«Балтийские тигры» в дебрях рецессии

Слоган «балтийские тигры» появился в сытые годы первого десятилетия миллениума. Он отразил удивление (изумление) в тональностях восторга, раздражения или зависти – в зависимости от отношения к Балтии в целом. В любом случае восемь лет темпа, который всеми тремя бывшими сестрицами по Союзу не опускался ниже 6%, а зашкаливал порою за 11, вызвали недоумение. Ну, как это? За счет чего? Ведь страны – ни недрами, ни почвами не богаты. Население – еще в двух-трех поколениях назад – в основном сельское. Промышленность, что осталась в наследие от СССР, передовой, наукоемкой была только по советским понятиям и тут же деградировала, как только столкнулась с мировыми мерками. И такой бурный рост! Мистика какая-то!

Табл.1. Динамика роста ВВП стран Балтии в 2000-2008 годах

Источник: Eurostat

С началом кризиса комментаторы облегченно вздохнули. Общий моветон с эмоциональными нюансами – мол, пузырь это был. Тряхнуло мировую экономику – и тут же лопнул. Баста! Закончилось «чудо»!

Так- то, оно так. Да не совсем. На поверку оказалось, что и в испытании кризисом прибалты оказались одними из самых выносливых в ЕС. Таблица 2 свидетельствует, что, больно уколовшись кризисом, они выходят из него темпами, существенно опережающими средний, как по ЕС, так и по еврозоне.

Табл. 2. Динамика ВВП стран Балтии в 2009-2015

Источники: МВФ, Eurostat, Lietuvos, Statistikos departamentas

*Прогноз Минэкономики Латвии

**Прогноз банка SEB

Балтийский рецепт

Кризис продемонстрировал три варианта поведения в ситуациях, когда припрет. Вариант первый – греческий. Стиль его — пир во время чумы! Это поведение общества, которое не желает жить по средствам. И коли их не хватает, считает нормой гулять взаймы со смутной надеждой, что отдавать не придется. Спишут. В общем, этакая южная безмятежность, вечный праздник вопреки невзгодам.

Вариант второй – это Польша. Ее находка-рецепт — дешевый злотый. Девальвировали в полтора раза и как домкратом подняли над болотом экономику. Опущенный злотый способствовал росту экспорта и сокращению импорта. А значит – и развитию производства, импортозамещению. Ну, а та часть поляков, что не захотела работать за дешевые деньги, стала гастарбайтерами. И укрепила закрома родины валютными переводами.

Третий вариант – самый скучный и добросовестный – определили для себя прибалты. Это – режим экономии. Жизнь по средствам. В Литве правительство Андрюса Кубилюса приняло целый ряд мер по затягиванию поясов: сократили зарплаты госслужащих, пенсии и пособия, повысили на 5% налог на прибыль, а также НДС и акцизы на многие товары, увеличили пенсионный возраст, провели сокращения персонала и т.п. Его латвийский коллега Валдис Домбровскис помышлял девальвировать лат, но не решился, опасаясь инфляции. Вместо этого устроил «внутреннюю инфляцию» — на 13% урезал расходы бюджета.

Нечто подобное предприняли и в Эстонии. Людям объяснили, что будет тяжко, но недолго. В Литве, например, власти взяли обязательство полностью компенсировать недоплаты по социалке. И выполнили обещание. Как видно из таблицы, режим жесточайшей экономии действительно дал плоды. И действительно продолжался недолго. Уже в 2010-м году все три страны резко рванули вверх. И продолжают идти с самой большой скоростью. Прогнозы на 2016-17 тоже весьма благоприятные.

У этого рецепта есть немало критиков и снаружи, и внутри. От чисто эмоциональных: мол, вот зануды! Вот любители орднунга! До экономико-аналитических: дескать, при такой экономии нет развития. Но результат налицо. И он – положительный. А чтоб понять, как такое получается, требуется хотя бы краткий экскурс в историю «балтийского пути».

