В последнее время экспертами все чаще поднимается вопрос о подготовке в России транзита власти. При этом рассматриваются различные варианты такого транзита — от поиска преемника Владимира Путина до создания так называемого Союзного государства между Россией и Белоруссией. Свое мнение о транзите, а также о ситуации, сложившейся сегодня в российских «элитах», в правящей верхушке страны и оппозиции, высказал известный журналист и политический аналитик Игорь Дмитриев.
-Игорь, в прошедшем году многие говорили о том, что в РФ начался транзит власти. По Вашему мнению, насколько это соответствует действительности?
-Я думаю, что транзит власти – процесс долгий, и уж точно он не может быть сжат до пары месяцев. То, что он уже идёт – это правда. В прошлом году начался и будет длиться несколько лет. По моим личным прогнозам, транзит власти произойдёт до 2021-2022 года — то есть раньше, чем окончится путинская каденция.
-Как Вы считаете: цель заключается в том, чтобы провести какие-то реформы в Конституции, произвести так называемое объединение с Белоруссией для того, чтобы оставить Путина у власти, либо это что-то в формате операции «Преемник», то есть Путин уступит власть кому-нибудь из своего ближайшего окружения?
-Цель транзита — сохранение Системы, то есть власти команды Путина и его ближайшего окружения. Это цель, а средства могут быть разными. С их выбором ещё не определились, и это связано с борьбой «кремлёвских башен»: внутренняя борьба выражается, можно сказать, в конкуренции проектов.
Одним из них является объединение с Беларусью. Мы с вами уже говорили об этом в прошлом году, и я одним из первых предсказал подобный расклад, а сейчас эту мысль выражают уже многие эксперты. По этому сценарию, под Путина специально сконструируют новое кресло — президента союзного государства. Так, мол, решится проблема-2024: как остаться у власти, не вступая в явную конфронтацию с международным правом. Нельзя же просто нагло изменить Конституцию, надо поддерживать демократический флёр, если Путин хочет и дальше ходить на глобальные мероприятия вроде саммитов G-20. Поэтому нужно искать новые варианты в виде новых кресел. К тому же мне кажется, что Россия всё-таки отдаст часть Курильских островов, а объединение с Беларусью – это событие, на фоне которого можно это сделать совершенно безболезненно. Получается, как жертва пешки за ладью.
-Безболезненно для имиджа, да? Вы это имеете в виду?
-Да, отдаём Курилы, а получаем огромную «нашу Беларусь». Японцы упорно сулят за острова десятки миллиардов долларов, и их очень хочется взять. К тому же операция «Беларусьнаша» должна не только уменьшить имиджевый ущерб для Кремля, но и помочь российским олигархам, посягающим на белорусские природные богатства — месторождения калия, марганца и прочие полезные ископаемые. Плюс отлично работающие нефтехимические заводы, плюс транзит сырья на Запад. Усиливает это и напор на Украину, так как 100% нефтепродуктов она получает из Беларуси.
В то же время вопрос с Курилами не предрешён, а является полем борьбы между «кремлёвскими башнями». Одну из них в данном контексте можно назвать «прояпонской», а другую — «прокитайской». Именно поэтому на днях Дмитрий Медведев вдруг резко выступил против передачи этих островов Японии. Та «башня», которую он представляет, связана с «Газпромом». Эта компания, как и «Роснефть», заинтересованы в магистральном трубопроводе в Китай и китайских инвестициях в свои проекты.
А за сближение с Японией, по моей информации, выступает другая «башня» — в том числе руководство администрации президента (АП). «Росатом» — бывшая вотчина Сергея Кириенко — сумел забрать под своё крыло проект Севморпути для поставок сжиженного газа, который производят на заводах империи «Новатэк». Японцы — одни из главных акционеров этих заводов. Понятна логика кремлёвского противостояния? Получается, что за Японию играют братья Ковальчуки («Росатом»), Кириенко, Тимченко («Новатэк») и т.д., а за Китай — Игорь Сечин, Медведев и союзная им часть номенклатуры и силовиков. Так что вопрос не предрешён. А от ответа на него зависит и то, какой именно вариант транзита будет выбран — либо через Союзное государство, либо через пересаживание Путина в Госсовет или Совет безопасности РФ.
— Будут ли сделаны какие-то поблажки населению в ходе транзита, или же продолжат закручиваться гайки? Или всё зависит от игры между кремлёвскими башнями?
