Дракона может убить только дракон. Интересно, драконы тоже сейсмочувствительны? Чувствуют, что потряхивает? Выбегают из своих нор, как суслики? Но куда им лететь? – везде потряхивает. По всему Средиземью – «от гнусного Мордора» до «солнечного Валидора» (и от тайги до британских морей).
Мордор, по мнению многих, вот-вот рассыплется и сгинет в пучине истории, а Валинор будет процветать вечно, поскольку это страна бессмертных. Правда, в стране бессмертных ныне тоже не без чудных проблем: за тысячи лет уже столько всякого харассмента накопилось, что судиться им теперь друг с другом до конца времен.
С фанатами-толкинистами не поспоришь. Но что касается реальной жизни, тут, как говорил известный киногерой «меня одолевают смутные сомнения».
Ведь дело вовсе не в низких темпах роста валового внутреннего продукта в одной части Средиземья, или устойчивости политической системы в другой. Землетрясениям и прочим природным катаклизмам на ВВП совершенно наплевать, не говоря уж о таких мелочах, как выборы. У них своя — геологическая или метеорологическая, но никак не политическая, логика.
И речь здесь о процессах, хотя и происходящих в социуме, но по своему масштабу и непостижимости для рядового человека, вполне сопоставимых с великим оледенением или падением гигантского метеорита, от которого, как утверждают некоторые исследователи, вымерли даже те драконы.
Человеческий глаз обычно выхватывает лишь отдельные проявления этого глобального процесса. Говорят об изменении климата, о научно-технической революции, о смене технологического уклада, о противоречивом процессе глобализации, об обоюдоостром демографическом кризисе (где-то депопуляция, где-то перенаселение), о «великом замещении» стареющих наций молодыми плодовитыми народами, о международном терроризме, о гендерной революции, об упадке Запада и грядущем торжестве Востока, об обострении военно-политических противоречий и угрозе новой Супервойны…. Много о чем говорят порознь и вместе, договариваясь иногда до кризиса человеческой цивилизации.
Но в чем суть этого кризиса, каковы его причины и последствия и что нужно предпринять Маленькому Человеку, чтобы выжить в этом стремительно меняющемся и все более опасном мире? На эту тему рассуждают отдельные философы и футурологи, но единого мнения нет. Нет и эффективного лекарства от этой болезни. И это не удивительно, ведь изменения происходят так быстро, что человеческий глаз не всегда успевает их фиксировать, а мозг — осознавать.
Приходится полагаться не столько на разум, сколько на интуицию, которая подсказывает: человечество так далеко зашло в своем стихийном развитии, что вот-вот исчерпает как собственные биологические возможности, так и ресурсы довольно маленькой по космическим масштабам планеты Земля. Что осмысление происходящего должно идти не только в терминах политики, экономики и социологии, но и о биологии, даже геологии.
Понятно, что проблемы развития биогеоценоза Средиземья (зачеркнуто) Земли — совсем не тема для фейсбучного текста.
Однако есть одно «но»: научные конференции и монографии — прерогатива шибко ученых, а человечество, активно и, возможно, фатально преобразующее окружающую среду, в основном состоит не из нобелевских лауреатов. Не блещет академической образованностью и высокое политическое начальство, хотя все остепенились явно чудесным образом.
Да и с чего бы им блистать интеллектом, если главная задача политика — понравиться избирателю (что немаловажно даже для авторитарных лидеров, сохраняющих хотя бы видимость демократической процедуры).
А избиратель, в массе своей, думает телевизором, а журналисты, увы, отнюдь не свободны от проблем хлеба насущного.
Да, конечно, где-то «там в Валиноре» есть гражданское общество, ограничивающее самовластие политиков и алчность бизнесменов, но и оно в большинстве состоит из тех самых людей, которые думают телевизором (вариант — любимая социальная сеть).
Круг замкнулся. В этой самовоспроизводящейся системе ни одна из ее составных частей не способна подняться до уровня сегодняшних глобальных проблем.
Правда, остается еще научное сообщество, элита которого вполне способна не только осознать и сформулировать главные вызовы эпохи, но и предложить пути лечения явно больного биогеоценоза. Хотя научное сообщество тоже «под богом ходит», то есть зависит от источников финансирования, но в силу сложившейся в Западном мире традиции (а также потому, что наука объясняется на малопонятном простоватым «хозяевам жизни» научном жаргоне) ученые обладают известной свободой мысли и слова. Они могли бы сыграть решающую роль в поисках выхода из засасывающей воронки саморазрушающегося развития.
Но тут возникает новая преграда — идеология.
Идеология — это побочный продукт всякой серьезной интеллектуальной деятельности. Человеческий разум стремится к целостности знания, к законченности воспроизводимой им картины мира. А научное знание такой законченности никогда не дает. Наука строит теоретическую модель сущего, и, не достроив, разрушает ее, чтобы начать строительство заново.
И вот этот дефицит завершенности и целостности заполняет идеология. Где много науки, там хватает и идеологии. Идеологические системы, живущие по законам моды, распространяющиеся в информационном обществе со скоростью звука, по своим последствиям напоминают эпидемии или даже пандемии.
В начале ХХ века в такую эпидемию развился вульгаризированный марксизм, выступавший под флагом то ленинизма, то троцкизма, то маоизма.
В начале ХХI века человечество стало жертвой пандемии леворадикального либерализма.
Этот гибридизированный сорт идеологии представляет собой микс из традиционного либерализма, кастрированного марксизма, молодежного нигилизма, радикального феминизма и движений в защиту всевозможных меньшинств. Его популярность во многом связана с обескураживающей простотой базовой концепции: права и свободы отдельно взятой человеческой личности превыше всего. Ради этой личности можно пойти на любые жертвы, вплоть до полного отрицания ее свободы. Ибо человек часто не ведает, что творит. Он нуждается в защите от собственных порочных инстинктов: агрессии, сексуальной невоздержанности и т.д.
В итоге, подобно своему историческому предшественнику — марксизму, вульгарный либерализм на глазах превращается в тоталитарную идеологию, со своей собственной инквизицией, роль которой выполняют либеральные СМИ в союзе с ошалевшей от безделья гламурной «общественностью».
И научное сообщество становится первым объектом надзора и контроля со стороны либеральной инквизиции. Тут уж не до свободы слова, главное — лояльность к правящей идеологической секте.
Это — общемировая тенденция. Конечно, кое-где еще порой гламурная общественность скромно переминается в уголке с ноги на ногу. Но она растет и возбухает, как флюс над больным зубом
Остановить это расползание по силам только другой идеологии (или другом дракону), которая, как водится, вырастет из тела своего поверженного соперника, напитавшись его забродившей кровью. А потом – потом всякая идеология стремится выйти за рамки самой себя, превращаясь в собственную пародию. Как будет выглядеть и называться новая идеология, семена которой уже носятся в воздухе повсеместно, не знаю.
Хорошо или плохо – человек не может прожить полноценную жизнь, обходя стороной идеологическое поле, даже если там есть мины-ловушки. На этом поле все равно будут биться гигантские драконы, маленькие люди все равно будут втянуты в эти ристалища. А бывают и вовсе драконы-хамелеоны, в нашей части Средиземья – наиболее распространенный вид.
Живем, чувствуем потряхивание, гадаем, чего-то ждем. Кормим дракона, оставшиеся силы тратим на переругивания. Все, как всегда, лишь дрожь земли едва заметно усиливается.
оригинал — https://www.facebook.com/ivkonstant/posts/1774380622629128
автор — Илья Константинов