Непрофессионализм МБХ — или инфантилизм авторов «Медузы»?
В статье Медузы «Корпорация Ходорковский», видимо, целью было показать непрофессионализм и дилетантство в политических и медиа делах недавно вышедшего на свободу олигарха. Однако даже поверхностный анализ изложенной фактуры позволяет сделать вывод скорее о непрофессионализме авторов и комментаторов, выдававших нелицеприятные высказывания о МБХ. Точнее даже не о непрофессионализме, а инфантилизме, который выражается в нескольких важных моментах:
1. Отсутствие понятия о деловой этике. В бизнес среде переговоры являются рутиной. Бывают, подписывают NDA (non-disclosure agreement), бывает, нет. Однако правилами хорошего тона считается сохранение тайны переговоров, в особенности по несостоявшимся сделкам. Одностороннее раскрытие допускается только в крайних случаях, например, когда одна сторона кого-то кинула. В российской же действительности (не только среди журналистов) практикуется не только разглашения того, чего во всем мире считается неприличным разглашать, но и публикация е-майлов и скриншотов в подтверждение своей позиции. Такая практика раскрытия внутренней кухни без достаточных на то оснований наносит ущерб обеим сторонам. Одна сторона вынуждена либо сглотнуть, либо оправдываться (и то, и другое невыгодно), вторая сторона показывает всем своим будущим партнерам, что все то, что происходит в переговорной комнате, может быть в любой момент быть выплеснуто наружу, что снижает желание новым потенциальным партнерам вступать в переговоры.
2. Непонимание сроков и вероятности успеха переговоров. Когда я работал в инвестиционном фонде, то успехом завершалась в лучшем случае одна сделка из десяти. Сроки переговоров обычно занимают от нескольких месяцев до года и даже больше. Был случай, когда мы серьезно переговаривались полтора года, стороны летали друг к другу несколько раз на другой континент, а потом сделка сорвалась, так как не удалось достичь согласия по некоторым принципиальным пунктам. Шесть месяцев, в течение которого Ходорковский и Зимин вели переговоры о финансирование нового стартапа, является абсолютно нормальным сроком, и выражать недовольство, что они выдвинули какие-то условия, из-за которых переговоры пришлось остановить – это инфантилизм. В особенности, принимая во внимания тот факт, что МБХ и Зимин выплатили щедрые отступные в 500,000 долларов. В моей практике таких широких жестов сторона, которая решила выйти из переговоров, никогда не делала (только если штрафные санкции были четко прописаны в предварительном соглашении, которого как следует из описания, не существовало).
3. Непонимание базовых принципов корпоративных финансов. Коллектив Медузы возмутило, что «обещанный бюджет предоставлялся фактически как кредит». Финансирование акционерами стартапа в виде кредита, а не как взноса в уставной капитал является довольно распространенным в мире способом легальной налоговой оптимизации. Ведь если инвестор внес уставной капитал, то тогда фирма выплачивает доход инвестору в виде дивидендов из прибыли, которая облагается налогом. Выплата процентов по кредиту вычитается из налогооблагаемой базы, так что инвесторы получают бОльшую отдачу (экономят налог на прибыль по процентам). Выдача кредита по сравнению с взносом в УК может быть не очень хорошей идеей только когда компания собирается также привлекать дополнительные кредиты в банках (они смотрят на баланс, и хотят видеть достаточный объем собственных средств). Однако, во-первых, в случае с Медузой финансирование кредитами из банков вариант очень маловероятный. А во-вторых, и в этом случае есть вариант структурирования долга, чтобы успокоить банки (выплату долга акционеру ставят по приоритету ниже, чем выплаты банкам). Поэтому с точки зрения финансирования редакции, нет никакой принципиальной разницы – внес бы МБХ средства в УК или выдал бы в виде кредита. Однако выдача в виде кредита позволила бы увеличить эффективность бизнес-проекта, воспользовавшись налоговым щитом по процентам.
4. Нежелание брать ответственность. Коллектив Медузы также возмутил тот факт, что Ходорковский хотел иметь право уволить главного редактора при невыполнении бюджета даже на «30 долларов». Это тоже очень важный момент, который показывает отношение многих российских стартаперов к инвестору – «твое дело деньги кидать в топку, а в наши дела не лезь». В статье несколько раз подчеркнуто, что МБХ относился к проекту как к бизнесу. Если руководитель проекта не справляется с согласованным планом, то абсолютно нормальной бизнес-практикой является предусмотрение возможности инвестору сменить руководителя, ведь это его деньги и его собственность. Если вы отдали квартиру в управление компании, которая вам обещала один доход и не выполнила свои обещания, должно ли у вас быть право отдать вашу собственную квартиру в управление другой компании? Надо понимать, что никакой инвестор не будет обязательно увольнять руководителя, даже если он не справляется с планом. Он изучит все причины, посмотрит, может ли он найти более эффективного менеджера, и только если сможет, то сменит руководство. Однако само такое право практически всегда предусмотрено, чтобы когда руководство ведет компанию в пике, и инвесторы это понимают – у них должна быть возможность исправить ситуацию в том числе заменой руководства.