В поисках ниши

Если рассматривать Балтийский регион, как общность схожего, то в экономическом срезе это традиционно аграрные, хуторского уклада страны, получившие тонкий слой промышленности в имперский период и за довоенные годы независимости. В советских объятиях он был усилен, причем по высоким для тех времен меркам. И все это эксплуатировалось в масштабах необъятного державного рынка.

После развала империи сразу же выяснилось два обстоятельства. Во-первых, что на собственное потребление еды и товаров нужно в разы меньше. И, во-вторых, уровень балтийской промышленности наукоемкий и передовой только по советским меркам, но очень далек от мировых. Не удивительно поэтому, что все эти VEF и «Vilma», «Volta» и «Radiotechnika» быстро деградировали и исчезли с экономической карты Балтии. Поэтому общие объемы производства в обоих секторах сократились в 3-4 раза. И этого оказалось вполне достаточно и для собственного прокорма, и для экспорта притом, что доля его, например, в Литве, составляет до 60% ВВП.

При этом во всех трех странах в период реформ был заведен либеральный механизм, близкий к шокотерапии. Это означало практически, что реструктуризация хозяйства происходила естественным (можно даже сказать, через чур естественным – стихийным ) путем. То есть выживали те, кто умели плавать. Общей чертой в этой части для Балтии стало то, что в осадок выпали традиционные ее отрасли: пищевая, легкая, деревообрабатывающая и т.п. Ну и аграрный сектор, естественно. Они то и легли в  основу экспорта. Важно подчеркнуть, что условием выживания этих производств стал выход на самый высокий уровень технологической оснащенности.

Сие вовсе не означает, будто из Балтии совсем ушла современная промышленность. Произошло иное – она видоизменилась. Вымерли, как мамонты, неповоротливые гиганты вроде VEF(20 тыс. работников) или Вильнюсский завод топливной аппаратуры(10 тыс.). Их сменили множество мелких и средних предприятий, что и соответствует типовому формату рыночной экономики.

Ложью является и утверждения недоброжелателей, будто Балтия вовсе лишилась современного, наукоемкого производства. На самом деле – не сразу, а когда созрели условия для инвестиций, на смену советским гигантам по производству массового хлама пришли современные предприятия. Такие, как заводы компакт-дисков в Литве и Эстонии (BOD Group) или крупное предприятие Elcoteq по производству комплектующих для телекоммуникационных фирм в Эстонии, производство уникальных маневренных локомотивов в Вильнюсском депо или уникальных пищевых добавок и лекарств в латвийской Silvanols. Да что предприятия — появились целые новые отрасли. Например, по производству лазеров, солнечных батарей и биотоплива в Литве. Интеллектуальным акцентом Эстонии стали успехи в сфере информационных технологий, Латвия преуспела в развитии вакуумных и фармацевтических технологий, Литва – мировой лидер в производстве ферментов и лазеров для науки.

Но и это не главное. Адаптация Балтии в жестких условиях открытой конкуренции сопровождалась изменением самих пропорций занятости в духе современных трендов. Произошел фундаментальный сдвиг от реального сектора в сферу услуг. В частности, в Литве на их долю сегодня приходится около 60% ВВП и 65-70% занятости. Яркий пример тому – транспорт и логистика, доля которого – около 13% ВВП. Это почти вдвое выше, чем по ЕС (7%). И речь идет не только о портах и железнодорожных дорогах: «национальным спортом» в Литве стали автоперевозки, а профессия дальнобойщика – одной из популярных.

Все это стало возможно только благодаря жесткой социальной политике. Балтию упрекают за то, что по параметрам доходов и социальной защиты она в числе аутсайдеров ЕС. И это – правда. Но на злорадство российского ватника могу ответить следующее. Во-первых, Балтия одна из самых бедных стран Европы по части богатств от Бога. Кроме моря у нее практически ничего нет. Поэтому пробиться на мировые рынки можно только путем совмещения высокого качества с низкими затратами, из которых единственный резерв – стоимость труда. И это – плата за независимость. Осознанная и принятая. Да, под двухголовой птичкой бензин и газ были бы вдвое дешевле. Но, может быть, до сих пор и оставались бы лежебоками, довольными гарантированной пайкой.

