«Отсутствие классового самосознания в деревне поставило в опасность самый принцип социализации земли и привело к захватам и расхищению народного достояния. А в городе — к развалу промышленности, разгрому профессионального движения и к преобладанию в рабочей среде индивидуалистических настроений», — с горечью констатирует крах прекраснодушных настроений русской интеллигенции, более полувека печаловавшейся о несчастных пролетариях и крестьянах газета «Дело Народа» (№6 от 28 марта 1918 года).
Они все еще боятся…
Много преступлений против страны и революции числится за нашими правящими партиями. И кровавый синодик растет с каждым днем, и жуткие призраки снова, как и в былое время, заполняют нашу жизнь.
Но среди всех преступлений есть одно, упоминание о котором неизменно разнуздывает гнев и ярость большевиков, — это разгром Учредительного Собрания. В ответ на нашу статью об Учр. Собр. «Правда» разразилась грозной отповедью под заглавием: «Они еще издеваются». Кроме обычных сердитых окриков и прискучивших личных выпадов есть в этой статье и попытка социологически различать саму идею Учр. Собр.
Учр. Собр., — соглашается наш автор, — есть выявление общенародного момента в движении. И тотчас же победоносно заявляет: «а всякому и необучавшемуся в семинарии ясно, что мы переживаем величайшую классовую борьбу». И как вывод отсюда: заявление матроса Железняка.
Да, Учр.Собр., — это высшее выражение общенародной воли. Но для нас понятие общенародного единства не только не отрицает классового принципа, но наоборот даже предполагает его…
Не гипертрофия, а атрофия классового самосознания погубила общенародное единство движения, утопив его в море своекорыстных, узкогрупповых, стяжательских настроений.
Отсутствие классового самосознания в деревне поставило в опасность самый принцип социализации земли и привело к захватам и расхищению народного достояния. А в городе — к развалу промышленности, разгрому профессионального движения и к преобладанию в рабочей среде индивидуалистических настроений.
Большевики опирались не на объединенные классовым сознанием в одно крепкое целое исторические силы, а на распыленную хаотическую массу. И никто так не поработал над разрушением классового самосознания трудовых масс, как они. А разрушая классовое самосознание, они одновременно подрывали и самую возможность общенародного единства. И этим-то и объясняется та относительная легкость, с которой они прорвали фронт Учр.Собр.
Понятно ли это учившимся и не учившимся в семинарии «правдистам»?
И по мере того, как трудящиеся классы города и деревни будут отходить от большевизма и развитие классового самосознания будет делать в их среде все новые и новые завоевания, — идея Учр.Собр. как носитель общенародной воли, все шире будет захватывать и глубинные слои трудящихся.
И потому, несмотря на свое сегодняшнее торжество, они все еще боятся Учр.Собр.
Необходимо отметить интересное совпадение. В последнее время к большевистским могильщикам Учр.Собр. все решительней присоединяются и кадетские публицисты. «Рус.Ведомости» устами г.Белоруссова заявляют, что идея Учр.Собр., «выношенная народолюбивой интеллигенцией, совершенно чужда народной массе и противна ей».
С трогательным единодушием и «Правда», и «Рус.Вед.» советуют «бросить повторять о народном самодержавии, и об его выражении Учр.Собр».
Каким образом совмещается подобное отношение к Учр.Собр. с проповедью «общенационального фронта», — это тайна кадетских публицистов. Мы лишь отмечаем знаменательное совпадение. В своей борьбе за Учр.Собр. социалистические партии остались в одиночестве, — слева их окружает безумная слепота коммунистов и с.-р. максималистов, справа назревает новая политическая комбинация, еще не ясная в своих основных очертаниях. Тем настоятельней диктует подобная политическая обстановка единение в рядах самой социалистической демократии.
