Бурные обсуждения вызвало высказывание Владимира Путина, сделанное на заседании президентского Совета по науке и образованию. Путин, излагая своё видение решения обозначенных учёными мужами проблем финансирования научных центров, разработки критериев оценки их деятельности, вдруг перескочил на тему государственного устройства России, подразумевая его несовершенство. Данное заявление главы государства неправильно рассматривать как простое лирическое отступление. Если вспомнить советские времена, то тогда при абсолютной закрытости власти, кулуарном методе выработки и принятия решений, фактическом отсутствии открытой аналитики, судить о политическом весе того или иного члена Политбюро приходилось по месту, занимаемому им на трибуне мавзолея во время демонстраций, парадов или похорон очередного выдающегося деятеля. Сегодняшняя ситуация аналогична светскому периоду. Но такая закрытость власти – это палка о двух концах. Иногда верхам нужно знать, что думают низы по какому-либо вопросу. И тогда делается заявление, которое сразу же подхватывают все ведущие информационные ресурсы. При Ельцине такой пушкой для вброса пробных шаров была «Независимая газета». Сейчас нацлидер сделал пас самолично, а затем на форуме ОНФ Владимир Путин вновь поднял эту тему, где уже детально разъяснил, что он имел в виду. Речь шла о споре Сталина и Ленина по вопросу об основополагающем принципе строительства будущего советского государства: будет оно федеративным или же унитарным?
На мой взгляд обвинения в адрес Ленина не справедливы. Во время Гражданской войны, когда страна фактически перестала существовать как единое целое, именно обещания автономии позволили большевикам привлечь на свою сторону национальные окраины. Касательно Северного Кавказа, то здесь к гарантиям права на самоопределение добавилось обещание введения шариатских судов. Оба обещания были исполнены, благодаря чему советская власть утвердилась на Северном Кавказе. Большевики в тактических целях пошли на союз с такими религиозными деятелями как Узун-хаджи Салтинский и Али-хаджи Акушинский. На первый взгляд нелогичный союз безбожников и мусульманских клерикалов, перестаёт казаться таковым, если вспомнить предшествующие события. Лозунг превращения войны империалистической в войну гражданскую, позорный Брестский мир – все перечисленные действия большевиков говорят об их глубоком прагматизме, готовности идти на тактические компромиссы ради достижения стратегических целей. Кроме того, идя навстречу пожеланиям горцев ввести шариатские нормы в судебную систему, Советы демонстрировали подход, прямо противоположный политике царизма, делавшего ставку на поддержку адатов. Впоследствии уже окрепшая советская власть, постепенно сокращая границы юрисдикции шарсудов, окончательно их упразднила в 1928 г.
В перестроечный период было очень модно говорить о возвращении к ленинской национальной политике; утверждалось, что все трагедии 30-х – 40-х годов явились результатом отхода от основных её принципов. Но давайте обратимся к первоисточнику. Что писал Ленин по данному вопросу? И где там заложена бомба?
В статье «О праве наций на самоопределение» Ленин указывает, что высшей ценностью угнетённого класса является союз пролетариев всех наций, следовательно, всякое требование самоопределения будет ими оцениваться через призму классовой борьбы. Безусловно, Ильич лукавил, утверждая подобное. Никакого права на самоопределение он не собирался никому давать, прикрывая своё нежелание обтекаемыми формулировками изначальной враждебности пролетариата всякому национализму. Никакой солидарности между пролетариями различных наций империи не было, работу по наведению мостов усиленно проводили большевики, но предстояло сделать ещё многое. Ленин, как очень практичный человек, понимал, что для победы в борьбе за власть ему не обойтись без поддержки «инородцев»[1]. Выдвигая лозунг о праве на самоопределение, он одним выстрелом убивал двух зайцев: во-первых, получал поддержку этих самых «инородцев», во-вторых, вбивал клин между буржуазией и народом национальных окраин. Таким образом, на словах демонстрируя лояльное отношение к запросу колоний на самоопределение, фактически выбивалась почва из-под ног местных элит, а национальные окраины снова затаскивались в лоно новой пролетарской империи. В вышеупомянутой работе Ленина интересен не столько текст статьи, сколько примечания к ней:
«Нетрудно понять, что признание марксистами всей России и в первую голову великороссами права наций на отделение нисколько не исключает агитации против отделения со стороны марксистов той или иной угнетенной нации, как признание права на развод не исключает агитации в том или ином случае против развода»[2].
Тут Ленин открытым текстом пишет, что будет добиваться единства территорий бывшей империи через марксистов-нацменов.
Проблема сохранения единства многонациональных государств при одновременном обеспечении условий для развития всех проживающих в нём народов рассматривалась ещё в начале прошлого века не только Лениным, внимание этой теме уделил также известный социолог Питирим Сорокин[3]. Как совершенно справедливо отметил Сорокин в своей работе «Автономия национальностей и единство государства», у нас всегда выбирали самый простой путь – это примат господствующей или как сейчас принято говорить государствообразующей нации над всеми остальными. Такое положение достигается через всевозможные запреты и ограничения, наложенные на использование языков малых народов, вытеснение и постепенное забвение их обычаев и верований. Другими словами – это курс на ассимиляцию и растворение малых этносов в среде государствообразующего народа. Должен согласиться с Сорокиным, этот метод контрпродуктивен. Он может иметь «положительный» (в кавычках) эффект лишь при условии одновременного проведения геноцида покорённых народов.
