Собственно, недолгие периоды коллективного управления в стране (политбюро реального, а не фейк, и при автономном правительстве) были и годами её развития : 1954-58, 1965-70, 1998-2003. И война 41-45 выиграна была так же.
оригинал — https://www.facebook.com/gleb.pavlovsky/posts/622678454536931
Василий Гатов:
Решения не принимаются на совещаниях под протокол, кроме тех, которые можно без зазрения совести записать в историю, Конституцию или учебные пособия. На «секретных» совещаниях СБ и тех частях заседаний Правительства, которые все равно под протокол, все более чем рационально и четко — кто-то за, кто-то имеет возражения, но за, кто-то даже против.
Реальная политика вообще никак не связана с ее формальным оформлением, кроме тех случаев, когда не оформить невозможно — требует закон, например.
Настоящие решения принимаются двумя способами — длинными упертыми многосерийными разговорами по телефону («это снова я… ну помнишь, мы говорили о…» — и так день за днем, месяц за месяцем), или краткими, зачастую почти театрализованными «стрелками», похожими на встречу Штирлица с женой (правда, в этот момент рядом с Штирлицем сидит кто-то, на ухо объясняющий, что нужно жене).
Ровно так же — нет никакого особого «Знания» о том, какие хорошие и/или плохие дела творит назначенец, пока кто-то, агрессивно портив назначенца играющий, либо не «дозвонится», либо не «назначит стрелку». Причем совершенно не обязательно с Ним, с «первым лицом», в ряде случаев достаточно разговора с секретарем лица, или даже с охранником лица, или иногда даже с садовником лица.
Интересно другое, что ресурс «дозвонился» и ресурс «стрелки» — это специфический, сложно структурированный товар, отчасти даже настоящая ценность, которым распоряжаются несколько десятков человек вокруг и внутри, как сказали б при монархии — от постельничьего до гоф-шталмейстера.
Хорошо это или плохо — да никак.
В 1932 году пленум ЦК ВКП(б) обсуждал вопрос о том, как партия должна относиться к историческим событиям до исторического материализма. Ряд деятелей четко определили позицию, которой потом придерживался и Сталин, и все кто были после него: все исторические события, которые приближали диктатуру пролетариата, следует рассматривать как прогрессивные, даже если это опричнина Ивана Грозного.
Собственно, как рассматривали, так и рассматриваем и сегодня.