В России снова не хватает денег. Их там всегда не хватает, но сейчас особенно. Нет, не у Сечина с Ротенбергами, а у народа и государства. Резервный фонд тает, бюджет режут по живому и даже священную корову военных расходов взяли за вымя! Значит, дела в империи зла действительно плохи.

В связи с чем возникает вопрос, демократичны ли деньги по своей природе? Не уверен. Они могут сильно поляризовать социум, что не есть гуд даже с точки зрения экономики. Однако столь естественны, что обезьяны и те осваивают их мгновенно! К тому же именно в демократиях их значение максимально и они наиболее эффективны. Тогда как авторитарные общества вечно испытывают с ними проблемы.

Парадоксально, но тиранам и самодержцам, у которых все под контролем, включая казначейство, монетный двор и печатный станок, вечно не хватает средств! Что неприятно удивляет властителей, и они всячески избегают платить за что-либо, пытаясь повелевать даром. Обходясь в итоге стране и народу особенно дорого.

Взять реформатора Петра I ‑ он и регулярную империю построил, и приличествующий оной флот создал и даже окно в Европу рубил. Но финансы ему не давались, что признавал и сам царь. Денег в казне порой не было вообще! То есть абсолютно. Так что под конец правления, несмотря на непомерный рост налогов, беспощадную порчу монеты и великую бережливость царя, дела пришли в столь грустное состояние, что в феврале 1723 г. последовал высочайший указ:

«Для настоящей нужды в деньгах давать приказным людям и им подобным в жалованье вместо денег сибирскими и прочими казенными товарами когда придет какая нужда в деньгах, на дело необходимое, искать способу отколь оную сумму взять, а когда никакого способу не найдется, тогда разложить оную сумму на всех чинов Государства, которые жалованье получают (кроме иностранцев, мастеровых и нижних воинских чинов) дабы никто особливо не был обижен, но общее бы лишение для той нужды все понесли».

Сталинские займы не напоминает? То-то Петра считают предтечей большевизма. Но и указ не помог, денег все равно не хватало, как и хлеба, что также роднит императора с коммунистами. Посему через месяц велено было вычесть из жалованья у всех служащих четвертую часть, удержать хлебное жалованье и даже давать половинные рационы генералитету и офицерам!

Печальное финансовое наследство оставлял затем каждый самодержец, кроме разве что рачительного и миролюбивого Александра III. Посему приходилось прибегать к займам и субсидиям. Но если с займами все понятно, с ними сталкивался в своей жизни почти каждый, то на что получали субсидии, средства безвозвратные? Как правило, ими оплачивали воинскую доблесть. Пушечное мясо, грубо говоря.

Русский штык напрокат

Екатерину II потому и прозвали великой, что при ней России стали давать взаймы. До нее страна внушала опасения западным банкирам (в России таковые в принципе отсутствовали), финансы же вопрос доверия (так и переводится слово кредит – доверие). Оттого искали субсидий.

Так, в 1747 г. обязались за энную сумму выставить армейский корпус для защиты ганноверских владений великобританского короля Георга II. Появление русских на Рейне ускорило заключение Аахенского мира и заложило определенную традицию отношений. В русле коей в 1755 г. канцлер Бестужев заключил с британским послом Вильямсом субсидную конвенцию, обязавшись держать на лифляндской границе 55 тысяч войск и 40-50 галер. А еще за 500 тыс. фунтов стерлингов единовременно плюс 100 тысяч ежегодно двинуть в Европу армию в 80 тысяч штыков.

Бисмарк бурчал, что политика Лондона всегда заключалась в том, чтобы найти такого дурака в Европе, который своими боками защищал бы английские интересы. Что ж, традиция зарабатывать на жизнь копьем и шпагой стара как мир: вспомним гоплитов и варягов, кондотьеров и швейцарцев, немецких ландскнехтов. Островное положение и могучий флот избавляли Британию от содержания большой армии, да на нее и людей не хватило бы. Зато глобальная торговля (число английских купеческих судов согласно Журьен-де-ла-Гравьеру доходило до 19000 и, судя по всему, их было больше, чем во всех остальных странах мира, вместе взятых!) приносила громадные средства в казну.