Однако самый верный путь к построению прочного многонационального государства Сорокин видел в установлении полного равноправия наций и создание национальных автономий. Достижение поставленной цели осуществляется через выборность органов власти автономий. То есть Сорокин ещё в начале прошлого века писал о децентрализации. Очень важно также отметить, что Сорокин в своей работе писал не о территориальной, а именно о национальной автономии, предполагающей гораздо более широкие права. Второй момент, который обращает на себя внимание, – это видение будущей России Сорокиным как ассиметричной федерации, в которой различным автономным образованиям отводился разный объём прав. Так автономии белорусов, украинцев или финнов наделялись большим набором прав, чем аналогичные образования якутов или горцев Северного Кавказа. При этом определённый лифт для постепенного выравнивания прав всех субъектов федерации всё же предполагался.
И ленинский проект государственного устройства России, и размышления Сорокина на эту тему были попыткой найти ответ на запросы того времени. Такие запросы формулировались в том числе представителями национальных элит, одним из которых был мой земляк Виссан-Гирей Джабагиев. Являясь последовательным сторонником идеи децентрализации, ещё в 1905 году Джабагиев писал:
«Есть только один единственный путь к успокоению Кавказа, но путь новый, неизвестный, непроторенный и тернистый. Вступить на него трудно. Он труден потому, что требует от власти много героизма души и самоотвержения. Прежде чем стать на него, бюрократии необходимо подписать себе смертный приговор и отречься раз и навсегда от излюбленных заветов и приемов.
Автономное самоуправление! Вот тот девиз, тот лозунг, вокруг которого объединяются в настоящее время все народы и все религии Кавказа» [4].
В той или иной форме требования национальной автономии содержали в себе программы целого ряда политических партий. Это такие партии, как Армянская социал-демократическая партия «Гнчак», Армянский революционный союз «Дашнакцутюн», Социал-демократическая партия Литвы, Всеобщий еврейский рабочий союз (Бунд), Украинская социал-демократическая рабочая партия, Партия революционных социалистов Латвии, Белорусская социалистическая громада, Революционная партия социалистов-федералистов Грузии. Выступая с лозунгом о праве наций на самоопределение, Ленин выбивал почву из-под ног у своих политических оппонентов из национал-буржуазного лагеря, но он и не думал идти дальше деклараций.
Проанализировав тексты ленинской (1924 г.), сталинской (1936 г.) и брежневской (1977 г.) Конституций, мы увидим, что наименее демократичным в плане дарования свобод нациям был именно ленинский вариант. Если в Конституции 1924 г. пункт 4-й, даровавший право выхода из СССР, уравновешивался пунктом 6-м, где прописан механизм ограничения пункта 4-го вплоть до полного его исключения из текста Конституции, то в тексте 1936 г. подобные ограничения отсутствуют напрочь. Аналогичная картина предстаёт нашему взору и в Конституции 1977 г.
Казалось бы, Сталину, как противнику идеи национальных автономий, при разработке текста новой Конституции 1936 г. следовало бы воспользоваться возможностью, заложенной в п. 6 ленинской Конституции, и избавиться навсегда от этой «мины», или «ядерной бомбы» по выражению Президента Путина, исключив всяческую возможность выхода республик из состава СССР. Но он так не поступил по одной простой причине. В этом не было никакой необходимости. Формально выйти из состава Союза было можно, но законодательно прописанного механизма и условий выхода в СССР никогда не существовало.
Таким образом утверждение, что ленинский постулат о праве наций на самоопределение, закреплённый в Конституции СССР, явился причиной последующего его развала, выглядит несостоятельным. И в современном российском истеблишменте прекрасно об этом осведомлены. Тогда как расценивать речь Президента о ленинской национальной политике? Являются ли слова Владимира Путина просто критикой вождя мирового пролетариата или же за ними кроется нечто большее? На мой взгляд, говоря о «ядерной бомбе», Президент имел в виду не прошлое, а настоящее и ближайшее будущее.
Неоднократно прежде выдвигавшиеся планы по укрупнению регионов никуда не делись, параллельно прослеживается желание отдельных групп коренным образом перекроить существующую карту национально-территориального деления Российской Федерации, снивелировав все национальные республики до уровня областей. Если отбросить ранние высказывания Жириновского на эту тему, то одним из получивших наибольший резонанс вбросов можно считать нашумевшее интервью Абдул-Хакима Султыгова, данное им «Свободной прессе» [5] в 2011 г. Нужно отметить способность Султыгова А-Х. будоражить общественное мнение различными инициативами. Ещё ранее в 2004 г. он предлагал возродить Горскую республику на базе кавказских республик и Ставропольского края[6]. Очевидно, что Султыгов как человек системы не может быть генератором подобных идей, он лишь транслирует позицию правящих верхов.
