В общем расскажу вам историю про то, как мы сегодня провели пикет по сбору сортированных отходов. Все было хорошо — приходили люди, приносили свои бутылки и батарейки, а потом оставляли подпись под нашим обращением к правительству Москвы (о нем отдельно). Часов в 6 началась другая жизнь. Появился пьяный бугай. Поскольку пикет был не за свободу Алексея Навальному и не под лозунгом «Путин-вор», никто из полиции охранять его не приехал…
В одних шортах, с голым торсом мужик начал приставать к другому пьянчужке, который пришел поглядеть на наш пикет. Он бил его кулаком в грудь и требовал, чтобы тот поднял руки вверх и кричал «Слава ВДВ». Тот поднимал и кричал, а пьяный вдвэшник бил его кулаком по голове. Как только я увидела эту сцену, подошла, попыталась хулигана успокоить, погладила по плечу, начал отводить от наших коробок с отходами.Но не тут-то было, он не поддался, вернулся к пикету и начал приставать уже к парням, которые принесли сдавать свои пластиковые бутылки. Один из них неожиданно брызнул хулигану в лицо каким-то газом из баллончика. Я была рядом, почувствовала резкое жжение в носу и в легких, начался легкий приступ астмы. Брызнувший парень тут же от нас сбежал, вот так прямо бегом, оставив недосортированный пакет с пластиком. Пьяного вдвэшника было даже жалко, я почувствовала, как же больно ему было. К нему поспешил неоткуда образовавшийся товарищ, который и увел ослепленного хулигана. Второй интеллигент, принесший нам раздельные отходы, тем временем набирал 112. Времени было около 6 вечера. Вызвав полицию, второй парень тоже поспешил ретироваться, оставив нас с двумя другими участницами пикета наедине с возможной угрозой.
Хулиган ушел, полиция не приезжала, прекрасная Мила — организатор пикета даже нервничала, что же она скажет приехавшим полицейским, раз нападавший ушел. Прошел час. Около 19-00 наш ослепленный герой вернулся с красными глазами и бутылкой пива в руке. Он был оскорблен и оттого разъярен. Он начал как шекспировский герой — за что, за что мол ему сделали больно! Это не мы — отвечала я. Это мужчина, которого мы в первый раз видели. — Первый раз говорите, суки, в первый раз, — ответствовал он. Все это выводило нашего героя из себя.
Дальше краткометражное кино. Он подходит ко мне и выливает на меня остатки пива. А потом замахивается на меня бутылкой, но разбивает, к счастью, не о мою голову, а только у моих ног. Начинает громить наши пакеты, разбрасывает весь пластик, крышки, разрезанные бутылки…
Те угрозы, которые он выкрикивал, тем же вечером меня попросит воспроизвести майор в ОВД, куда мы отправимся по окончании пикеты. Но я не решусь. Это была уж очень отборная матерная брань. Майор будет настаивать на точном воспроизводстве, я ограничусь передачей общего смысла — нанесение телесных повреждений в грубой форме.
Полуголый качок метался в ярости, мы не смели его остановить. А после он неожиданно утих, захныкал…: — За что, за что вы заставили меня плакать. Я мужик, мужик!
Слова эти он не мог не доказать — бросился на землю и начал как-то изощренно отжиматься, на кулаках, с хитро расставленными ногами… Меня переполняла смесь страха, презрения, жалости, сдобренные ощущением абсурдности происходящего… Полиции не было, прошло полтора часа.
Патрульная машина приехала минут через десять после того, как нашего героя уже увели его подельники куда-то в бытовку, где он все громко рушил, с треском. Однако господа полицейские его не нашли, только узнали его ФИО и то, что был он гражданином Украины. Не иначе беженец, — подумала я с грустью и немного со злорадством.
Потом мы еще собирали подписи, долго ждали машины, которая заберет отходы, беседовали с людьми. Потом поехали часа на три в ОВД, домой вернулись за полночь. Эпизод с пьяным вдвэшником останется только эпизодом с возможным возбужденным уголовным дело, нерасторопная полиция, добиравшаяся до нас более полутора часов — получила три заявления о проведении проверки… Но запомнилось мне больше всего не это, а один из последних разговоров.
Уставшая, облитая пивом, после 4 часов на жаре, я продолжала работу и обратилась к двум дамам, прогуливавшим маленькую собачку, со стандартной фразой о раздельном сборе и возможном участии в акции через месяц. Та, что моложе, видимо, дочь, спросила, растягивая слова. — Каааак только через меееесяц? Это что мееесяц мусор будет храниться в дооооме? — Ну да, вы же можете все помыть, — отвечала я. Я сама так сортирую уже два года.
— Вы знааааете, я долго жила в Итааалии. Там все по-другому. Каждый день можно сдавать бутыыылки и бумааагу. Надо вам тоже так сдеееелать.
— Мы просто волонтеры, вы можете нам помочь сделать пикеты чаще, а также вы можете подписать обращение к мэру о введении раздельного сбора по городу, чтобы было как в Италии.
— Ну чтоооо вы, в нашей стране это невозмооожно, у нас другой менталитет, — сказала фифа и, повернувшись на каблучках, проследовала за своей маленькой собачкой.
А мы остались, со своими отсортированными отходами, облитые пивом, в ожидании волонтерской машины. Она появилась, белая газель. На ней было написано: «Свободу экоузнику Евгению Витишко». И я поняла, что день был прожит не зря.
PS Эта история не про день ВДВ.