Обессиленная и истощенная трехлетней войной Россия разгромлена, стала беспомощной жертвой и добычей германских хищников. А печать правящей партии большевиков, окончательно доконавших военную силу страны, ведет такую беседу по «злободневному теперь вопросу, — сговорятся ли империалисты четверного союза и империалисты согласия о заключении мира за счет России». Московские большевистские газеты единодушно приходят к мнению, что им не сговориться. Им вторит московская энэсовская «Власть Нар.».
«Можно с уверенностью сказать, что мира на таких (брестских) условиях не подпишут ни Англия, ни Франция ни Соед.Штаты. И не из идеалистических соображений, конечно, не из верности к союзу, который Россия уже нарушила, а из своих же собственных интересов. Ибо они прекрасно знают, что если они дадут Германии овладеть Балтийским морем, Эстляндией, Лифляндией, Курляндией, Литвой, частью Белоруссии, Польшей и Украиной, а оставшуюся часть бывшей России превратят в свою колонию, то Германия получит такую экономическую и политическую мощь, перед которой вынуждены будут затем склониться и Франция, и Англия, и весь мир.
Петроградская «Правда» с сочувствием цитирует эти строки и от себя подтверждает: «да, полюбовный раздел (России) — крайне трудная вещь для хищников империализма». И не чувствует «правящая» партия всего мальчишества и хулиганства своего поведения: сами разорвали отношения с союзниками, сами заключили «похабный», «архитяжкий» мир и теперь смотрят со стороны и толкуют: «Этакого безобразного мира, этакого бессовестного грабежа союзники никогда не допустят». И как бы для того, чтобы облегчить для союзников сделку с Германией за счет России еще подбавляют:
«Наши союзные хищники согласиться могут только тогда, когда столкнутся с непосредственной опасностью пролетарской революции у себя дома, — в этот момент они бросятся мириться со своими антагонистами, но будет уже поздно».
Почему же непременно империалисты поймут свою домашнюю опасность слишком «поздно»? При помощи и содействии мальчишески-хулиганской политики большевиков, отвечающих «звонкими пощечинами» на дружеские обращения бывших союзников, они могут прозреть и раньше. Ведь, дело идет о восстановлении нарушенного «равновесия» и о «компенсациях». Надо, стало быть, чтобы эти «компенсации» были достаточно жирны. Только и всего!
На Дальнем Востоке
«Знамя Труда» сообщает, что в московском отделе комиссариата по иностранным делам получено следующее сообщение с Дальнего Востока:
«На рейде стоят 4 союзных крейсера. Отношение иностранцев к событиям носит характер наблюдательный. Гарнизон крепости и флот после демобилизации организовались в красную армию. Владивостокский совет стоит на прежней позиции поддержки советского правительства.
Курс рубля быстро поднялся до 35 коп. Курс иены понизился почти до 3½ руб. Цены на товары понизились почти наполовину. Ввоз товаров морем идет планомерно и совершенно нормально. Дело грузообмена с Манчжурией совершается с частыми перерывами в доставке грузов из Манчжурии.
Коалиция до сих пор не признала власти советов и подчиняется лишь земству. Вопрос этот пока еще не налажен. Остальное все благополучно. Число и влияние советов в области растет. Японцы частным образом стараются завязать связи с владивостокским советом. Нет телеграфного сношения за последние дни вследствие саботажа телеграфистов».
На Дону
Москва, 26 марта (ПТА). Из Ростова-на-Дону по прямому проводу сообщают: в районе станции Кереновской и Березанской шли ожесточенные бои с корниловцами. Сначала корниловцы взяли было верх над советскими войсками, но затем положение восстановилось, и отряды Корнилова оказались окруженными с трех сторон. С одной стороны действовали казачьи отряды Сорокина, с другой отряды Сиверса, с третьей отряды 39-й дивизии. Сам Корнилов с частью кавалерии бежал через Терек в Майкопский уезд, где и занял станицу Некрасовскую. Его отряды, насчитывавшие по показанию пленных, после ухода из Ростова свыше 4000 человек, теперь уменьшились вдвое.