Думаете, что-то на этом свете ново под луной? Гы… И пресловутое «импортозамещение» тоже не какая-нить яровая-озимая придумала. «Новое Время» (№14574 от 1(14) октября 1916 года) рассказывает о том, как протекал сей славный процесс 100 лет назад при царе-батюшке — разумеется, точно также! Дороговизна, дегенеративное «качество» и дефицит:
Обывательское счастье
О, смертный! Сколько раз, с трудом злой рок умаслив,
Роптал ты на судьбу, ты в суть вещей не вник.
Не ведаешь и сам ты, сколь ты счастлив.
Вот что гласит мной найденный дневник:
«…Познал и я значенье слова «роскошь»…
Из благ, доступных мне, что раньше так
Могло быть названо? Не папироска-ж!
Из пачки, ценностью в пятак.
И, если, не смущаясь этим,
Порою в назиданье детям,
Я с гневом говорил о жемчугах,
О кружевах тончайших валансьевских,
Об устрицах остэндских
Или о страсбургских тяжелых пирогах.
То было это все одна «словесность»,
Ведь образ «роскоши» в те дни
Был чужд мне, для меня хранил он бестелесность…
Теперь мне этот образ стал сродни!
Фунт мяса — рубль! Мне стоит вспомнить это,
И я уж знаю — роскошь — та котлета,
Которой не умел ценить я встарь.
Отныне для меня, что раз по ценам твердым
Ботинки стоят тридцать пять, то роскошь и они…
И взор свой кинув вспять,
Ужели тем я не могу быть гордым,
Что с первых же шагов земного бытия
Носил их на своих ногах и я?
И булки я едал, бывало, ежедневно…
Лишь потому вздыхал в дни оны я плачевно,
Что сам не знал, что роскоши я раб!
И не узнал бы никогда, — когда б
Не благодетели, что наподмогу
Пришли ко мне… И понемногу
Стал прозревать мой ум.
Я против роскоши не поднимаю шум, —
Ей сам когда-то отдал дань я:
Вкусить излишеств было мне дано!
Был, значит, не последнее звено
И я в системе мирозданья!
О, славный булочник! О, добрый мой мясник!
Сапожник милый мой, смеющийся над таксой!
Вы все…»
Здесь прерывается дневник
Какою-то нелепой кляксой.
Бенедикт
«Вегетарианская» обувь
Война выдвинула ряд русских изобретений, одно другого оригинальнее и практичнее. Последняя новинка, давшая на опыте лучшие результаты, заслуживает самого серьезного внимания.
Харьковцы Л.В.Инсгорский-Линкевич, военный доктор и бельгиец Л.Ф.Дулье изобрели на смену кожаной обуви «вегетарианскую», без кусочка кожи, из дерева и непромокаемого брезента, выделанного химическим способом. Цельная буковая подошва, выточенная из одного куска дерева, имеет на нижней поверхности изгиб, необходимый для естественного сгибания ноги во время ходьбы.
Л.В.Инсгорский-Линкевич в бытность свою на войне, наблюдая за применением солдатской обуви, пришел к выводу, что утомляемость ноги зависит главным образом от постоянного сгибания ноги во время ходьбы, а также и оттого, что в кожаной обуви вся тяжесть тела при ходьбе переносится на передние суставы ступни.
После ряда опытов изобретателям удалось достигнуть такой формы стелек и подошвы, что нога во время ходьбы остается в нормальном спокойном положении. Тяжесть тела передается равномерно на всю ступню. В то же самое время благодаря изгибу подошвы ходьба в этих сапогах отличается необыкновенной легкостью и удобством. В подметке особенным образом прикрепляется заготовка, сделанная из химически пропитанного брезента. Благодаря оригинальному соединению подметок с заготовкой обувь получается абсолютно непромокаемая. Для этой же цели подошва проваривается в масле, что в еще большей степени гарантирует непромокаемость. Подошва устроена так, что может быть переменена в кратчайшее время на новую. Стоимость такой починки на пару сапог обходится около одного рубля.
При нынешней неслыханной цене и громадном недостатке кожи, особенно подошвенной, и при полной подчас невозможности достать сапоги, изобретение дешевой удобной обуви из дерева и брезента имеет значение государственной важности. Вместо безобразной цены 40 рублей за пару кожаных сапог, цена вновь изобретенных доходит до 10 рублей, и то принимая во внимание, что материалы вздорожали в четыре раза. При массовых заказах изобретатели берутся удешевить эту обувь до 30% и более. Обувь изготавливается различных сортов: сапоги, ботинки, мужские, дамские и детские.
Миллионы беженцев и рабочих на фабриках, сотни тысяч пленных и, наконец, армия могут быть обуты дешевой обувью. Тогда кожаный вопрос потеряет свою остроту и угрожающее значение.
Обувь всех сортов демонстрировалась в редакции. Она действительно легка и удобна для ходьбы. Особенную пользу изобретение может принести в широких кругах небогатого населения.
П.И.Г.