Во-вторых, даже при всем притом, что энергоресурсы обходятся прибалтам по ценам, не менее, а то и более высоким, чем Германии, они и по социальным показателям выглядят  не хуже, или даже лучше сочащейся от жира России. Зайдите в Wikipedia, чтобы убедиться, что по ВВП на душу населения и Литва, и Эстония – выше, чем Россия, а Латвия отстает лишь на несколько позиций. Хоть по оценке МВФ, хоть – Всемирного Банка. Не уступает Балтия и по доходам. Берем среднюю зарплату по РФ на июль 2015 – 35 тыс. рублей. Делим по курсу евро на 5 февраля 2016 (около 85 руб.). Итог – 412 евро. Средняя (нетто) по Литве сегодня- 566 евро. Притом, что сравнивать социалку балтийской страны и России вообще некорректно. Ибо это разные весовые категории. Сравнивать – исходя из ресурсов — надобно Россию с Норвегией или Саудовской Аравией.

Вместо резюме

Справедливость требует оговорки и в другую сторону. У прибалтов тоже есть свое преимущество. Они – маленькие. А маленьким легче и выживать, и управляться. Легче преодолеть контрасты в региональном развитии и качестве жизни. И трудней украсть или разбазарить средства. Им проще сконцентрироваться и специализироваться в поиске ниши, чтобы вклиниться в глобальное распределение труда с максимальной отдачей. Они гибче и мобильней. И, в конце концов, им естественней вливаться в большие системы, растворяя в них свой суверенитет. Легче адаптироваться – в том числе психологически — в глобальном мире.

Все это, перемноженное на трудолюбие и прагматизм прибалтов, не атрофированного полностью за вдвое меньший стаж красного феодализма, и позволяет им, что говорится, «крутиться», добиваясь успехов.

И все это следует иметь в виду, чтобы трезво оценить явление массовой трудовой миграции. Исходя из житейской формулы «рыба ищет , где глубже…», она, безусловно, является датчиком, отражающим контраст отставания в качестве жизни между старожилами и новичками ЕС. И в этой части злопыхателям с восточной стороны уместно заметить: посмотрели бы мы, как повели бы себя российские «патриоты», если бы для них открылись границы для легальной работы в Германии, Великобритании, Норвегии?

Конечно, массовая трудовая эмиграция – явление неприятное, вызывающее тревогу и квалифицируемое как бич, как серьезная социально-экономическая болезнь Балтии. С ней пытаются бороться. Хотя ясно, что на быстрый эффект надеяться наивно. Потому что единственным его реальным противоядием является сужение контраста. Но на это требуются огромные усилия и годы. Так что приходится с этим мириться как с плохой погодой. Привыкать, использовать естественные плюсы и искать альтернативы. Плюсы – это денежные поступления, новый опыт, приобретенная квалификация, обогащающие родину. Альтернативы – стимулирование встречной миграции, поиск более эффективной структуры экономики и т.п. И не паниковать, помня, что трудовая эмиграция – нормальный атрибут глобализации. Она существует и между вполне процветающими странами. Через нее прошли многие, по нынешним временам, вполне благополучные страны. Испанцы, турки, итальянцы… Вспомним фильм «Хлеб и шоколад» с Нино Манфреди о том, как им жилось в Германии еще в 60-х годах.

Поэтому, не стал бы преувеличивать трагические влияния гастарбайтерства. И уж тем более —  спекулировать на нем как на «веском доказательстве» ошибочности «балтийского пути» и эфемерности его успехов. Ничего эта миграция не доказывает. Она всего лишь нежелательный, но неизбежный атрибут развития в определенных объективных условиях. И не более того.

Владимир Скрипов