По данным адмирала А. Мэхэна, объем английского экспорта-импорта с 44.5 млн. ф. ст. в 1792 г. (к началу французских революционных войн) вырос до 73.7 млн. в 1800 г. Доходы государства, по словам премьера Питта, превзошли самые смелые ожидания! Тогда как на внешнюю торговлю России до ее резкого падения, связанного с континентальной блокадой, приходилось чуть более 100 млн. рублей серебром. Это около 17 млн. ф. ст.

Как и сейчас, Московия экспортировала сырье, а ввозила предметы роскоши и высокотехнологичную продукцию. Британия наоборот. Она была не только владычицей морей, но и мастерской мира. Так что деньги у Альбиона водились. И не будь Атлантический океан слишком велик (для парусных судов), еще не известно, праздновали бы США 4 июля или в английских и местных колониальных хрониках скупо отмечали бы годовщину подавления мятежа деклассированных элементов Новой Англии…

Имея такие доходы, Англия вразумляла мятежные колонии штыками немецких солдат. Их оптом продавал ландграф Гессен-Кассельский, но были среди них также уроженцы Нассау, Вальдека, Брауншвейга и Ганновера. Количество наемников доходило до 30 тыс. ‑ представьте себе масштаб закупок и океанских перевозок! Так что у глобализма давние и крепкие корни и никакой Трамп их не выкорчует. Увы, лишь 17 тыс. германских наемников вернулись на родину, более шести тыс. погибло, а около пяти тыс. остались в США, положив начало немецкой диаспоре. Платили им гессен-кассельскими штернталлерами, но более известны эти деньги под названием Blutdollar, кровавый доллар.

Как видите, Британия арендовала корпуса и целые армии! Оплачивала она и борьбу с Наполеоном. Так, в соответствии с договором от 29 декабря 1798 г. император Павел I обязался отправить против Франции 45-тысячный корпус Римского-Корсакова. Альбион платил 225 тыс. ф. ст. сразу и 75 тыс. ежемесячно.

Однако в корпусе никогда не было более 35 тыс. списочного состава, посему английское правительство «полагало учинить расчет с удержанием той суммы, которая причитается к вычету, ссылаясь на обещание государя получать субсидии на то число войск, которое действительно будет налицо». Известный крутым нравом Павел I простил британцев и, «не приступая к расчету, определил все оные деньги (т.е. недоплаченные субсидии в количестве 463 тысяч фунтов стерлингов) на заплату здешних долгов в Голландии».

Однако с Англией такие номера не проходили, и должника вскоре хватил неожиданный, хотя и ожидаемый многими апоплексический удар. В самом расцвете сил и способностей… Прискорбный инцидент урегулировали лишь при новом императоре Александре I.

Гадит или платит англичанка?

Но раз уж мы анонсировали Суворова, то пора бы и перейти к нему. Известно, что все беды России он объяснял просто: англичанка гадит. Однако мало кто знает, что именно по настоянию Лондона, платившего австриякам и не любившего, как видим, бросать деньги на ветер, главнокомандующим объединенными австро-российскими войсками во время Итальянской кампании был назначен опальный фельдмаршал. Именно хулимая им Англия организовала и оплатила лебединую военную песню величайшего российского полководца!

Впрочем, Суворов прекрасно знал, кому, когда и что говорить, и после назначения главнокомандующим писал графу Воронцову, российскому послу в Лондоне: «…не могу я описать ощутительную признательность к оказываемому благоволению Его Великобританского Величества в избрании моем на предлежащий мне трудный подвиг».

И таки тряхнул стариной, оправдав оказанное доверие. После его итальянских побед, писал А. Петрушевский в книге «Генералиссимус князь Суворов», «…в Англии он тоже сделался первою знаменитостью эпохи, любимым героем. Газетные статьи, касающиеся Суворова и его военных подвигов, появлялись чуть не ежедневно; издавались и особые брошюры с его жизнеописаниями, и карикатуры. Имя Суворова сделалось даже предметом моды и коммерческой спекуляции; явились Суворовские прически, Суворовские шляпы, Суворовские пироги и проч. В театрах пели в его честь стихи, на обедах пили за его здоровье; по словам русского посланника в Лондоне, графа С.Р. Воронцова, Суворов и Нельсон были «идолами английской нации, и их здоровье пили ежедневно во дворцах, в тавернах, в хижинах». По его же словам, на всех официальных обедах, после тоста за здоровье короля, провозглашалась здравица Суворову; мало того, однажды, после смотра Кентской милиции и волонтёрам, когда лорд Ромней угощал короля и всё 9-тысячное войско обедом, король провозгласил первый тост за здоровье Суворова».

