и степной калмыцкой пыли. С одной стороны, империя, с другой — типа демократия. Даже назначение-усыновление «преемников» и легитимация власти через военные победы. Даже выдача денег в качестве «материнского капитала». Не говоря уж про зрелища. Я с ужасом читаю свою ленту ФБ, в которой милые образованные интеллектуалы взахлеб обсуждают вчерашний футбол, какие-то глупости, высказанные Познером и Литвиновой и шоу Навального в ютубе, которое постепенно конкурирует с Первым каналом. Это прямо Колизей: сегодня на арене бьется раб Алексей с рабом Димоном. Зрители кричат: «добей его». Фанерные мечи, картонные доспехи, бутафорская кровь… Главное хорошо поставить свет и вовремя менять картриджи в дым-машине… Ну а бюджетникам вовремя выдавать хлеб. Кстати, цезари тоже любили участвовать в шоу: вирши почитать, на лютне побренчать перед широкой публикой. Не удивляйтесь цитатам Бальмонта и аккордам «С чего начинается родина», это не имиджмейкеры плохие, это такая традиция у римских властелинов.
Третий Рим — это реальность далеко не номинальная. Вот смотрите: убежденность в своем превосходстве над другими народами и ощущение своей исключительности на фоне «варваров» — это и есть «СКРЕПЫ». Представление о территориальной неизменности и необходимости удержания составных частей — это и есть основной постулат ельцинско-путинского государства — ЕДИНСТВО РОССИИ. Отсутствие всякого интереса к легитимности власти, которой обладает по определению носитель порфиры, создание своей собственной правовой системы, пренебрежение императора к Сенату, назначение консулов на кормление в провинции-регионы. Введение лошадей в Госдуму… Да это без конца можно перечислять. Откройте справочники или просто Википедию и убедитесь — современная Московия не копия, не симулякр. Это и есть Римская империя, переехавшая сначала в Византию, а потом в Москву. И чем дальше, тем меньше в ней западного, то есть «варварского», тем ближе она к своему первоначальному состоянию. Даже право на оружие для «граждан», то есть «силовиков», и лишение этого права рабов. Все точно совпадает. Просто рабы перестали осознавать себя рабами, называясь «бюджетниками». История шутит с нами — идет не прогресс, а регресс. Паровоз повернул в другую сторону. И это всем выгодно…
Вы говорите о том, что паровоз повернул в другую сторону. Но исправен ли путь за ближайшим поворотом? Каковы шансы, что он в очередной раз не улетит с откоса?
А разве он улетал когда-нибудь с откоса? Все идет по плану, история не знает ошибок, она закономерна и бесполезно с ней спорить. Паровоз, идя обратно, постепенно превращается в колесницу, которой уже и рельсы не нужны, и насыпь не обязательна. Вы спрашиваете о революциях и переворотах? Они возможны. В Риме их было очень много. Но они не превращали империю в другую форму государства. В России Путина может сменить кто угодно, хоть Кудрин, хоть Медведев, хоть Шойгу хоть Константин Натанович Боровой. Все равно он не сможет переделать народ. Все будет так же. Такая же порфира. Такие же копья у центурионов. Такие же важные и самодовольные консулы. Все останется. Просто потом, когда-нибудь, империя ослабнет в Москве — и Четвертым Римом станет что-то другое. Петр Первый вытащил страну, чтобы не стать вассалом «викингов», насильно влил западную кровь. Прошло время и все покатилось назад. Но нового Петра уже не будет. Время другое. Страна не реформируема, как православная церковь. Если хоть что-то изменить в обрядах, то рухнет сама сущность ортодоксальности — Россия перестанет быть собой, а станет чем-то иным. Но это слишком трудоемкий и бессмысленный процесс — из болота тащить бегемота. Да и как-то неэкологично это. Пусть живет там, где ему хочется. Точнее, где его привычная среда обитания, гиппопотамовый биоценоз. Россия сосредоточилась, встала с колен и вернулась домой. Порадуйтесь! Если не нравится — ищите место для себя за ее пределами. Но не питайте иллюзий относительно прав, свобод, равенств и прочих чуждых смыслов: их никогда не будет. По крайней мере в ближайшие десятилетия. Все эти оттепели-подморозки всего-лишь ритмичные фрикции, а демократические транзиты — смена позиций из арсенала Камасутры.
