Регулярно всплывает вопрос — зачем начальство не допускает и жестоко пресекает массовые акции оппозиции.
Вроде бы понятно — походили бы, постояли, да и разошлись по домам. Столь капитально выстроенный и окружённый мощными укреплениями режим от этого не рухнет. Зачем публичный террор?
Не принимая в данном случае во внимание политическую ценность террора как такового, я вижу тут последовательный логичный процесс
Во-первых, начальство шокировано «цветными революциями» и считает, что любое массовое мероприятие может стать слишком большим и перейти в майдан со свержением режима.
Во-вторых, для необходимой в таком случае жёсткой регламентации вводятся разнообразные «законы», которые делают независимые от начальства массовые мероприятия невозможными.
В-третьих, начальство уже не может допустить нарушения этих самых «законов» и вынуждено идти на эскалацию насилия при их нарушении.
Таким образом, не вполне рациональный страх приводит к вполне реальному разжиганию взаимной ненависти фактически на ровном месте.
Собственно, любая революция инициируется властью. Неадекватная власть сама совершает к ней шаги, попадая в узкий исторический тоннель.
Москва. 23 января собравшихся на Пушкинской площади мирных граждан силовики избивают дубинками.