— Если всё будет идти под контролем Кремля, то реальной либерализации не будет ни при одном из обсуждаемых там вариантов транзита власти. Сейчас доминирует точка зрения, что лучше оставить всё, как сейчас есть. То есть «креативный класс» в России пользуется некой «квази-свободой», которая выражается в том, что есть несколько контролируемых каналов, сохраняемых властями в качестве клапанов для вывода пара — «Эхо Москвы», «Новая газета» и так далее. В какой-то степени – «Коммерсант», «Ведомости», «РБК», в которых также есть некоторые редакционные исключения. Существует «Сахаровский центр», где в центре Москвы все ещё можно проводить оппозиционные тусовки.
Впрочем, во власти есть и другая точка зрения. Согласно ней, лучше закрутить гайки, в том числе ликвидировать свободу слова в интернете по китайскому образцу.
-Как Вы считаете, какая из упомянутых концепций возобладает?
— Как говорится, знал бы прикуп – жил бы в Сочи… Впрочем, исходя из текущей тенденции, скорее возобладает курс на продолжение нынешней стагнации без каких-либо резких перекосов в ту или иную сторону. Прежде всего, потому, что у практически всей нынешней элиты семьи, дети, замки, банковские счета – всё это находится на Западе, в странах НАТО. Для них вариант с «железным занавесом» невозможен, так как придётся запереть себя или же податься в эмиграцию, подальше от бабла, которое они здесь стригут.
Однако не стоит считать, что сторонников другой точки зрения вовсе нет. Я думаю, что они есть, и их мысли заключаются в возможности проведения государственного переворота.
-Переворот со стороны силовиков Вы имеете в виду, да?
-Да, разумеется. В том случае, если в результате победит другая «кремлёвская башня», и транзит власти пойдёт по её сценарию — без учёта интересов обиженной стороны.
-Тогда я подытожу то, что Вы сказали: скорее всего, возобладает видение условно либерального крыла, которое надеется на консервацию ситуации, оставив всё, как есть, так как кривая вывезет, но эти надежды могут быть разрушены условными силовиками и военным путчем?
-Да. Что такое «силовики»? Это — ведь не единый монолит, разные группы силовиков относятся к разным «кремлёвским башням». К примеру, Генпрокуратура — к одной, Росгвардия — к другой, Минобороны — к третьей, ФСБ же представляет собой поле битвы, где борются сейчас сразу несколько «башен». Ястребы и ястребы, перекрашенные под голубей.
-Возвращаясь к военному перевороту: в каком формате он пройдёт – в формате опричнины, то есть путинские силовики перехватывают повестку, либо Путин отстраняется от власти в результате переворота?
-Путину в этой ситуации ничего не светит. Мне кажется, что на него свалят грехи всего нынешнего состояния, как раз он и станет козлом отпущения. Это видно по целому ряду патриотических пабликов. Там вектор восхваления Путина испарился ещё 2-3 года назад. Распространяется мысль о том, что Путин — тот, благодаря кому и «расплодились либералы». Он якобы им «потакает», а потому и повинен в неолиберальных экономических «реформах».
— Кстати, как Вы считаете: взрыв дома в Магнитогорске – это техногенная авария или теракт?
— Можно было бы говорить о том, что это теракт, если бы хоть какая-то «башня» стала бы раскручивать ситуацию в этом русле. Называли бы это всё «заговором», валили бы на агентов Госдепа либо на злостных либералов – то есть подавалось бы определённое видение, но этого нет. Прошло уже достаточно много времени, а по этой версии ничего не отрабатывают. Так что, похоже, всё же техногенная случайность.
— Переходим к следующей части. Мы говорим о транзите и о том, что, по-Вашему, некая система клапанов для выпуска пара сохранится. В таком случае оппозиция сможет воспользоваться ослаблением режима и получить какие-то позиционные преимущества для похода к власти?
-Оппозиция в России – понятие для меня спорное. За все эти годы она демонстрировала «потрясающую» способность пропускать между пальцами всё, что идёт ей прямо в руки. Я думаю, что и сейчас оппозиция не изменит этому правилу и также «удачно» все про**рёт. На сегодня оппозиция в России слишком расколота, маргинальна и лишена всякого влияния, что делает невозможным говорить о ней всерьёз. Цитируя классика революции, скажу: в России нет пока ещё той партии, которая смогла бы взять власть.
-Несколько недель назад Валерий Соловей читал лекцию в Ярославле, где сделал прогноз, что в 2019-2020 году начнётся серьёзный политический кризис в России, и мы сможем наблюдать создание объединённой оппозиции к концу 2019 года. Как Вы относитесь к этому прогнозу?
