История с попыткой ареста Атамбаева пока завершилась ничем. Новый президент Жээнбеков совершенно потерял лицо, обиженно заявив, что Атамбаев нарушил Конституцию, оказав сопротивление спецназу. С аппаратной точки зрения такое заявление — полная катастрофа, неудачные решения или неудачная их реализация — дело, в общем, непредосудительное, но либо ты доводишь дело до конца, либо отступаешь, признавая ошибку. Обиженно рыдать и практически звать маму — для человека, обладающего властью, такое поведение — полное фиаско.
Положение Киргизии на карте Средней Азии таково, что даже при полностью уничтоженной промышленности она может существовать неограниченно долго, будучи важным региональным перекрестком (а точнее — перевалочной базой) для самых разных товаров и людей. В первую очередь криминальных. Но нюанс в том, что контроль за этой перевалочной базой и есть реальная власть Киргизии. Учитывая предельно криминальный характер трафика через территорию страны, власть в ней априори принадлежит преступным кланам, а значит, президент Киргизии должен либо сам стать верховным доном, либо быть арбитром над преступными кланами. С этой задачей, кстати, как раз неплохо справился Атамбаев и сконцентрировал в своих руках весь преступный бизнес Киргизии — либо прямо, либо через свой контроль над ним. Причем как внутри страны, так и за ее пределами. Неудивительно, что верховный пахан Киргизии был своим для кремлевских — свой своего чует издалека. Другой вопрос, что киргизский оябун был человеком излишне самостоятельным и играл подряд со всеми игроками, интересующимися киргизским направлением, и по всей видимости, не сумел выдержать балансы и равноудаленность.
Тем не менее, пока Атамбаев однозначно держит в руках контроль над киргизским преступным бизнесом и делиться им с новым президентом не спешит. Что логично — это его гарантии на будущее. Но и для нового президента выбора нет — либо он станет новым главным доном, либо он никто. А тут вам не демократия, тут долго терпеть никакого президента не будут.
Еще одна сложность ситуации современной Киргизии — резкий, почти взрывной рост трайбализма, что неудивительно для архаичной страны, утратившей свой промышленный потенциал. Страна и так разделена на Юг и Север, теперь же с деградацией экономики, и они быстро фрагментируются на мелкие улусы и уделы, каждый из которых занимает свою нишу в общей иерархии. А потому руководитель страны превращается в номинального, если он не имеет прочных позиций среди крупных и сильных кланов, которых в узде можно держать лишь наличием своего собственного, самого сильного, клана. И если у тебя такого клана нет, то его может заменить сильный сосед, на которого ты будешь опираться в сложной внутренней борьбе. Ближний сосед или дальний — неважно.
Именно поэтому роль и влияние США, Китая, России и частично Турции и Ирана в Киргизии велики — там идет своя игра престолов. Причем интересы во многом прямо противоречат друг другу. Китай, к примеру, крайне заинтересован стабильностью в Синцзяне, а потому все пограничные с ним территории рассматриваются как потенциальная угроза. Китайцы еще в 13 году высадили в ГБАО Таджикистана батальон спецназа по принципу «ихтамнет» и крайне заинтересованы в клонировании такого подхода на всех прилегающих к СУАР территориях. А вот у США в свете намечающегося тяжелого противостояния с Китаем на этот счет очевидно имеется прямо противоположная точка зрения — Синцзян американцы рассматривают как самую болевую точку Китая, аккуратные нажатия на которую могут дать интересующий США эффект.
Оригинал: