Обострению американо-иранского противостояния в Ираке (в частности, — ликвидации Сулеймани) предшествовала вынужденная отставка тегеранского протеже Адиля Абдул-Махди с поста премьера.
В свою очередь, именно Абдул-Махди в сентябре летал в Пекин, где заявил о «квантовом скачке» во взаимоотношениях Ирака и Китая. Тогда были заключены контракты на разработку китайскими компаниями крупных иракских нефтяных месторождений, а также анонсировано присоединение Багдада к проекту «Один пояс —один путь».
В контексте глобальной партии с Китаем Трампу нужно было как можно скорее лишить противника важного плацдарма на Ближнем Востоке.
Особенно, с учётом роли прокитайских лоббистов в инициировании процедуры импичмента.
В свою очередь, от Китая теперь следует ожидать усиления негласной поддержки «шиитской дуги» во главе с Тегераном.
Включая и ядерную программу последнего.
Отсюда весьма вероятны китайские попытки добиться контроля над урановыми месторождениями и производствами Казахстана и Узбекистана.
С возрастанием политической турбулентности в этих странах.
Таким образом, иракский кейс рискует стать если не первым, то весьма знаковым, и уж точно не последним эпизодом в многоплановой американо-китайской борьбе за сферы влияния.
Её масштабы, а также наличие у любых крупных внутриполитических конфликтов двух (а не одного) внешних бенефициаров имеет смысл учесть и российским «транзитным архитекторам».
Оригинал: Телеграм-канал «Paradox_friends»