Операция ВСУ в Курской области, прорыв границы РФ. Перенос войны на территорию агрессора. Закрепление на отбитой территории. Обозначился если не военно-стратегический, то уж точно оперативно-политический рубеж. Путинских палачей громят на российской земле. Кремлёвский режим необратимо погружается в серую зону агонии. Возможно, агонии долгой. И очень тяжкой для многих. Побочным эффектом стал очередной разлом российской оппозиции. И в РФ, и в политэмиграции.
Всё, похоже, сказано окончательно. Договаривать нечего. Собственно, давно пора эти разговоры заканчивать. Время пустых деклараций, терпильской рефлексии, тоскливых размышлизмов, беспредметного прожектёрства уже десять лет как прошло. С 2014 года в Россию пришла война. Теперь – конкретно, на танках. Придётся выбирать сторону окопа. И либо делать, либо заткнуться. Если второе, то, видимо, навсегда.
Съезд народных депутатов и Форум свободной России сделали свой выбор. Полная и безоговорочная поддержка Украины. Продвижение украинских войск по России – шаги освобождения. Курская операция – добрый знак. Лучшая помощь пострадавшим жителям – максимальный напор украинского наступления. Все силы в помощь ВСУ, российским добровольцам и партизанам. Естественно и самоочевидно.
Сделал свой выбор и Лев Шлосберг. С натянутым пафосом рассуждал он про «партию чужой крови». По-соловьёвски обличал людей, солидарных с борьбой ВСУ, поддержавших освободительную операцию на Курщине. Весьма возможно, что его скандально-позорное заявление прозвучало от лица партии «Яблоко» и вообще «оппозиционеров»-легалистов. Если оставить нюансы-увёртки и назвать вещи своими именами, это позиция на стороне путинского режима. Пусть слегка сбоку, на подхвате – к большему режим и не подпустит.
Цепляния за статус, бесконечные реверансы, малоумные заигрывания с отсутствующим электоратом, смехотворные ожидания «выборов», похожие на репетиции клоунских реприз – всё это обернулось неизбежным и необратимым замазыванием в кровавой режимной грязи.
Отповедь Шлосбергу прозвучала даже от Виктора Шендеровича (хоть и долго ему не забудут «наших мальчиков» и наезды на РДК). Со всеми церемониальными вежливостями к «прекрасному человеку» сатирик всё же посоветовал не называть «партией чужой крови» немецких антифашистов, поддержавших войска Антигитлеровской коалиции. Особенно если не рискуешь как-то назвать Гитлера.
Шендерович – член Антивоенного комитета России. Состоит в АКР и Леонид Гозман. Оба высказались в том плане, что желать украинской победы – и есть реальный российский патриотизм. Подобно тому, как сторонники Антигитлеровской коалиции были подлинными патриотами Германии. Но не Шендерович и не Гозман определяют позицию Антивоенного комитета. Структуры недееспособной и неадекватной во всём, начиная с названия.
Михаил Ходорковский заклеймил обезумевшего диктатора, развязавшего войну и неспособного защитить границу своего государства. На том заявление кончилось. Оценка Курской операции скромно сведена к фигуре умолчания (но путинская власть критикуется за неспособность к защите священных границ). АКР начал сбор средств – «в помощь жителям Курска и области». Близко к АКР высказывается Максим Кац.
«Этому “комитету” показались недостаточными меры поддержки курчан со стороны фашистской федерации и обещанные Путиным 10 000 рублей, поэтому «Антивоенный комитет» решил накинуть еще от себя. «Антивоенный комитет» не стал выражать поддержки действиям ВСУ в Курской области, зато заявил о помощи тем, кому и так помогает Путин и кто, в свою очередь, заявляет о поддержке «СВО» и российского диктатора. Что ж…”Антивоенный комитет” определился со своим местом на этой, своего рода, “линии боевого соприкосновения” и это ещё один плюс проводимой сегодня ВСУ операции в Курской области», – констатирует Сергей Антонов, председатель другого комитета – «2024».
Отношение к Путину здесь понятно. Отношение к операции ВСУ не высказано – и поэтому тоже понятно. Это, конечно, не совсем легалистское позорище. Но фатальное отставание от времени. Сомнительно, чтобы удалось наверстать. Стоит отметить вступление в АКР Владимира Кара-Мурзы. И вспомнить идею: ждать, пока путинский режим сам собой «рухнет в три дня».
ФБК молчит о курской ситуации. Это же не дом на Осенней 1992 года, не интерьеры дворца в Геленджике. Приходится констатировать: Движение Навального перестало существовать. Больше это не фактор. Собственно, и при жизни основателя оно не было приспособлено к войне. Потеряв лидера, стало не приспособлено ни к чему вообще. Кроме бессмысленных склок, кое-как замаскированных под «расследования».