Вы говорите о современном западе как варварах, однако надо признать, что они гораздо культурнее нас (чего не скажешь о варварах, с которыми пришлось сражаться сначала Риму, а потом Византии), а во-вторых, традиционно считается, что в моменты упадка Риму приходится отбиваться от нападений варваров. Однако мы видим, что происходит как раз наоборот – западные соседи спешно укрепляют свою оборону, опасаясь нападения России, которая ведет себя агрессивно по отношению к ближайшим соседям…
Вы совершаете классическую ошибку школьных учителей. Варвары нападают. Но вот тут есть самый интересный момент: это все те же самые варвары — готы, франки, бриты. То есть империя переехала на восток, а варвары остались все теми же. И главная ошибка истмата — считать римлян и византийцев высокоцивилизованными, а варваров — дикарями. В том-то все и дело, что империя населена подданными, живущими в парадигме системы управления, а варвары-покорители — свободные люди. Понимаете разницу? Просто свобода сильнее принуждения. Мы привыкли видеть историю в интерпретации, которая выгодна власти или церкви. Искусства, ремесла, войска, оружие. А это все не помогает: варвар не так образован, не умеет рисовать и даже читать. Западный человек — потомственный варвар. Он счастливее и свободнее (хотя зачастую хуже образован, имеет узкие навыки и мыслит куда более меркантильными категориями). Сегодняшняя «слабость Европы» — миф. Западная идентичность сильнее имперской: даже «малые» народы Балтии не утеряли своей воли в условиях СССР. Кстати, обратите внимание: сегодня Москва упрекает Европу именно в варварстве: отсутствии «духовности», «традиционности», «мужественности». Именно в том, что отличает римлянина от «дикаря».
Теперь насчет «западных соседей». Империя не опасна для них. Она не может покорить соседние «чужие территории», она бьется за свои окраины. Да, Украине надо опасаться. Но не Москвы, а своего страха. Кремлю не нужны новые земли. Он пытается «вернуть свое», территории, захваченные варварами-гуннами. То есть те куски земли, где живет имперский дух. А если его нет, то и ладно. Крым был населен, точнее заселен имперцами. И Кремль не мог не совершить захвата. Недаром именно Донбасс привел к власти недотёпу Януковича («Спасибо жителям Донбасса за президента…»), который и создал революционную ситуацию. Тут не все так просто. Поймите, политики здесь нет — это зоология. Кошка не может пойти мимо мяса, но никогда не станет есть тертый хрен. Третий Рим ведет себя как психически больной человек, одержимый своей манией. С ним окружающие страны ведут себя, как доктора и санитары в лечебнице — разговаривают тихо, спокойно, объясняют правила внутреннего распорядка, дают лекарства, иногда лишают сладкого, хотя это не всегда приводит к должным результатам. Однако больной не склонен к суициду, приступы не часты, а если что, то можно и аминазичику вколоть. Самое главное — больной под полным контролем и никуда не сбежит из отделения. Старенький он. Хроменький, плохо видит и страдает всякими недержаниями внутренних жидкостей. Страх Запада перед Россией — скорее алармизм, средство политической манипуляции своим собственным населением. Москва не нападет на Балтию или Финляндию. Потому что слишком мало там желающих оказаться в империи, хотя есть некие группы биологических объектов вида «гомо советикус», но их недостаточно для удержания власти. Вот если бы их было процентов сорок, тогда — да. Поэтому и надо прилагать максимум усилий по обеззараживанию ядовитой кремлевской пропаганды. Но сейчас самая большая проблема Москвы — отсутствие управленческих кадров. Таллинн может спать спокойно. А вот Кремль действительно боится. Его фобия перед европейскими ценностями и даже вкусами — это именно страх варварского захвата. Даже сыра и ветчины Москва опасается.
