Особые, т.е. добрососедские, доверительные, деловые отношения с Финляндией более полувека были одним из немногих амулетов российской дипломатии. Но даже этой драгоценностью готовы пожертвовать нынешние московские стратеги в своей маниакальной способности перессориться со всеми соседями. Исключая разве что Китай.
Особые отношения
Краеугольным камнем «особых отношений» двух стран, безусловно, стала внеблоковая позиция Хельсинки, ставшая одним из фундаментальных принципов политики т.н. финляндизации. Или, как иначе ее называют, линии Паасикиви-Кекконена. Она выдержала тест на твердость, когда в 1991 году истек срок действия договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между двумя странами и возникла альтернатива вступления в НАТО. Но тогдашний глава государства Мауно Койвисто ею не воспользовался и тут-же подписал с Москвой новый аналогичный договор. Важнейшей его фишкой стала статья четвертая, подтвердившая внеблоковый статус Финляндии. Именно о такой неиспользованной возможности ныне сожалеет президент страны Саули Нийнисте, о чем он публично высказался, и это попало в СМИ.
Конечно, вступление Финляндии в 1995 году в ЕС сблизило ее с Европой и в сфере военного сотрудничества тоже. Ведь само по себе оно уже означало, что Хельсинки автоматически принимает обязательства в участии в силах быстрого реагирования ЕС, начало создания которых было положено в 2003 году. Но пока это вопрос будущего, поскольку реально эти силы на практике еще не использовались. Что касается НАТО, то с 1997 Финландия находится в статусе страны-партнера – в числе 22 стран, аналогично, как и Россия, Украина, Белоруссия и Грузия, в частности. Другой вопрос, что в диапазоне этой роли возможны инварианты, которые могут раздражать Кремль: участие в натовских маневрах, в некоторых операциях (финский контингент был в Афганистане) и др., но и использование таких возможностей, и его трактовка – все это зависит от общего характера отношений.
Во всяком случае, до «Крымнаша» они были достаточно безоблачными. Атлантисты присутствуют практически во всех финских партиях. Но они решающей роли не играют и не слишком шумят, потому что вынуждены считаться с общественным мнением, которое верно традиции. И не потому, что финны так уж любят русских. Скорее, они их опасаются. Да и исторические воспоминания не из приятных. Тут другое: это скорей инерция преференций антиблоковой идеологии, позволяющая экономить деньги и жить припеваючи, пользуясь бездонным российским рынком и льготными ценами на ее сырье. Это общий тренд европейского обывателя, дорожащего комфортом и человеческими жизнями, только еще более ярко выраженный.
На этом фоне отказ Хельсинки впустить к себе на ассамблею ОБСЕ главу Государственной Думы Сергея Нарышкина выглядел для российской верхушки шокирующей пощечиной. Реакции были взбешенные и крайне агрессивные. Даже дипломатичный Сергей Лавров, комментируя такое решение, не позволил прикрыться Евросоюзом, подчеркнув, что он «здесь не при чем, так как Финляндия приглашала к себе не как член ЕС, а как член ОБСЕ». И что речь идет об «элементарной вежливости». Тон других и вовсе бескомпромиссный. Дума поспешила выступить с заявлением, в котором говорится, что «ни о каком полноценном диалоге (с правительством Финляндии и руководством ЕС.—ВС) речи быть не может». А председатель думского комитета по международным делам Алексей Пушков пригрозил применением к Финляндии закона «О специальных экономических мерах», предусматривающего такие примочки, как прекращение действия международных торговых договоров, изменение размера таможенных пошлин, ограничение использования иностранными кораблями российских портов, а самолетами — воздушного пространства РФ и т.д.
Особенно грозно нахмурил брови глава российской охранки и секретарь Совета безопасности по совместительству Николай Патрушев, который предложил ударить по самой болевой точке финского бизнеса – торговле лесом-кругляком. Впрочем, эта мера из категории глупостей, продиктованных патриотической истерикой. Ведь финны пострадают куда меньше, чем родная Карелия. Потому что российские поставки леса обеспечивают лишь одну пятую потребностей. А карельские лесозаготовители полностью лишатся рынка сбыта.
Принуждение к разочарованию
Однако инцидент с Нарышкиным – лишь высокая нота в процессе разочарования и озабоченности, охватившим тихую хельсинскую гавань под впечатлением Крымнаш.. На Крым Хельсинки отреагировал тем, что уже в апреле 2014 года подписал меморандум о взаимопонимании с НАТО.
Но и тогда финны все еще пыталось воздействовать на московского партнера мягко. В частности, тогдашний глава МИД Эркки Туомиоя предложил услуги в качестве посредника в диалоге между ЕС и Россией. Более того, он критически и иронически оценивал антироссийские санкции, не видя в них смысла. Однако стиль этот вошел в резкое противоречие с разбойным, ура-патриотическим апломбом России, ответившим балтийским соседям угрозами и демонстрацией силы. Это выразилось, в частности, в участившейся практике нарушения их воздушного пространства. Российские боевые самолеты пять раз появлялись в финском небе в прошлом году, а в этом году 26 июня транспорник «Ил-76» завис почти на минуту, вынудив поднять истребитель. В мае с.г. Россия пополнила свой черный «антисписок» из 89 персон членом Европарламента от Финляндии Хейди Хауталу.
Именно на таком фоне в интервью The Washington Post в ноябре прошлого года президент Нийнисте заявил, что он не против вступления в НАТО. «Такая возможность для Финляндии существует, и двери должны быть открытыми»,— сказал он.
Инцидент с Нарышкиным весьма симптоматичный. Дело в том, что он произошел уже при новом правительстве, пришедшим в результате весенних парламентских выборов. На них победили силы, по поводу которых в Кремле возлагались большие надежды. К власти пришла партия Центр, а на втором месте оказались «Истинные финны» — евроскептики, ратующие за экономический и политический союз с Россией. И, тем не менее, новый премьер Юха Сипиля сразу же заявил о том, что будет поддерживать антироссийские санкции и о желании тесного сотрудничества с НАТО.
Тренд
Думаю, что пока еще рано делать вывод о кризисе в финско-российских отношениях. Заявления политиков, политологов и опросы показывает, что в целом финны консервативны в своем мировоззрения, пропитанного изрядной долей регионального сотрудничества и евроскептицизма. Последний сильно подогрела очередная уступка Греции, породив даже дискус о выходе из еврозоны. Трудолюбивые финны не хотят платить халявщикам, и вообще предпочитают жить своим умом. В этом контексте Россия – некий противовес давлению со стороны ЕС, и поэтому за сохранение особых с ней отношений пока выступает большинство их.
И тем не менее, Крымнаш , война с Украиной и общий нынешний тон и риторика России резко усиливают атлантические настроения. Если прежде число сторонников нейтралитета стабильно зашкаливало за 70%, то апрельский опрос с.г. показал, что таковых уже только 40%, а атлантистов – 28%. При этом буквально за несколько месяцев вдвое – с 20 до 43%- возросла доля тех, кто опасается агрессии со стороны Большого Соседа. Если Кремль, закусив удила, предпримет еще и «лесные» санкции, то тренд этот будет успешно развиваться и дальше.
Владимир Скрипов