5. Двойные стандарты. В статье довольно четко прослеживается идея, что редакция хотела быть абсолютно независимой от инвестора, поэтому переговоры с МБХ и сорвались. Однако информации о новом инвесторе, которого удалось найти за неделю, ровно ноль. Надо понимать, что людям в погонах это имя скорей всего давно известно (если ими же и не согласовано). Поэтому это секрет, прежде всего, от читателей. Медуза по каким-то причинам не хочет раскрывать своим читателям на чьи деньги делается проект, какая власть инвестора над редакцией и т.д. Пример Ридуса, агентства гражданской журналистики, который начинался как вполне приличный проект, говорит о том, что скрытие инвестора от читателей может быть куда большей проблемой, чем наличие в соглашении с известным инвестором простого и понятного пункта «возможность уволить руководителя, если он не справился с бюджетом».
Инфантилизм просматривается не только среди обиженных журналистов, которых много месяцев мурыжили переговорами, а потом отказали, но и в позиции бывших сотрудников Юкоса. Когда я после окончания Чикагской бизнес школы вернулся работать в Москву, то меня поразил массовый непрофессионализм практически всех сотрудников российских компаний от секретарш до менеджеров среднего и высшего звена. Менеджеры, которые получали по 200,000-300,000 долларов в год по своим профессиональным качествам существенно уступали тем, кто в США получает 60,000-80,000. Причем они искренне верили, что их не ценят, они стоят в несколько раз больше. Любые попытки им что-то объяснить упирались в глухую стену понтов и собственного самолюбования. Последние несколько лет, когда многие «сидят на чемоданах», показали, что они никому особенно не нужны даже с понижением в должности/зарплате (именно поэтому я считаю страшилки про то, что сейчас весь «креативный класс» возьмет и кааааак уедет, немного надуманными). Юкос развалился уже как 12 лет. За этот срок любой талантливый и трудолюбивый человек мог получить новое образование, выучить язык, обосноваться в новой стране, и т.д. Передо мной проходят десятки амбициозных МБА студентов из стран бывшего СССР, которые уже в зрелом возрасте учатся, упираются, работают как проклятые, и большинству из них удается начать жизнь в другой стране и построить новую карьеру. Бывшим сотрудникам Юкоса, «большинству из которых не удалось устроить свою жизнь в профессиональном плане» за 12 лет прошедших с распада компании, стоит скорее быть благодарным Ходорковскому, чтобы был короткий промежуток времени, когда они ездили на дорогих машинах, жили в больших квартирах, и отдыхали в пятизвездочных отелях, и все это было волей счастливого случая, а не отражением их способностей, трудолюбия и таланта. На конкурентном и прозрачном рынке труда их стоимость оказалась намного меньше тех денег, которые платил им Ходорковский.
Если отбросить навязываемую авторами статьи мысль, что Ходорковский – дилетант в сфере медиа и политики, а обратиться только к фактам, то можно прийти ровно к противоположным выводам. Человек, десять лет отсидел в тюрьме, за которые и в политике, и в медиа, и в социальной жизни произошли кардинальные изменения. Сравните мир 2003 и 2013 года и почувствуйте разницу. Любой, кто инвестировал в медиа, знает, как легко можно спустить впустую десятки и сотни миллионов долларов непрофессиональному инвестору (посмотрите кейс инвестиций Прохорова в Сноб и РБК, который, к слову, на 10 лет из жизни никуда не выпадал). Ходорковский смог избежать самой главной ошибки – он не спустил прорву денег ни в телевидение, ни общероссийские интернет СМИ. Он смог построить небольшой, но качественный медиа-проект, самой сильной стороной которого является Открытый Университет. Уже через 2 года после освобождения, он является сильным игроком на отечественном политическом рынке, продвигая проект Открытые Выборы. Мог бы он сделать больше? Наверное, мог. Но многим ли удалось сделать хотя бы это? Если же оценивать достижения Ходорковского не в масштабе мировой революции, а среди достижений ему подобных, то выяснится, что эффективность и результативность его вложений, пожалуй, одна из самых высоких.
Другая мысль, которая прослеживается в статье, что вот мы все надеялись и ждали, когда выйдет светоч очей наших МБХ, и тогда он всех нас спасет и быстро сделает революцию. Поэтому к нему и потянулись ходоки, чтобы быстро всем навалиться и победить на его деньги (денег же у него очень много, на всех хватит). А он оказался прижимистым и осторожным, и выделяет сущие копейки, а не миллионы и миллиарды, которых от него все ожидали. Вера в доброго царя скрепляет все российское общество. Просто 84% верят в доброго царя Путина, и связывают с ним все надежды на лучшие. Остальные 16% верят в доброго царя Ходорковского (как вариант Навального) и все перемены на лучшие именно с ним. И искренне обижаются – мы уже столько ждем, надеемся и верим, а Ходорковский революцию еще не устроил, да и судя по скорости и характеру ведения переговоров не очень то и торопится это сделать. Как это не банально звучит, почему мы так все живем, нужно спрашивать, прежде всего, с себя. Если бы все те, кто осуждают Ходорковского, что он сделал так мало и бестолково для победы революции, сделали хотя бы десятую часть от того, что он сделал за последние 2 года, то мы бы уже жили в качественно другой стране.