А в лице Украины, Кремль нашел замечательного врага-партнера. Потому что украинцы тоже мыслят категориями территорий, а не категориями смыслов. Ну зачем Киеву контроль над регионами, которые населены чужими, пронизаны ненавистью к европейским ценностям и поэтому навсегда потеряны, как части единого украинского смысла? Зачем губить жизни своих солдат и тратить огромные ресурсы на войну, когда можно просто обнести высокой стеной и забыть, занявшись своими насущными делами, коли нация решила стать не империей, а европейской республикой? Я понимаю, что это очень болезненный вопрос для миллионов украинцев, но ведь вы спрашиваете о реальной картине мира и прогнозе на будущее. Мой вывод печален: мятежные регионы и Крым никогда не вернутся в Украину-Свободную. А если их вернуть силой оружия, через давление могущественных союзников или перехватить у России, в случае обвала, то они погубят дальнейшую жизнь страны. И времена Януковича окажутся золотым веком. Крым надо было возвращать лет двадцать назад. Нации, как и люди: не любят признавать свои ошибки и всегда ищут виноватого. «Если невеста уходит к другому, то неизвестно кому повезло…» Сегодня есть удивительно удобный тест на интеллект для всех людей: спросите любого — нужно ли силой удерживать народы и этносы в составе государства, если они не уверены в том, что хотят этого? Да пусть идут туда, где им лучше. Пусть живут так, как хотят. Хоть в РФ, хоть в ЕС, хоть в халифате. Но если человек несет имперский генотип в душе, он скажет: «как же так?! Деды воевали! Это наша земля!» Деды много что делали неумного. А прадеды так вообще даже не подозревали о том, что когда-нибудь появится Фейсбук, который станет стоить дороже всей российской промышленности. Бенджамин Франклин не любит новых государств, они нарушают привычный порядок и с ними много возни. А с империями проще и надежнее. Не надо бы нам всем служить в Церкви Золотого Батона.
И Россия не останется неделимой. Варвары непременно захватят куски. Я разумеется не призываю к нарушению территориальной целостности Российской Федерации. Я просто констатирую факт, что когда-нибудь Построссия будет называться иначе. И скорее всего, вот эти перемены произойдут в обозримом будущем. Но потеря части окраин никоим образом не изменит суть империи. Империя просто переедет дальше на восток.
Например – в Новосибирск?
В Пекин. И это не Китай придет в Сибирь, а Сибирь останется в составе империи, но с другой столицей. А варвары принесут свои ненавистные идеалы — равенство, демократию, свободы, право жить не для империи, а для себя. И право быть таким, каким ты видишь себя, а не таким, как требует кесарь или жрецы. Но только на западные окраины.
То есть анекдот о том, что «на финско-китайско границе все спокойно» — вполне имеет шансы стать явью?
Нет, Петербург не станет частью Финляндии. Он останется городом-островом. Даже не столицей «Ингрии», которая как раз сможет найти свою идентичность близкой к финнам и шведам. Но не частью Скандинавии и Балтии. Промежуточной территорией. Финляндия сегодня не готова не то что принять обратно Выборг и Карельский перешеек, она не готова даже рассматривать такую перспективу. Для того, чтобы интегрировать этот отрезанный кусок обратно в тело страны, нужны колоссальные затраты. Это не Германии соединить после пятидесяти лет существования ГДР. Там уже почти нет финнов, там чуждая национальному духу инфраструктура. Там русский дух, там кое-чем пахнет. И на дезодорацию (а также дезинфекцию и дератизацию) уйдет не один и даже не десять годовых бюджетов Суоми. А это слишком дорогая цена для нации. Кусок отрезан. Красавица-жена, когда-то украденная лихим джигитом, давно стала почетной стахановкой публичного дома. Ей можно посочувствовать и помочь. Даже домик построить. Но превращать свою квартиру в коммуналку невыгодно. Так что у Ингрии на месте бывших финских земель есть умозрительный шанс обрести государственную идентичность, стать «русской Эстонией» со всеми плюсами и минусами настоящей. А вот у города Петербурга — нет. И его судьба в этом смысле незавидна. Я бы повторил древнее расхожее проклятье — быть ему пустым. Хотя жалко его, конечно. Такой грандиозный памятник самому себе!
