14 декабря фейерверком в Джакарте закончилась эстафета из семи показательных терактов Исламского государства (ИГ) 2015 года, унесших (включая крушение самолета над Египтом) в общей сложности за пределами Ирака и Сирии около 600 человеческих жизней. И хотя по числу жертв (по разным данным – от 7 до 10 погибших с двух сторон) он был наименее кровопролитный, однако по дерзости и испугательному эффекту отличался особой дерзостью и шумом.
Судите сами: шесть атак произошло в центре города на расстоянии примерно 50 метров друг от друга. Вот смертник разносит себя на куски в кафе Starbucks. И тут же на парковке возле него другой открывает огонь по людям, а несколько мотоциклистов бросают гранаты в полицейских и палят в толпу. Стягивается полиция, спецназ. Нападавшие ловко взбираются на крышу театра и долго отстреливаются оттуда. По соседству гремят два взрыва — у турецкого и пакистанского посольств. В общем, настоящее побоище — стремный Голливуд на забаву зевак и телезрителей на несколько часов, которое ИГ с удовольствием вписало себе в актив.
Черные цветы
Интерес ИГ к Индонезии понятен. Ведь она – самое крупное исламское государство мира. Из более 250 млн. ее населения (четвертое место после Китая, Индии и США) доля мусульман в нем приближается к 90%. В основном это сунниты, но имеются и шииты (около 1%).
Со времен А.Сукарно Индонезия является светским государством, и в этом статусе пребывает до сих пор. Разными способами – то кнутом, то пряником, его последователям – Сухарто, Вахиду, Сукарнопутри, Юдойоно удавалось поддерживать ислам в умеренном градусе. Но не всегда и не везде. Ведь, как и большинство государств Юго-Восточной Азии, она – юдоль контрастов. Уже сама столица – яркая тому картинка. Здесь, как и в Бангкоке или Маниле, супермодерн тычется ажурными конструкциями в самое небо посреди безбрежной одноэтажности полуфанерных лачуг. А число нищих в стране официально в прошлом году оценивалось цифрой 36 млн. И это – стабильная подпитка ортодоксальной мусульманской альтернативы, обильно пропитанной «социализмом».
Однако, идеи «панча сила» Сукарно, пропагандировавшие мирное сосуществование ислама, буддизма, индуизма и христианства на индонезийской земле, изначально вызвали ропот мусульманских фундаменталистов, ратовавших за независимое исламское государство. Их адепты – вроде Хасана Тиро и Иса Аншари, обвиняли национального лидера в предательстве идеалов национально-освободительной революции – в подверженности западным влияниям и развращении молодежи. При этом они нападали и на коммунистов, утверждая, что подлинные идеи социальной справедливости исповедует только ислам. Апеллируя к «униженным и оскорбленным» низам, они и стали главной силой, которая в середине 60-х привела к замене обюрократившегося к тому времени просоветского Сукарно на антикоммуниста и вполне прозападного генерал-майора Сухарто.
Особенность этого тренда была в том, что долгое время черные цветы шариатского уклада вызревали, не заползая, а лишь незаметно опутывая государственную грядку. Свою энергию исламисты на первых порах в основном выплескивали в межконфессиональное русло. Стычки, как правило, проходили в местах компактного проживания представителей иных религий: с христианами на Моллукских островах, с буддистами и индуистами на Бали… И они редко приобретали антиправительственную окраску. Поэтому власти предпочитали не вмешиваться в эти разборки и не препятствовали проникновению или возникновению исламистских организаций – таких, как отделение «Хизб-ут-Тахрир аль Ислам» (ХТИ – «Исламской партии освобождения») и «Джемаа Исламия» («ДИ – «Исламское общество»). Власти только следила за тем, чтобы экстремизм не выплескивался из колеи, а тех, кто нарушал конвенцию, выдавливали из страны в персональном порядке. Например, вынудили в1984 эмигрировать двух лидеров ДИ – Абу Бакар Башира и Абдуллу Сунгкара.
Если деятельность ХТИ в основном ограничивается сферой теологических диспутов и просвещения, то ДИ изначально формировалась как боевые отряды фанатиков, основным средством борьбы у которых разбой – драки, поджоги, погромы, теракты. Именно на счет джемаистов записаны взрывы на курорте Кута на о-ве Бали в 2002 и 2005 годах, унесшие 227 жизней, теракты у посольства в Австралии (2004) и у джакартских отелей в 2009-м. Не скромничают они и по части экспансионистских фантазии: еще задолго до появления ИГ объявили о планах создания своего «халифата» — Исламского государства Нусантара, включающего практически всю Юго-Восточную Азию – от Сингапура и Таиланда до Малайзии и Филиппин. Примечательно, однако, что и борзея, они ограничивались нападениями на иностранцев или местных иноверцев. Но с власть, с полицией вели лишь оборонительные бои.
Ачех – особая песня
Особой песней в этом контексте является история с пров. Ачех, занимающей северную оконечность о-ва Суматры. Тамошние исламисты доставляют Джакарте реальную головную боль. Уже в фазе национально-освободительной борьбы они были настроены сепаратистки, а 4 декабря 1976 года даже объявили о государстве Ачех. Впрочем, властвовавший тогда генерал Сухарто тут же пресек эту игру.
