Дарья Трепова. Женя Беркович и Светлана Петрийчук. Илья Бабурин. Разные люди, разные города, разные дела. Общность – столкновение с репрессивной машиной режима.
Апелляционный военный суд оставил в силе приговор Дарье Треповой. Девушка осуждена по делу о ликвидации «военкора» Максима Фомина, известного как Владлен Татарский (или просто «упырь Татарский»). Требование гособвинения увеличить срок с 27 до 28 лет отклонено.
Режимный пропагандист и участник расправ на Донбассе, прославленный словами «всех убьём, всех ограбим, всё будет, как мы любим», Татарский был убит взрывом в петербургском кафе 2 апреля 2023 года. В исполнении мероприятия обвинили Дарью Трепову и судили военным судом. Вину она не признала, но получила 27 лет заключения (максимум для женщины в современной российской истории). Прокуратура считала 27-летний срок недостаточным и требовала прибавить ещё год. В этом судьи всё же отказали.
Дарье предъявляли обвинение в конкретном теракте. Но в том же 2-м Западном окружном военном суде начали сегодня рассматривать «по существу» дело Жени Беркович и Светланы Петрийчук. Существо же дела – спектакль «Финист Ясный Сокол». Квалифицированный как «оправдание терроризма», да ещё исламистского. «Вам понятно обвинение? – Мне непонятен вопрос, понятно ли мне обвинение».
Абсурдность данного дела дело действительно зашкаливает – спектакль как раз обличает всяческое насилие. Считать же обвиняемых исламистками… такого, впрочем, пока что обвинители не решаются сказать.
Илья Бабурин в Новосибирске приговорён к 25 годам (5 тюрьмы и 20 зоны). Несостоявшийся поджог военкомата породил состоявшиеся обвинения в терроризме, госизмене, незаконном вооружённом формировании. Противник войны Бабурин якобы выполнял задание легендарного батальона «Азов» – найти исполнителей и бросить коктейль Молотова в здание военкомата (нечего больше делать «Азову»…). Потом передумал, но эти исполнители и успели сбегать в ФСБ… Далее Бабурину приписали реальный, но бессмысленный «поджог музыкальной школы», которым до того не считали нужным заниматься.
Четвертьвековой приговор Илья встретил ухмылкой. Действительно, какие там двадцать пять (тем более двадцать семь) лет. Если вчитаться в сводки украинских боёв…