В Фейсбуке Леонида Волкова в четверг 28 апреля появилось сообщение о том, что в так называемом деле «Ив Роше», по которому осудили Алексея и Олега Навальных, рано ставить точку. Более того, судя по всему — кармический бумеранг наконец вернулся к тем, кто его запустил – к французской косметической компании «Ив-Роше», которая, как можно предположить, в свое поддалась на шантаж российских властей, желающих расправиться с Алексеем Навальным, фактически отправила в тюрьму невинного человека. Ведь уголовное дело в отношении Алексея и Олега Навальных было возбуждено именно по заявлению компании.
В частности, Леонид Волков пишет:
Летом 2014 года я жил в далеком Люксембурге, торговал по всему миру 3d-сканерами — но мыслями и душой был в Москве, где разворачивалось абсурдное и страшное «Дело Ив Роше» — то, что стоило Олегу Навальному трех с половиной лет тюрьмы, а Алексею Навальному — года под домашним арестом.
Как и многие, я думал: а чем я могу помочь-то?
И придумал маленький проект, буквально на коленке сделанный сайт «Один вопрос к Ив Роше». Уверен, что 95% подписчиков моих уже и не помнят этот проект.
На сайте была петиция к компании «Ив Роше», требующая отозвать заявление в отношении братьев Навальных; мы просили всех распространять в Европе историю о том, как европейская компания под давлением Следственного комитета РФ идет на аморальные, неэтичные шаги под угрозой для своего бизнеса в России. (В контексте современных взаимоотношений российского государства со всякими там Гуглами и Фейсбуками, например — тема более, чем актуальная)!
Сайт был на русском, английском, немецком, французском языках; потом волонтеры сделали еще испанскую и итальянскую версию и группы в соцсетях; мы собрали больше 20 тысяч подписей под петицией, и отправили ее в «Ив Роше». Ответа не было.
Но была тонкая-тонкая ниточка.
Мэтр Уильям Бурдон, известный французский адвокат-правозащитник, прочитал заметку (кажется, в Le Monde) про дело Ив Роше, в которой упоминалась наша петиция, и написал мне о том, что готов взять это дело pro bono. Какое дело? Дело об оговоре.
Дача заведомо ложных показаний в отношении третьего лица со стороны французской компании — преступление с точки зрения французского права, даже если случилось это в России. Точнее, может расцениваться как преступление — если убедить прокурора в том, что оговор был, заведомость была, что действия за пределами Франции координировались из Франции, из головной конторы и так далее, и так далее. Короче, тысяча условий должна была совпасть, чтобы можно было апеллировать к французской Фемиде. Но поскольку на российскую надежды не было, мы решили потянуть за это ниточку.
Дважды или трижды я ездил в Париж, встречался с месье Бурдоном и адвокатом Амели Лефевр из его бюро, которая возглавила работу по нашему делу. Долго и мучительно мы вместе с юристами ФБК и волонтерами переводили на французский бесконечные тома «дела Ив Роше»; Амели писала заявления, в которых подробно излагалась вся история дела «Ив Роше» и братьев Навальных, доказывался политический характер дела, а я их переводил назад на русский и вычитывал по фактуре. Десятки человеко-часов — почти без надежды на успех. По-моему, первое заявление во французскую прокуратуру мы подали где-то в 2016 году. В ответ — тишина.
Было еще заявление, и еще: терять-то нечего, ниточка была только одна. Все изменилось, видимо, когда ЕСПЧ принял решение, признавшее приговор по делу «Ив Роше» незаконным, это решение вступило в законную силу, было признано Россией, а братья Навальные получили компенсацию. Кажется, это стало решающим аргументом для французской прокуратуры.
Осенью 2018 года колесики Фемиды заскрипели и закрутились. Прокуратура дала ход заявлению. Возбуждено дело. В феврале этого года в городе Ване (это в Бретани; там находится штаб-квартира «Ив Роше») был назначен следственный судья, который проведет расследование, и установит виновность конкретных должностных лиц компании в оговоре братьев Навальных.
Спасибо всем, кто пять лет назад поддержал проект «Один вопрос к Ив Роше», поставил подпись, распространил петицию. Иногда надо очень долго ждать. Но потом все становится на свои места.