То, что по сей день называют российской оппозицией, раскололось окончательно. До полной несовместимости и непримиримости. Война продиктовала: либо – борьба и честь, либо – предательство и позор. Курщина исключила третье.
Но нелишне всё же оценить положение российской оппозиции. Уникальное по-своему явление. И уже историческое: как-никак, четверть века.
Оппозиция, в принципе не претендующая на власть. Вообще неспособная к самостоятельной практической политике. Пристёгнутая к политической системе бессмысленным придатком. Зато приноровившаяся к административным процедурам, вроде «выборов». А то и к посиделкам с хозяевами за вискариком. Что, видимо, и было вожделенным по сей день «диалогом»: «Мы хотели, чтобы власть нас услышала».
Трудно даже подыскать исторические прецеденты. «Многопартийные системы» ГДР или ПНР? Но тамошние псевдопартии при коммунистах оппозицией себя не числили. Равно как партии шахского Ирана, одну из которых называли «Да, господин», другую «Да, конечно, господин». Более замысловатый пример – диссидентская элита в ЧССР. Диссидентов из провинциального захолустья аппаратчики КПЧ и офицеры StB держали за опасных врагов. Но с пражским «кругом Вашека» (да, тот самый Вацлав Гавел) дружили домами и делали общий политбизнес. Если не за вискариком, то за чешским пивом. Не зря именно образ Гавела – не Ржезача, не Дудаша, не Огорану, не Цали, даже не Валенсы! – так популярен в «рукопожатной» росоппо.
Но и чехословацкий случай с российским не совпадает. Различие элементарно: Velkopopovický Kozel круче вискарика. Пражская фронда-богема действительно влияла на партбоссов. Власти с ней считались, хотя бы в частных второстепенных вопросах. Что очень отразилось в Бархатную революцию. Наши «яблоки» и кацы не могут о таком и мечтать. Впрочем, как раз мечтают.
А ведь когда-то русская оппозиция была сильно другой. Что ни говори – настоящей.
Крестьянские восстания ещё как претендовали на власть, выдвигая в цари атаманов. Народнические группировки бились с властью остервенело: «Порешить вконец боярство, порешить совсем и царство». Идеологически их можно воспринимать по-разному, от фанатения до ненависти. Но нельзя не признать: эта оппозиционность была более чем реальна. И кстати, прошла адекватный путь. Сначала просветительство и мирный протест. Государство ответило полицейщиной. Тогда пошёл в ход террор. Всё логично. Но лет через сто тридцать следующая генерация российской оппозиции обломалась на первом пороге. Ибо много о себе понимала, в амбициях без амуниции.
Имперское правительство не допускало легальности. «Рассуждения о возбуждении» могли потянуть на вышку. А не на десять лет, как теперешние «фейки». Достаточно было, как петрашевцы, собраться на диспут-квартирник, чтобы замена расстрела каторгой предстала высокой милостью. Где уж тут набраться опыта системной оппозиционной политики и тем более заложить традицию. С террором получалось проще. «Пулю я недаром берегу».
Только 1905 год («Цифры без объяснения горят как Валтасарова надпись на стене» – А.И.Солженицын) принудил царизм к серьёзным уступкам. Не пропустим, это принципиально: сначала всероссийский замес – потом «освобожденческий» манифест. Заодно с отменой выкупных недоимок и прочими бонусами. То же через полвека: сначала лагерные восстания и хулиганские оккупации – потом XX съезд. Только так, не наоборот. Доброй волей ни царь, ни генсек, ни ещё какой нацлидер не подвинутся ни на полстула.
Но заметим и другое. На первых же выборах в тысячелетней российской истории – непрямых и неравных – победу одержали либералы. Крестьянская масса голосовала за кадетов. Тогдашние «турбопатриоты»-черносотенцы были разбиты наголову. Думская оппозиция постепенно набирала вес. Но не успела научиться большему, чем принуждение к отставке того или другого министра. Да и это ближе к концу.
Первая кардинальная смена власти свершилась в Феврале 1917-го. Именно думские политики создали Временный комитет и укомплектовали Временное правительство. Парламентарная вывеска сыграла важную роль. Чиновный аппарат и армейское командование повелись на призрак «остаточной легитимности» и не сопротивлялись революции. Но реально совершили революцию не думцы, а полууголовная петроградская толпа и спонтанный генеральский заговор. Вторая смена власти, в том же году, являла собой столичный партийно-военный путч. Сугубо по праву силы. Наконец, модель 1991 года совместила электоральный успех кандидата «ДемРоссии» с аппаратным сговором правящих группировок.
Других прецедентов не было. Только эти три. Табакерки, шарфы и т.п. в данном случае к делу не относятся. Это слишком другая оппозиция. Такой теперь нет.