Карточки на сахар
В городской управе продолжают обсуждать проект о введении по городу Петрограду карточек на сахар. Самое главное в этом проекте, а именно обеспечение подвоза сахара, далеко еще не выяснено. Таким образом, могут быть карточки, а самого продукта не будет. Тем не менее, еще 30 сентября в управе разрабатывали детали этого проекта. Осуществление проекта, как оказывается, довольно сложное дело. Вести учет потребности в сахаре предполагается через участковые или районные попечительства. Так как такие организации уже существуют, например, санитарная, то на них и остановились. Таких участков в настоящее время 12. Кроме того, потребуется объединяющий центральный орган, и. по всей вероятности, в эти организации придется нанимать служащих за вознаграждение. А это обстоятельство само собою удорожит продукт.
Конечно, значительное облегчение внесут в дело кооперативы и потребительские общества. Они возьмут на себя учет и выяснение количества продуктов для своих членов. Подобно административному проекту, который сейчас осуществляется, и городской намечает выдачу сахара не более трех фунтов на человека.
Письма с окраин
Когда попадаешь в Азиатскую Россию, неотступно, как упрек, как жестокий приговор нам встают в памяти слова Пушкина: «мы ленивы и не любопытны». Просто мы некультурны. Не видеть Рейна — это позор. А не видеть России? Кто об этом думал? …
Нет книг о России. А между тем, даже и книг одних мало. Нужно видеть не снимки, а натуру, иначе всякое наше обсуждение «пользы отечества» будет только обсуждением, но никак не пользой. По отношению к России мы действуем совершенно так же, как «немецкий дохтур» времен XVII или XVIII столетий по отношению к боярышне-пациентке, у которой он даже пульса не смел пощупать, а весь свой диагноз строил на догадках и наблюдениях, воспринятых через занавески… Как «говорит Заратустра» мы знаем, а как говорят и что говорят миллионы людей русских и иноплеменных, живущих на пространстве многих тысяч верст, и что говорит наша земля, ее климат, почва, скрытые в ее недрах сокровища, вся ее природа «от финских хладных скал до пламенной Колхиды» — этим ведают у нас полицейские урядники и чиновники губернаторских канцелярий…
С детства нужно будить любознательность, талантливо учить географии, отыскивать художников-учителей, которые бы также захватили детскую душу интересом к России, как Майн Рид захватывает ее тяготением к Америке и Африке. Подобно многим русским детям, ребенком я мечтал о Миссисипи, бредил Гудзоновым заливом, а о Байкале, Ангаре, Амурском заливе и Алтайских горах — скучно, лениво и сбивчиво что-то бормотал скучному и бездарному учителю, который тупо тыкал палкой в облезлую карту, отбывая свою преподавательскую повинность…
В столицы у нас утекает слишком много сил, в столицах перепроизводство интеллигенции, в то время как окраины наши мертвы. Соблазн центров с их «интенсивной умственной жизнью» у нас подавляюще велик. Все жители провинции наподобие трех чеховских сестер взывают: «В Москву! В Москву!» И если толковый юноша поедет из Сибири за наукой в центры, то как можно быть уверенным, что оттуда к себе он уже не вернется…
Я бродил сегодня по Иркутску… Все коммерсанты прибывают сюда за всяческим, так сказать, продовольствием для Европейской России, а сибиряки жалуются на дороговизну… Прежде от самого Челябинска на каждой остановке был целый громадный съестной базар, продавалась готовая жареная птица, рыба, поросята. Все это продавалось за гроши, и публика не только третьего класса, но и так называемые «чистые пассажиры» запасались дичью, маслом, цыплятами — все было свежее, чисто приготовленное. Теперь вместо базаров «лавки съестных припасов для воинских чинов по установленным ценам». И цены против прежнего втрое возросли, продукты стали неимоверно хуже. На многих станциях ничего нет. Сибиряки досадуют: «Россия у нас все съела!» Но не Россия съела, а съела спекуляция. При хорошо организованной доставке продуктов Сибирь свободно может кормить Россию. Впрочем, мало ли что мы можем, но не умеем и не хотим. Аферы, надувательство, взятки — вот та культурная мерзость, которую мы несем всюду. Всюду насаждаем прежде всякого знания, всякого труда.
М.Курдюмов, Иркутск
Ограничение скупки хлеба
В Таганроге окружной начальник запретил производить скупку продуктов в округе. Исключение сделано лишь для лиц, имеющих соответствующие свидетельства («открытые листы») от обывательского комитета. Согласно постановлению комитета, открытые листы будут выдаваться скупщикам, представившим удостоверения базарной комиссии в том, что они заслуживают доверия.
К вопросу о нормировке цен на ситец
Возбужденный комитетом по распределению хлопка вопрос о нормировке цен на ситец возбудил сильную тревогу в кругах мануфактурных промышленников и крупных оптовых торговцев. Возражения вызывает мысль об установлении общих для всей империи расценок, что неизбежно создаст затруднения заводчикам отдельных районов… Общеимперская норма создаст для фабрикантов отдельных местностей, в частности в Иваново-Вознесенске, совершенно невозможные условия, при которых производство сократится до минимума.