Что же побудило Владимира Путина на этот раз самолично выступить с критикой существующего национально-территориального деления РФ, не поручив это очередному рупору Кремля? Для более полного и объёмного представления картины, нужно вспомнить несколько событий конца 2015 – начала 2016 гг. Как известно, ещё в 2010 г. Госдумой был принят закон, обязывающий всех руководителей национальных республик убрать слово «президент» из названия своих должностей. Все регионы в отведённый срок внесли изменения в соответствующие нормативные акты, кроме Татарстана, которому срок был продлён ещё на год до 1 января 2016 г. В ходе большой пресс-конференции 17 декабря 2015 г. Владимир Путин на вопрос журналистов по вопросу переименования должности главы Татарстана дал следующий ответ: «У нас в стране ведь как говорят: хоть горшком назови, лишь бы в печку не ставили. Я не думаю, что это будет так уж чувствительно для Татарстана, что это заденет какие-то национальные чувства» [7].
Таким образом в своём ответе глава государства отчётливо дал понять, какого решения он ждёт от татарстанских элит. Однако Госсовет Татарстана проигнорировал мнение Президента РФ и не стал поднимать вопрос о переименовании высшего должностного лица республики. Более того, глава Госсовета Татарстана Фарид Мухамедшин на заседании президиума Совета законодателей позволил себе неслыханную со времён Бориса Ельцина «дерзость». В присутствии председателя Госдумы РФ он выступил с критикой 22-х федеральных законов, указав на несоответствие их Конституции РФ[8].
Однако это ещё не всё. 30 декабря 2015 г. казанский религиовед Раис Сулейманов, позиционирующий себя как эксперт по исламу, был приговорён к 7 суткам ареста[9]. Исламофоб, выступающий как «защитник» русских от татарского национализма и ваххабизма, был осужден по ч. 1 ст. 20.3 КоАП РФ «Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами». Для того, чтобы понять смысл этого действия казанских властей, нужно посмотреть, что из себя представляет осужденный. А является он руководителем Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского Института Стратегических Исследований. Начальником сектора кавказских исследований в этом учреждении работает такая известная у нас личность как Яна Амелина. А учредителем института, если верить официальному сайту[10], является сам Президент России. То есть власти Татарстана упрятали в кутузку не простого писаку, а государева человека.
В этот же ряд можно вписать и последнее высказывание Президента Татарстана Рустама Мининханова, который заявил, что вопреки введённому пакету российских санкций в отношении Турции не намерен разрывать экономические и культурные связи этой страной[11]. Такое фрондёрство региональных элит не могло остаться без реакции сверху.
На мой взгляд сегодняшняя ситуация в России отдалённо напоминает период правления Горбачёва в СССР. В условиях кризиса мы видим нарастающие, как снежный ком, проблемы, среди которых межнациональные занимают не последнее место. Разница между ситуациями сегодняшнего дня и периодом конца 80-х прошлого века в том, что Горбачёв всё время метался между попытками «закручивать гайки» и демократизацией общества. А современная российская власть поступательно движется по пути ограничения завоёванных в период распада СССР свобод. Атака на национальные республики – одно из проявлений этого тренда.
Как жителя одной из кавказских республик, меня не может не волновать вопрос, к чему нам готовиться? Быть может, нас ждёт очередной виток кампании по укрупнению регионов? Предыдущие заходы с целью объединить Чечню и Ингушетию не достигли поставленной цели, но и не были свёрнуты окончательно. Мы так и не услышали внятного ответа на вопрос, зачем Путин по пути в Таджикистан сделал посадку в Ингушетии? Если причиной неожиданного визита было недовольство качеством управления регионом, то почему не последовали необходимые в таких случаях кадровые решения? В этом же ряду ещё одно событие, не вызвавшее столь бурной реакции, как вышеупомянутые. После празднования двухтысячелетия Дербента и зачистки дагестанской элиты куратором этой восточнокавказской республики назначили Одеса Байсултанова (родственник Рамзана Кадырова). Все перечисленные факты наталкивают на невесёлые мысли, не является ли ранее озвучивавшийся Жириновским[12] и Д. Абдурахмановым [13] проект ДИЧ (Дагестан-Ингушетия-Чечня) суровой реальностью, с которой нам предстоит столкнуться в скором времени?
Подводя итоги, хочется обратить внимание на несколько моментов. Смена вывески не решит накопившихся проблем. Также и объединение нескольких маленьких проблем в одно целое не устраняет причин, эти проблемы породивших. Пытаясь переформатировать нынешнюю федерацию в унитарное государство, власть рискует повторить опыт Российской империи вместе со всеми ошибками, сделанными на этом пути.
Ибрагим Марзиев.
Нач. экспертного отдела ГАУ «Управление госэкспертизы Республики Ингушетия»
Канд. ист. наук.