Надеюсь, что я неправ в своем видении. Но между волком и собакой нет среднего звена. А город-социум, боящийся пуще сглаза малейших перемен в своем облике, но не замечающий собственной обвальной деградации, увы, обречен навсегда остаться в прошлом. Он не для людей. Так и останется туристическим объектом. Типа Гаваны. Там бы казино открыть, бордели легализовать, легкие вещества, гей-парады, и прочие амстердамские радости. Глядишь, и засверкала бы новыми красками голландская идея царя-плотника. В каждой шутке есть доля шутки. Проблема Петербурга в его туманной консервативности и снобизме. От Достоевского до БГ, от Репина до Шагина, от Чернышевского до Льва Лурье: все слишком непросты.
(Для Роскомнадзора, ветеранов и прочих компетентных граждан повторю: я не призываю к нарушению территориальной целостности России, я рассуждаю о том, что будет, если возникнет Построссия).
Сразу после того, как Путин стал во главе РФ в России среди определенной части православной общественности, усилились апокалиптические настроения, связанные с личностью преемника Ельцина (в Путине видели чуть ли не предтечу Антихриста). Мне тогда в руки попалась одна из православно-патриотических газет, во множестве выходивших в то время (если вы помните, что в те годы в этих кругах был очень популярны т.н. «старцы»), так вот в этой газете было изложение беседы журналиста с неким «старцем», не помню уже его имени, который предрекал распад России при Путине. Мне запомнилась фраза, вынесенная в подзаголовок «Москва – горе, Питер – море, Владимир – столица, Касимов – граница». Вы тоже считаете, что восточная граница того, что не войдет в западную часть «Построссии» пройдет по Оке, как и в древние времена (Касимов расположен на Оке примерно в 200 км от Москвы. — Прим. ред.)?
Я не землемер. Не знаю. Скорее всего, Построссия станет формально независимым государством под эгидой Пекина или Шанхая. Или вообще Гуанчжоу. Двадцать лет назад Сорокин в своих антиутопиях все это хорошо обрисовал. Московия — вполне устойчивая однородная структура, просто ей нужна супервизия в виде могущественной цивилизации. Самовары, пельмени, матрешки, балалайки, императоры и чиновники-стихотворцы — все это ведь с востока. И водка, и шашлык на палочке, и бумажные цветы на кладбищах. Страсть к золоту и красному цвету. Хунвейбины, идущие вместе. Страсть к помпезным церемониям. Цензура. Любовь к вождям, гаджетам и фейерверкам. Беспредел. Скотство за столом. Умение ходить стадом. Ненависть к инакомыслию. Ощущение себя центром мира. Презрение к инородцам. Все очень идентично духу.
Я не вижу причин глобального распада Московии. Даже абреки на юге вполне вписываются в контекст Рима. А вот западные провинции могу сдаться «варварам»-европейцам. А там как карта ляжет. Китай не сможет переварить Построссию, он переродится сам, мутирует. И если это произойдет, другая империя, которая сегодня называет себя Поднебесной, в один прекрасный момент вдруг станет Римской. Ей тоже ведь нужна вакцинация Западом. Ослабленной вакциной. Это только укрепит Азию. Своеобразная эстафета пересечет континент из одного конца в другой. А что касается апокалипсиса, то я не верю в глобальные потрясения. Все будет тихо, постепенно, мирно, лениво и нескоро. Так как рулит миром, к счастью (или к сожалению), не злой гений, не Путин, не Трамп, не Ротшильды с Рокфеллерами. И даже не «жидомасоны». А просто условная единица труда, потребления и всего остального. И доллар это, юань или биткоин — совершенно никакого значения не имеет. Византийская империя — штука крайне неприятная для соседей и некоторой части своих жителей, которым не выпал шанс жить у моря. Но это крайне устойчивая цивилизационная форма. Не верьте в атомную войну, все это фигня. Путин и Трамп — менеджеры, а не настоящие императоры. Но гораздо важнее то, что их поставили те, кто других ценностей, кроме власти и денег, вообще не имеют. Все будет хорошо. Ну то есть как обычно — бедные будут беднее, а богатые — богаче, а глупые — глупее. Особенно хорошо в этот процесс вписался Интернет с его социальными сетями, где каждый придурок может сам себя убедить в том, что он умнее остальных, просто включив в свою ленту таких же. И я часто ловлю себя на том, что крайне редко удаляю из друзей тех, кто мыслит иначе. И объясняю себе: важно знать другое мнение. А на самом деле нам просто нравится понимать, что другие хуже анализируют, хуже формулируют мысли, используют шаблоны. Это же так приятно — видеть, что ты умнее! Цукерберг — великий человек, он сделал мир очень стабильным, дав нам всем возможность бесконечно дрочить свое самолюбие и при этом совершенно не уставать!