Банально повторять, какое глубокое уважение вызывают диссиденты и правозащитники советских времён. Но они не ощущали духовно-исторической связи с настоящей антисоветской оппозицией – белогвардейщиной и бандповстанчеством. Столь же далеки были от городских восстаний новочеркасского типа: сравним «Уважайте собственную Конституцию» и «Дави советскую власть!» Не видели социальной опоры в исправительно-трудовых учреждениях, где готовы были не курить, но «Приму» не брать – пачки красные. Не знали подвальных качалок, где самостийные тренеры-культуристы предупреждали на входе: «Комсу не берём!» Не заглядывали в шалманы, откуда неслось лиричное: «Правят мусора и коммунисты, славу, падлы, Ленину поют…» Будучи интеллектуалами-реалистами, считали своё дело безнадёжным, хотя и поднимали тост за его успех.
В конце 1980-х оппозиционность дозволил генсек КПСС. Естественно, не по доброй воле, не по осознанью и просвещенью. Перестройку продавила комбинация грубых факторов изнутри и извне. Тотальная «итальянская забастовка». Массовая бытовая и «цеховая» уголовщина. Рейгановские «звёздные войны» и всемирное антикоммунистическое повстанчество Джамбори. Но перестроечные оппозиционеры наивно вообразили, будто выданная на халяву свобода принадлежит им от рождения и навсегда. Воображают по сей день, ностальгируя в эмиграции по своим звёздным часам тридцатипятилетней давности.
Вдумаемся: знамя диссидентов подхватили при позднем Горбачёве законопослушные советские обыватели, пробуждённые Перестройкой. В плане политической ментальности они походили на думских деятелей позднениколаевских времён (правда, те бывали эрудированнее). Создатели Народных фронтов в РСФСР чурались и народа, и фронта (символична история калужского народнофронтовца Владимира Воронцова). Между тем, они-то и сформировали костяк современных антивоенных комитетов и берлинских диалогов. «Проблема российской оппозиции в том, что она поголовно не служила и не сидела», – печально констатировал Аркадий Бабченко.
Это не следует понимать буквально. Некоторые сидели. И стойко держались в заключении. Нельзя не отдать должного. Но, как видно по публичным выступлениям, этих людей мало изменил тюремно-лагерный опыт.
Ещё двадцать лет назад Путин предупредил: «Слабых бьют». Не услышали. Хотя ждали, что власть, неизвестно чего ради, должна услышать их. Силой не озаботились. Неадекватность, неспособность понять реалии и сорганизоваться в сообразный отпор – это именно слабость и есть.
С 2012 года путинский режим стремительно двинулся к тотальности, террору и войне. С 2014 года он ведёт войну, которую оппозиционеры старались «не впускать в себя». Даже Навальный внушал себе легалистские иллюзии. А когда зимой 2021-го нормальные мужики вышли за него драться, оказалось поздно.
Занимались просветительством, декларациями, муниципальными и думскими выборами. Очень удивлялись нарастанию запретов и репрессий. К Крыму и Донбассу привыкли, Сирию и Африку не замечали. Клялись, что не намерены сокращать жизнь Путина. Обличали-проклинали тех, кто брался хотя бы за бутылку с бензином, не говоря о стволе и взрывчатке. А когда случилось 24/2/22, дошли до самой сути: задача – комфортно обустроить хор.ру в релокации и сохранить свою бессмертную душу… Короче, помогаем Курску, сбор через Сбер.
Курская операция ВСУ стала моментом истины. Придётся определяться, и в темпе. Либо по СНД и ФСР, либо по Шлосбергу. Можно ещё по Ходорковскому или Кацу, но это значит – никак.
Оппозиция получает шанс. Видимо, последний. Обнулить постыдное прошлое. Переформатироваться из «антивоенного» в Военный комитет – политгруппы при вооружённом сопротивлении. От регулярных частей ВСУ, ЛСР и РДК – до дворовых группировок в России, устраивающих мордобои «свошникам». Это уж кому как повезёт.
Прочее – забить и забыть. Всяческий легализм, малейшее признание политической регламентации путинского государства приравнять к прорежимной деятельности. Каждый, кто в этом засвечен – коллаборационист, то есть враг.
Важно также осознать и усвоить: политические крылья вооружённых повстанческих движений не пришиваются сбоку. Такие проекты бесполезно предлагать со стороны. Все исторические примеры, от «Сражающейся Франции» до моджахедов и контрас, однозначно свидетельствуют: либо повстанческое командование создаёт политотделы, либо партия формирует силовые бригады. Так или иначе, военная и политическая составляющие сведены в одних руках. На первых порах это просто одни и те же люди.
Комиссарский корпус выделяется позднее. Привлечённые политические специалисты появляются ещё позднее. Если оказываются нужны. Без претензий и программ. С готовностью исполнять. Первое, что предстоит услышать: «Встань сюда!» Так что многие вредные привычки придётся оставить. В особенности тягу к пустому самовыражению.
Из чего становится ясно: придётся начинать рядовыми. Настоящий российский оппозиционер сочтёт это за честь.
Сергей Викторов, Виталий Скойбеда