Александр Васильевич даже после катастрофических неудач в Швейцарии мечтал о походе на Париж ‑ и о новых субсидиях. Он вел по этому поводу совещания с английским уполномоченным Викгамом и передал ему подробные предложения по наступлению на Францию со стороны Италии. Лондонский кабинет одобрил план Суворова, сообщил его в Вену и Петербург как свое собственное предложение и вызывался давать субсидию на российскую армию в 80 тыс. штыков, только бы она состояла под начальством Суворова.


Но не сбылось. 27 декабря 1799 г. генералиссимусу был послан рескрипт Павла I: «обстоятельства требуют возвращения армии в свои границы, ибо виды венские те же, а во Франции перемена (Бонапарт сверг Директорию и стал Первым консулом. Ю.К.), которой оборота терпеливо и не изнуряя себя мне ожидать должно; …идите домой немедленно».

Так и шла с тех пор русская политика ‑ зигзагами, от Наполеона к Альбиону и обратно. Бонапарт бил, Альбион платил. Он заплатил в 1805 г. ‑ и Россия снова вступила в войну. Результат ‑ разгром под Аустерлицем. Борьба затягивалась, и в 1806 г. встал вопрос о дополнительной субсидии в 1 млн. ф. ст. Увы, несмотря на реки пролитой крови, остановить Бонапарта русские не смогли, и разочарованный Лондон решил половину суммы предоставить на заемной основе, да еще в увязке с продлением невыгодного России торгового договора 1797 г. К тому же деньги из Англии шли морем, только в навигацию, поэтому субсидии за ноябрь-декабрь 1805 г. и частично за 1806-1807 гг. так и не поступили.

Эти задержки и тяжелое поражение под Фридландом заставили Александра I пойти на подписание Тильзитского мира и примкнуть к континентальной блокаде, которая противоречила российским торговым интересам. Зарубежный товарооборот сразу упал вдвое, настолько же подешевел русский экспорт, а импорт подорожал еще сильнее. Дошло до того, что страна чая и самоваров осталась без сахара!

И без денег, ибо их стало слишком много. Нет, это не опечатка. Безудержное печатание ассигнаций в попытке компенсировать военные протори и торговые потери привело к их стремительному обесцениванию. Сама жизнь заставила Россию нарушать и обходить нормы континентальной блокады, несмотря на жуткий страх перед корсиканцем и ставя того перед трудным выбором. Бонапарт сделал его, перейдя через Неман.

Первый ленд-лиз

Гроза 1812 года сильно ударила по военпрому России и уже к зиме нечем было вооружать новобранцев. Не говоря уже о том, что тульские ружья были далеко не лучшими в Европе. Тогда и началась история ленд-лизов, не закончившаяся и в XXI веке. Всего в 1812-1814 гг. Россия получила из Великобритании более 225 тысяч ружей. Они использовались в армии до начала 30-х годов, но поставлялись и на флот, так как, к примеру, на корабле «Три святителя» из положенных по штату 493 ружей годных имелось всего 293.

Что касается субсидий, то британский парламент выделил 200 тыс. ф. ст. в помощь жителям сгоревшей Москвы (российское правительство перенаправило деньги на военные нужды…), а общий объем платежей за 1813-1815 гг. составил колоссальную цифру ‑ почти 6 млн. фунтов стерлингов! Это примерно 165 млн. руб. ассигнациями по курсу тех лет. Для справки: по отчету графа Канкрина, который он представил императору после войны с Наполеоном, весь военный бюджет России составлял 155-157 млн. рублей. Кстати, этот генерал-интендант российской армии был родом из того же Гессен-Касселя и жестко боролся с малейшими проявлениями хищений и взяточничества.