Однако экстремисты не успокоились и под брендом «Свободный Ачех» развязали настоящую гражданскую войну, унесшую около 15 тыс. жизней. В конце концов, в 2005 в Хельсинки было подписано мирное соглашение, достигнутое ценою огромных уступок со стороны Джакарты. Сепаратисты вытребовали, чтобы из провинции были выведены не только все военные, но и полицейские. Местные власти получили полный контроль над природными ресурсами края – на газ, лес и кофе. Ачех получила статус «особой автономии», практически означавшей и право жить особо – по шариату.
В частности, в конце октября прошлого года там был официально принят новый уголовный кодекс, вводящий наказания палками и плетьми за азартные игры, супружескую измену, поцелуи в общественных местах, сексуальные домогательства, гомосексуализм и т.п. прегрешения. В назидание порки еженедельно транслируются по телевидению. Полюбоваться ими можно и в интернете, где обилие фото и роликов на эту тему появилось в канун Рождества. Кстати, власти столицы провинции – Банда Ачех запретили в этом году праздновать Новый год. Ранее уже возведены в норму раздельное обучение мальчиков/ девочек в школах и запрет женщинам ездить на задних сиденьях мотоциклов. В отношении молодежи, подверженной западным влияниям, практикуется «трудовое воспитание» в специальных лагерях.
Впрочем, ачехский шариат считается «мягким», не сильно шокирующим в понятиях региона. Обозреватели замечают, к примеру, что палками по спине и заднице бьют не только там, но и в цивильном Сингапуре и Малайзии. Бьют ведь не до смерти – максимум 30-40 ударов.
Новая фаза
Так что хвороста, из которого ИГ может свить свое гнездо в Индонезии более чем достаточно. Что оно и пытается сделать. Акции в поддержку идеи «халифата» начались буквально на следующий день после самопровозглашения ИГ (тогда еще – ИГИЛ) 29 июня 2014 г. Первым присягу на верность ему принес шейх Абу Вардах Сантосо – главарь отморозков банды«Муджахеддины Индонезии», для которых даже ДИ оказалась слишком либеральной. И они вышли из нее, чтобы уйти в джунгли в партизаны. А в середине июля ИГ присягнул и духовный глава джемаистов Абу Бакар Башир. Подобного рода церемонии проводятся по всей стране и на локальных уровнях: СМИ наполнены сообщениями о том, что где-то об этом объявили студенты университета, где-то – прихожане мечети и т.п.
Уже в июле 2014 исламистские добровольцы потянулись в Сирию, где, как недавно сообщалось в СМИ, создана даже отдельная бригада из выходцев из Индонезии, Филиппин, Малайзии и Сингапура. По оценкам спецслужб страны, там воюет не менее 700 индонезийцев, около сотни из которых вернулись, и вполне могут продолжать войну внутри своей страны.
Как на это реагируют власти? Довольно решительно. Уже 4 августа 2014 г. они объявили ИГ вне закона, после чего прошли массовые полицейские облавы по отлавливанию активистов джихада и им сочувствующих. Кое-где случились перестрелки. А после того, как исламисты разместили на своем сайте угрозы разрушить знаменитый буддийский храмовый комплекс Боробудур на острове Ява, тогдашний президент Сусило Юдойоно распорядился взять его под охрану военных.
Не по ахмету шапка
Еще меньше уступок следует ожидать от нового главы Индонезии Джоко Видодо (с октября 2014). Бывший губернатор Джакарты — Джокови, как он себя величает, по своему характеру куда более крут и амбициозен, чем либеральный интеллектуал, склонный к компромиссам Сусило Юдойоно. Он приказал топить суда браконьеров и возобновил смертные казни, карая ими за торговлю наркотиками. В частности, шесть приговоров санкционировал уже в этом году, причем пять – против иностранцев. При этом не помогли даже просьбы о помиловании со стороны первых лиц государств, в результате чего Бразилия и Нидерланды отозвали своих послов.
Вместе с тем, Видодо на практике своей административной службы и в предвыборной риторике дал понять, что видит социальные корни радикализма, и противоядие намерен направлять на них. Он объявил войну с коррупцией, используя методы, кстати, очень напоминающие манеру Саакашвили: «электронный бюджет» с переводом социальных пособий гражданам напрямую на персональные смарт-карты, систему «одного окна», гарантирующую любую справку в течении часа, создание тепличных условий для инвесторов и т.п. А как стратег, Видодо вспомнил о роли Индонезии в эпоху Сукарно: Движение неприсоединения, 10 Бандунгских мирных принципов и т.п. Реанимирую политику нейтралитета и регионального сотрудничества под флагом Джакарты, он ищет взаимопонимания и партнерства у Китая. Недаром после инаугурации один из первых своих визитов он совершил в Пекин, где, в частности, соблазнял Си Дзиньпина идеей совместного проекта Морского шелкового пути. Ну, а свою страну он вдохновляет целью стать великой морской державой.
Ясно, что такими амбициями и методами новый лидер четко дал понять ахметам из ИГ, что не позволит им рассчитывать на территории Индонезии. И она была внесена в «черный список», а 14 декабря помечена черной меткой. Другой вопрос: что это – жест мести или отчаяния? Чья-то провокация? В любом случае, ответ будет один и тот же: черным цветам расцветать на своей территории Джакарта не позволит.
Владимир Скрипов