— Во-первых, я отношусь скептически к самой фигуре Соловья, который, на мой взгляд, Соловей «поёт» по нотам одной из башен Кремля. Я не вижу предпосылок для объединения оппозиции — в том формате, в котором она сейчас существует. Чтобы говорить о победе оппозиции, нужно дождаться становления нового субъекта на этом поле. Не объединения старых партий, а именно появления новых. Только в этом варианте я вижу долгосрочный оптимистический сценарий.
— А каким может быть такой субъект?
— Я считаю, что настал тот момент, когда в обществе уже существует серьёзный запрос на появление новой оппозиционной политсилы, которая сможет стать субъектом российской политики. У меня перед глазами личный пример — моя дочка учится сейчас в Высшей Школе Экономики, как и ещё сорок тысяч студентов и аспирантов. В этом огромном вузе очень развита активная общественная жизнь — конкурентные выборы на каждом факультете уполномоченных по правам студентов и членов студсоветов, кружки всех направлений: правые либералы, левые, либертарианцы, коммунисты, монархисты, социалисты, националисты… В отличие от большинства российских вузов, в Вышке хорошо развита культура студенческого протеста. Так, например, недавно прямо в стенах вуза был студенческий несанкционированный многодневный митинг из-за новой системы оценок, которую студенты посчитали несправедливой. В итоге они настояли на своём – и руководство Вышки было вынуждено отступить, пойдя на компромисс.
Наблюдая, как меняется демографический состав на протестных акциях, могу сказать, что настроения современной молодёжи очень похожи на те, которые были у молодых людей в последнее десятилетие существования СССР. Молодёжь не верит власти, стебётся над ней, более того: быть сторонником Путина и «Единой России» – не модно, это «отстой». И в этом я вижу залог оптимистичного сценария.
— Вы кого-то видите в роли лидера такого сценария?
— Для этого протесту ещё необходимо пройти путь кристаллизации. Пройдёт пара-тройка лет, и появятся новые представители оппозиции из молодёжной среды. Уже есть молодые ребята, которых я вижу в роли потенциальных лидеров, но их фамилии пока не известны за пределами студенческой среды.
Кроме того, с ухудшением экономической ситуации прежде всего в регионах мы можем ожидать появления новых оппозиционных лидеров на местах с ярко выраженной региональной повесткой дня. Более того, динамика региональных выборов, которую мы с вами анализировали в прошлом году, говорит о том, что сейчас растёт реальный запрос на децентрализацию. В регионах, отдалённых от Центра, всё больше назревает конфликт между местной общественностью и ставленниками федеральной элиты.
— Да, можно вспомнить о поражениях кандидатов Кремля на выборах глав Владимирской области, Хабаровском крае, Хакасии.
— Было очень хорошо видно, как команда Кириенко, отвечающего за предвыборные процессы в АП, изо всех сил старалась ослабить эту волну роста протеста на местах. Но, с моей точки зрения, если АП и добилась в этом успеха, то лишь путём чрезвычайных усилий и временно.
Наглядным примером стали осенние выборы в Приморье, где Центр победил благодаря не только зачистке предвыборного поля под Олега Кожемяко, но и переносу под него столицы округа во Владивосток. Получается, что ради победы ставленника Кремля власти идут на поводу у населения касательно его запросов на усиление региональной власти, то есть по сути на децентрализацию. Следующим этапом вполне может быть отрыв таких «кожемяк» от кремлёвского поводка, то есть население будет активнее опираться на местные элиты, чем реагировать на команды сверху. В этом, мне кажется, сейчас состоит главный процесс нынешней России – растущий запрос на усиление федерализации страны.
-Сейчас есть несколько известных многим оппозиционных структур — «Россия Будущего», «Партия Перемен», «Партия Прогресса», ПАРНАС, «Яблоко», «Открытая Россия», «Солидарность». Как Вы оцениваете их перспективность, какие из них имеют больше всего возможностей для влияния на ситуацию в будущем?
— Партия «Яблоко» словно застряла в 90-ых и, как показывают кадровые события последних лет, пока не хочет реформироваться. По моей информации, из ряда её областных отделений сейчас уходят активисты.
— Они переходят в какие-то другие структуры?
— Некоторые, в частности, идут в «Открытую Россию», так как там есть реальные деньги, позволяющие вести активную деятельность.
«Партия Перемен», на мой взгляд, не имеет особых перспектив, так как мотором и лицом партии был скорее не Гудков, а Собчак, а она, похоже, не горит желанием и дальше заниматься политической деятельностью, несмотря на ожидания со стороны части публики. Она уже заработала на том, что легитимизировала последнее восхождение Путина на трон, и пока не найдётся новых заказчиков на её политическую активность, участие Собчак в политике можно считать «замороженным».
