Пожалуй, строчка Земфиры не лишняя. Теперь мы все это знаем.
Итак, собралась компания в заграничном ресторане. Сфотографировалась. И все бы ничего, если бы не «послужные списки».
Давайте кое-что вспомним.
2012 год. Тот, что на фото в центре, сидит в тюрьме. Та, что с ним рядом — доверенное лицо кандидата в президенты России В.В.Путина. И, уже будучи доверенным лицом, обличает Pussy Riot: «…наказать надо ощутимо, чтобы не просто штраф, который успешно оплатят их сторонники, для которых это копейки, а так, чтобы другим было неповадно». А заодно досталось и мировым знаменитостям, Pussy Riot поддержавшим.
А вот дальнейший ее послужной список интереснее:
Сложно сказать, что знает певица о биологической оправданности или неоправданности. Но понятно: убеждения певицы — «человека со сложившейся гражданской позицией», как она о себе говорит, мягко скажем, гибки и зависимы от ситуации.
Вот теперь та самая ситуация и настала. В ресторане. Где бывшее доверенное лицо сфотографировалось с одним из серьезнейших противников путинизма.
Одну из версий выдвинул журналист Радио Свобода Михаил Соколов:
«Цена одной фотки.
Хитрая путинистка Валерия решала через любящего ее шансон оппозиционера М.Б. Ходорковского вопрос о возвращении ей отнятой Андреем Сидельниковым возможности концертировать в лондонском «Альберт-Холле»?»
Но вот чего добивался оппозиционер М.Б.Ходорковский?
Вероятно, он не мог не понимать, что шум поднимется и среди пишущих о светской жизни, и среди оппозиции. А раз так, то именно на это он и рассчитывал.
«Понимаю причины Вашего дискомфорта — есть мы и они, они мочат нас, мы их. Любой мостик — потенциальное предательство. Недовольны и на другой стороне баррикады, но причина чуть другая — им удобна гражданская война, как альтернатива несменяемой власти. Не мирная революция, а война с болью и кровью. Это повышает барьер входа в революцию, делает его запредельным. Для решения задачи им важно, чтобы общество было фрагментировано, чтобы люди видели друг в друге врагов, чтобы накапливался потенциал недоверия. Мостик над пропастью — путь для компромисса помимо Кремля.
…Люди должны ощутить, что между нами, согражданами, родство. Родство помимо и вне Кремля, тогда у вождей не будет шанса. Тогда революция не обернется гражданской войной, поскольку никто не будет терять все. Но кому-то надо сделать первый шаг. Считаю, что это роль культурной элиты — построение мостиков внутри расколотого общества».
Похоже, он — искренний, этот ответ Божене Рынски с упоминанием судьи Данилкина, которому МБХ «не будет вспоминать приговор».
Но вот закономерный вопрос — а насколько должно простираться наше «гражданское родство»? Разве путинизм — это всего лишь Путин?
Должно ли «гражданское родство» распространяться на депутатов, принимавших «закон подлецов», например? На Моторолу, Мильчакова, Гиркина? (Кстати, остроумцы из соцсетей уже соорудили фотожабу из фото в ресторане и снимка гиркинского «Комитета 25 января»). На тех, кто уже четверть века мечтает о «новом Сталине», о репрессиях, о том, как они расправятся с либералами и всеми, кого к ним причислят?
Где та «красная черта», за которую нельзя протянуть руку?
Думаю, она есть у каждого. И у МБХ тоже. Но пока это явный месседж новой номенклатуре (вплоть до судьи Данилкина): а не пора ли переходить на сторону света?
Помнится, такое уже было в истории — в тот момент, когда значки на лацканах пиджаков резко менялись с красных на трехцветные. А потом даже День Согласия ввели, аккурат 7 ноября. Правда, проблем старо-новый праздник не решил, все тогдашние рассуждения о «гражданском мире» — тоже. А на выходе получился путинизм.
Что получится на сей раз?
Егор Седов