Мартин Хайдеггер рассматривал историю как некий унаследованный от предков проект, в модусе которого протекает жизнь тех или иных народов. Эта концепция близка вам в том ее аспекте, который касается воспроизводства той самой «матрицы», о которой вы говорите?
Герр Мартин все-таки был борцом с метафизикой истории, немного фашистом, он пришел бы в ужас, услышав мою концепцию. Но его экзистенциальные взгляды мне близки: имперство, как и свободность передаются не через внешнее воздействие, а через бытие. Это очень важный вопрос — как транслируется некая общественная форма сквозь тысячелетия. Есть на эту тему очень интересные исследования. И они потрясающие! Например, только сейчас становится понятно, как семья несет в себе этот ген: старшая женщина (в России «большуха», независимо от биологического возраста) осуществляет связь поколений, беря на себя сакральную роль «малой жрицы» рождения и смерти. И «призываемый» жрец-священник только сопровождает обряды, которые организует «большуха». Именно через этот образ «матери-родины» происходит передача некоего культа, который сильнее официальной религии и идеологии, именно этот культ определяет роль мужчины, как расходного материала, винтика в системе человеческого механизма, передатчика генов, но не знаний. Империя — это государство женщин, рожающих, воспитывающих и оплакивающих солдат Кесаря. Граждане Рима — это всего лишь термин, обозначающий рабов, которые имеют право владеть другими рабами. Пока бабушки-большухи будут работать в школах, управлять культурой и осуществлять сакральную миссию воспроизводства власти через тайное жреческое служение в избиркомах — империя будет продлевать себя бесконечно. И механизма разрушения системы не существует. Никаких программ, платформ, движений и партий. Только просвещение. Навальный может победить коррупцию, но он не изменит систему образования. И если он не будет раздавать хлеб и организовывать зрелища, то его первый же стражник проткнет мечом. Навальный не борется с системой, порождающей зло, он просто расчесывает язвы. Зюганов этим успешно промышлял двадцать лет. И что? Корупция — не причина русских бед. Это способ существования империи в отсутствии средств на террор.
Сто лет назад социальные инженеры-марксисты уже пытались поменять мир, отняв у бабушек внуков, а у матерей — их дочек. И что? Все вернулось на круги своя. Лимитчики обустроились в городе, получили отдельную квартиру, купили стенку и привезли тещу из деревни. Эта птичка не горит в огне революций, войн, голодоморов, кризисов и массовой хипстеризации населения. Нужно просто подождать новой социальности. Я знаю людей, которые вот прямо сейчас создают социально-экономические сети. Совершенно новые принципы самоорганизации общества, которые неизбежно приведут в «сетевым» республикам, причем граждане этих пост-государств смогут жить где угодно физически, но почти полностью будут завязаны на системе взаимообязательств, в которых совершенно не важна оффлайновая власть, невозможна идеология и нереальна никакая фальсификация. Это похоже на блокчейн, но только отчасти. Думаю, что именно это изменит цивилизацию, а не передвижение пограничных столбов с места на место с сопутствующим распилом дани, выплачиваемой монарху или подати монаху. В конечном счете, эти сетевые структуры захватят мир, как это произошло с Фейсбуком или Гуглом. Интернет — как коммунизм — его в отдельно взятой стране не построить и не отключить. Иначе как розовые кроссовки заказывать в магазинах?! Но пока без подробностей, ладно? Хотя если это разовьется, то новая государственность начнет выстраиваться не на новой земле, как возникли американские штаты, а внутри старой географии. И вот это может изменить привычный ход политических вещей, тогда и мои прогнозы частично не оправдаются. Скоро увидим, совсем скоро!
Беседовал Виктор Ларионов