ПАРНАС — движение с отрицательным вектором. Год назад эта партия была более влиятельной (если вообще этот термин применим к нынешней оппозиционной тусовке), чем ПАРНАС нынешний. Двухлетней давности – более влиятельным, чем прошлогодний, и так далее.
— Есть новый интересный политик – Никита Исаев. Он появился недавно и сейчас активно раскручивается. Что можете по нему сказать?
— Один из редких примеров тех, кто сейчас набирает очки. Во-первых, и это не «секрет Полишинеля», его поддерживает одна из «башен» – будучи системным политиком, уйти от этого невозможно. Во-вторых, ему одному из немногих удалось оседлать главную протестную тему последних месяцев, а именно тему мусора, экологии. Эти митинги – самое крутое, что было за последние два месяца. Митинги, на которые вышло, если я не ошибаюсь, 10 тысяч человек в Архангельске – так же, как если бы в Москве вышло бы 800 тысяч.
Самое главное — что эта волна протестов не спадает, так как запрос на защиту природы здесь совпадает с борьбой против жадного Центра. Протест сочетает в себе два главных фактора: защита малой Родины и ненависть к Москве, которая выкачивает все ресурсы из регионов. При этом из Москвы идёт мусор, а она пытается откупиться, суля регионам деньги за право уничтожать экологию местной земли.
— Вы говорите, что Исаев выгоден одной из «башен». Кто из них может проявлять заинтересованность в развитии его проекта?
— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо учитывать тот факт, что у кремлёвских кланов есть прагматичный спор: кто станет будущим президентом России. Куда бы Путин ни ушёл — или на «союзный уровень» , или в Госсовет, в Совбез — остаётся проблема с выбором кандидатуры его преемника и будущего премьер-министра.
— В этой новой конфигурации российская власть опустится на уровень ниже, как бы возвращаясь ко временам РСФСР, да?
-Да. И здесь не секрет, что сейчас одной из самых вероятных кандидатур на смену Путину является мэр Москвы Сергей Собянин. Поэтому борьба в том числе и против мусорных свалок Москвы в регионах (чем успешно занимается Исаев) может иметь целью также борьбу против Собянина.
— А кто может вести борьбу против Собянина?
— Тех, кто ставит на других протеже, слишком много, чтобы перечислять здесь их всех. Более того, их больше, чем сторонников Собянина. Как и других возможных кандидатов.
— Возможно ли какое-либо коалиционное сближение между движениями Алексея Навального и Михаила Ходорковского?
— На уровне низовом – да, на уровне активистов – да, на уровне региональных отделений – да, на уровне федеральном – нет!
— То есть у них не очень хорошие отношение, у Ходорковского и Навального?
— Отношения у них могут быть хорошие, могут быть плохие, но какое отношение это имеет к делу? Навальный и Ходорковский — конкуренты в борьбе на обретение политической субъектности. Структуры Навального и структуры «Открытой России» пытаются играть на противоречиях между «башнями», одновременно выстраивая отношения с некоторыми из их представителей.
— А что можно сказать по сотрудничеству структур Навального и «Форума Свободной России» в Вильнюсе?
— Тут другая история. «Форум Свободной России» и Навальный — не конкуренты. Есть, конечно, пересечения, но у этих структур разные задачи и разные стратегии. Навальный ориентируется на создание организации в России, а Форум нацелен на работу в дальнем зарубежье, поэтому они сотрудничают. Владимир Ашурков, близкий к Навальному, сейчас входит в совет Форума.
— Вы говорите, что вероятность создания объединённой оппозиции мала, но давайте, представим, что начался ряд событий, подобных тем, которые происходили в позднем СССР в 1989 году. В таком случае на основе каких структур возможно создание объединённой оппозиции? Больше шансов у Ходорковского, у структур «Открытой России» Ходорковского или у Вильнюсского форума + структуры Навального?
— Я бы не хотел чётко ставить на какую-то из сторон, но мне кажется, что на данный момент и на этом пути продвинулся больше Ходорковский. Пожалуй, его политическая сеть – движение «Открытая Россия» — на сегодняшний день наиболее разветвлена. У «Форума Свободной России» на территории РФ нет структур, а что касается структур Навального, то мне кажется, они несколько уступают по охвату структурам Ходорковского.
— В чрезвычайной ситуации возможно ли сотрудничество структур Навального и Ходорковского?
— Да, если произойдут какие-то очень серьёзные события, которые принято называть «чёрными лебедями». Эта ситуация временно снимет с повестки дня проблему межличностной конкуренции, поскольку политики – люди гибкие. В таком случае действительно реально создание «Народного фронта».