В общем, как ни крути, а коварный Альбион, столь нелюбимый русскими патриотами, в значительной степени субсидировал Отечественную войну! Мало того, в самые тяжелые часы 1812 г. ходили слухи, что Россию спасут британские войска. Был даже случай, что входящих в Москву французов встречали хлебом-солью, думая, что это англичане.

Но продолжим нашу военно-финансовую сагу. Кутузов, изгнав неприятеля из пределов империи и вернув Польшу, дальше в Германию идти не хотел. Он писал, что оттуда вернемся с «в кровь избитыми рылами». Неужели старый лис не понимал, что врага надо добивать, иначе все усилия могут пойти прахом?

Не стоит недооценивать опытного полководца и блестящего дипломата, все он понимал. В том числе и то, что пока Пруссия и Австрия являются пусть и ненадежными, но союзниками Наполеона, вторжение в Европу крайне рискованно. А также то, что для войны там, где за все надо платить, просто нет денег. Не ассигнаций, а настоящих, конвертируемых талеров, гульденов, фунтов стерлингов и пр. Так, в 1813 г. ввиду выступления российских войск за границу оказалась сильная нужда в звонкой монете. Ее по расчетам «могло потребоваться золотом и серебром до 14 500 000 руб., тогда как в Казначействе имелось лишь 4 м. руб. монетою, да с заводов ожидали 1 миллион».

Время шло, 16 апреля Кутузов ретировался в мир иной, энтузиазм угас, французы перехватили инициативу и с ними даже заключили перемирие. Наполеон затем считал его своей самой большой ошибкой. В итоге Лондон понял, что без масла кашу не сваришь и обязался поддержать Россию и Пруссию значительными субсидиями. Тут и Швеция поняла, к чему идет дело и вступила в коалицию, выторговав себе Норвегию, принадлежавшую Дании, верному союзнику Наполеона. А 12 августа и Австрийская империя перешла на сторону коалиции.

Согласно конвенции от 3 (15) июня и 18 (30) сентября, Великобритания обязалась платить по 20 ф. ст. за русского солдата. Всего в 1813 г. Россия получила 2 млн. ф. ст. ‑ на стотысячную армию! Так не на английские ли деньги российская армия вошла в Париж? Вот как надо вести отечественные войны!

Кстати, в качестве вознаграждения России за участие ее в восстановлении европейского мира английское и нидерландское правительства согласились принять на себя уплату части ее голландского долга, начало которому положила Екатерина Великая (см. выше). Результатом стал конвенция 7 (19) мая 1815 г.: «Его Величество король Нидерландский принимает на себя обязанность заплатить часть капитала и невыплаченных по 1 января 1816 г. процентов тех сумм, кои заняты Россиею в Голландии 25 милл. обыкновенных голландских гульденов А Его Величество король соединенного королевства Великобритании и Ирландии принимает со своей стороны обязанность предложить своему парламенту о доставлении ему средств для уплаты таковой же части оного долга».

Впрочем, полностью выплатить голландский долг, каковой изрядно увеличил внучок великой царицы, Николай Палкин, удалось лишь при графе Витте, в конце XIX века.

Итоговое сальдо

Вы спросите, к чему сей краткий финансовый роман? Да к тому, что царская Россия в отличие от нынешней умела воевать за чужой счет. К тому, что еще недавно и у путинской России были деньги – и субсидии. Запад заплатил ей около $20 млрд. за уборку радиоактивной дряни, которой СССР загадил полстраны, за уничтожение химического оружия, за переработку плутония и утилизацию более чем двух сотен атомных подлодок (сам построив заводы и линии для этого), за усиление контроля в ядерной сфере и т.д. и т.п. Платежи продолжались даже после нападения на Грузию, вплоть до 2013 г., при том, что страна лопалась от нефтедолларов!

Вот российский Партобон Храброватый и решил, что наивный Запад стерпит все. И напал на Украину. И теперь латает тришкин кафтан бюджета. А не будь чрезмерно агрессивным дураком, Америка и сейчас чистила бы ему Арктику от радиоактивных захоронений, заботясь о бизнесе Exxon Mobil Corporation, которая вела там большие работы, а запад в целом субсидировал бы его войну в Сирии – против ИГИЛ и Асада. И было бы всем счастье. Благо, Путин отнюдь не Суворов.

 Юрий Кирпичев