Почему сорвалась «сделка века» между Роснефтью и CEFC China Energy
С экономической точки зрения крупные нефтяные сделки казалось имеют смысл, однако когда энергетические компании являются оружием государства, экономика не единственный фактор, пишет издание .
4 мая китайская компания CEFC China Energy должна была инвестировать в российский государственный нефтяной гигант Роснефть, однако сделка сорвалась, спустя восемь месяцев с начала переговоров. Этот провал свидетельствует о жестких ограничениях на потенциал энергетического сотрудничества между Китаем, который находится в настоящее время в процессе принятия на себя ответственность за CEFC, и Россией, а также о более широком политическом союзе между двумя странами.
Пекин начал рассматривать Роснефть больше как инструмент российского государства, нежели традиционную нефтяную компанию, и в той мере, в какой две страны не разделяют политические приоритеты, Китай едва ли заинтересован в каких-либо более значительных экономических отношениях. При том, что Китай активно ищет новых политических и экономических партнеров по всему миру, он, похоже, пришел к выводу, что российское правительство слишком рискованно для политических инвестиций.
Роснефть прилагает недостаточно усилий, чтобы замаскировать свои политические мотивы, и статус крупного внутреннего политического игрока на протяжении всей эры правления Владимира Путина.
ЮКОС, в те времена крупнейшая нефтяная компания в России, была разгромлена в 2004 году после ареста олигарха Михаила Ходорковского, а ее активы в итоге были переданы Роснефти. Впоследствии Роснефть контролировала 16% внутренней добычи нефти. Сегодня госкомпания претендует на добычу порядка 40% российской нефти.
С момента назначения Игоря Сечина на должность генерального директора в мае 2012 года, Роснефть все чаще становиться внешнеполитическим инструментом. Сечин ранее курировал энергетическую политику, когда занимал пост вице-премьера России, и он предвосхитил свои планы на будущее относительно Роснефти во время переговоров с ВР по ее российским операциям, и лично взял на себя ведущую роль в развитии российско-венесуэльского сотрудничества. В течение года после назначения генеральным директором ОАО «НК «Роснефть», Сечин курировал покупку российской компании ВР, в результате чего британская нефтяная компания получила 19,75% акций самой Роснефти. Многие в Москве тогда рассматривали сделку как способ согласования российских и западных интересов.
Всего год спустя Сечин оказался в западных санкционных списках, после того как отношения между Россией и Западом ухудшились когда Москва аннексировала Крым, и вторглась в Украину. Этот же геополитический сдвиг тогда улучшил отношения России и Китая. Президент Владимир Путин в мае 2014 года отправился в Китай, и там в ходе переговоров согласился на китайские ценообразующие требования по 30-летнему контракту на экспорт газа.
Попытка перенести на восток центр тяжести геополитических усилий России совпала с запуском председателя КНР Си Цзиньпином инициативы «Один пояс, один путь» по инвестированию и развитию торговли с десятками стран, используя экономическую тягу Китая для усиления своего влияния и углубления политических связей. Роснефть, которая недавно согласилась удвоить поставки ресурсов в Китай, в рамках одной из крупнейших сделок нефтяного рынка, показала, что это принесет предприятию большую выгоду. А между тем, ранее малоизвестный CEFC стал внедряться в мировые рынки, вероятно, получая сигналы из Пекина.
Последующие события свидетельствуют о том, что CEFC действовал в рамках проекта «Один пояс, один путь» по инвестированию в стратегически важные для китайского государства объекты. Первые крупные зарубежные усилия CEFC были предприняты благодаря крупным инвестициям в Чешскую Республику. Основатель компании Е Цзяньмин даже был назначен советником президента Чехии Милоша Земана, который в 2015 году активно стремился к укреплению взаимоотношений с Пекином. По сути, действуюя как по учебникам Роснефти. Затем китайская государственная Холдинговая компания CITIC согласилась выкупить чешские активы CEFC, хотя род их деятельности был далек от их основного бизнеса.
По-видимому, CEFC выполняет внешнеполитические цели Пекина через другую сделку, когда в мае 2016 года они согласились выкупить 51% KMG International, дочерней компании Казахстанского государственного энергетического гиганта KazMunayGas. Сделка прошла как решающая для самого Казахстана, в рамках запуска Си Цзиньпином программы «Один пояс, один путь», так как страна страдает от экономического спада. Сообщается, что CITIC рассматривает возможность покупки своей доли в концессии нефти на суше в Абу-Даби, в которую уже инвестирована государственная Китайская Национальная Нефтяная Корпорация.
Все это поднимает вопрос о том, почему инвестициям в Роснефть, хотя и в рамках проекта «Один пояс, один путь», сейчас позволили рухнуть. Когда в сентябре 2017 года было объявлено о сделке на 9,1 миллиард долларов, она стала новым гребнем в растущем российско-китайском энергетическом партнерстве. Значительный охват CEFC с момента задержания Е в конце февраля, и спекуляция на падении CEFC была сосредоточена на значительных долгах, накопленных компанией. Долги CEFC возможно и были очень большими, однако российский государственный ВТБ предоставил большую часть средств для присоединения, хотя на самом деле и сам Пекин мог бы сделать это с легкостью.
Пекин при этом также явно хотел расширить нефтяные связи с Москвой. В 2016 году Россия вытеснила Саудовскую Аравию в качестве основного поставщика нефти в Китай, причем львиная доля поставлялась Роснефтью. За несколько дней до отмены сделки поступила информация, что отдельный пятилетний контракт на поставки между Роснефтью и CEFC, согласованный в ноябре минувшего года, уже корректировался, однако будет продолжен в рамках договоренностей. Однако прямые инвестиции CEFC в Роснефть оказались невозможными.
В конечном счете, геополитические махинации Роснефти и являются главной причиной краха сделки с CEFC. Сечин позволил долгу Роснефти взлететь вверх, по причине того, что компания стремится противостоять санкционным мерам США, продолжая свою миссию, ставя в приоритет потенциальное геополитическое вознаграждение над финансовыми рисками. В то время как готовность Пекина продолжать финансирование венесуэльского режима похоже исчерпана, Роснесть удваивает свое присутствие. Так, в сентябре прошлого года Роснефть одобрила предоставление многомиллиардных кредитов иракскому Курдистану менее чем за месяц до референдума о независимости. А вот Китай наоборот избегал прямого своего вовлечения во внутренние споры Ирака.
Кроме того, эффективное поглощение Роснефтью индийской Essar, которое завершилось в июне прошлого года, связывает нефтяного гиганта с Нью-Дели.
В конечном счете, это может обеспечить Москве геополитическое вознаграждение, и доля CEFC вероятно была бы недостаточной для влияния на принятие решений Россией в отношении одного из главных конкурентов Пекина.
Стоимость геополитических махинаций Роснефти зачастую ложится на плечи ее партнеров. Акционеры так и не увидели доходности, сравнимой с доходностью других нефтяных предприятий, даже тех, которые аналогичным образом сосредоточены в России, на фоне восстановления цен на нефть. В прошлом месяце генеральный директор BP Боб Дадли пошутил, что ранее, скорее всего, он не стал бы советовать себе сотрудничать с Россией, хотя его компания все еще достаточно много инвестирует в Роснефть. При этом, Пекин похоже к этому совету прислушался.
Спустя 9 лет, после того, как Игорь Сечин создал первую двустороннюю комиссию по российско-китайскому энергетическому сотрудничеству, его махинации и стали причиной предела этого сотрудничества. В то время как Китай и Россия теперь описывают свои отношения как «стратегических партнеров», крах связей с CEFC демонстрирует, что они все еще далеки от создания альянса.