Памятник тоталитарно-коммунистическому диктатору Иосифу Сталину расшиблен в Цхинвале на улице Исака Харебова. Ещё в ночь на вторник, но информация разошлась только сегодня. Всего месяц, с 21 июня, истукан простоял спокойно на территории хлебокомбината. Потом пришли трое в капюшонах с молотком — сталинская голова осталась без носа и глаза. Директор хлебокомбината Вадим Цховребов публично обижается за «одного из величайших». Власти выясняют обстоятельства, ищут антисталинских молотобойцев.
Цхинвал (по-грузински — Цхинвали) — столица Южной Осетии. Южная Осетия — сепаратистское образование, самопровозглашённое государство — отколотое от Грузии военным путём и фактически оккупированное РФ. Нынешний цхинвальский режим, ориентированный на путинскую кремлёвку, символически сталинизирован. Ещё один такой памятник стоит во дворе прокуратуры. Почти пятикилометровая улица Сталина — вторая по значимости в Цхинвале, после улицы Алана Джиоева. Именно на улице Сталина красуются Нацбанк и Сбербанк, памятники Пушкину и Хетагурову, ресторан «Бавария» и Минэкономразвития. «Путин начинает день с вопроса: уложен ли в Цхинвале асфальт на улице Сталина?» — распространённый в этих местах мем.
С середины 1930-х по начало 1960-х Цхинвали вообще назывался Сталинири. Невдалеке сталинская малая родина. Подлинную фамилию генсека здесь подчас произносят не Джугашвили, а Джугаев. Считают соотечественником-осетином. Культ не культ, но уважуха присутствует.
Исследователи репрессий в Юго-Осетинской автономии конца 1930-х, среди которых выделяется бывший председатель юго-осетинского парламента Коста Дзугаев, признают жестокость на грани геноцида. 394 человека, из них 226 осетин — это только по спискам, которые утверждал лично Сталин и другие члены Политбюро. 104 расстрела, остальным лагеря. На сто тысяч населения. Причём с прицельным ударом по тонкому образованному слою. Но Дзугаев и его единомышленники считают этот террор этническим, возлагают вину не столько на Джугашвили-Джугаева, сколько на грузинских национал-коммунистов в Тбилиси. Единственной гарантией от повторения называют присоединение Южной Осетии к РФ. Политическая установка очевидна.
И даже в Цхинвале нашлись на Сталина люди с молотком.
«Независимость» Южной Осетии сугубо декларативна. Хотя нынешний президент Алан Гаглоев считается менее прямым ставленником Москвы, нежели его предшественник Анатолий Бибилов, втянувший республику в войну против Украины. Победа бизнесмена Гаглоева над генералом Бибиловым сама по себе кое о чём говорит. Например, о наличии института выборов и некоторых шансах выразить голосованием недовольство властью.
Однако в Южной Осетии действуют те же политические тренды, что в России. Включая интенсивную сталинизацию сверху и сопротивление снизу.
Председатель Госдумы превозносит Сталина, нахваливает КПРФ за отмену решений XX съезда, ругает Хрущёва и Горбачёва. С чего бы такой интерес к историческим отвлечённостям в комично малограмотном исполнении? С того, что Сталин — не история и не отвлечённость. Сталин — символ номенклатурно-олигархического господства в военно-террористическом формате. Без Сталина и Путин — не Путин. Володин-то понимает. Поэтому любой удар по сталинистской символике страшен нынешней диктатуре.
Сталинские репрессии, заострённые против народа, прорезали и руководящую среду. В текстах Дзугаева это, кстати, особо отражено. Вероятно, отложилось в социальной памяти. В Калининграде проект сталинского памятника заворачивает горадминистрация, в Вологде — облпрокуратура. Но главный отпор поднимается из низовой глуби.
«Беҙ ҡара халыҡ» в Башкортостане, одиночки с пеной в Липецке и с кувалдой в Звенигорде. Теперь с молотком в Цхинвале. Пока не миллионы повстанцев, как было против Сталина. Но по сути в том же ряду, что партизанские акты Сопротивления. Кто может, жжёт тепловоз в Орле. Кому ближе, бьёт сталинский монумент.
Сергей Казанов