Коллега Алексей Макаркин высказался о соотношении профессионализма и этики в ВВС. Разумеется, проблема здесь выходит за рамки некогда уважаемой корпорации, превратившейся в рупор ХАМАС, но это отдельная тема и одним из путей ее решения является повышение ответственности левых СМИ. Это нарушение этических и профессиональных норм, а порою и за прямое соучастие в терроре ХАМАС, когда известные СМИ имели своих якобы журналистов в первых рядах террористов. И не приняли мер по предотвращению преступлений в отношении людей.
Но есть и другая сторона этой проблемы. Когда речь идет не об этике, а исключительно о профессионализме в анализе и подаче информации.
Около двух лет назад, 22 декабря 2023 г. уважаемое СМИ WSJ опубликовало большой и поданный ими в качестве эксклюзивного материал о гибели Е.Пригожина. Естественно основанный на информации из надежных источников.
Поскольку я по своему бизнесу имел непосредственное отношение ко всем трем московским аэропортам и технологическим процессам в гражданской авиации, то сразу же поставил под сомнение и сам материал, и разумеется анонимные источники. Статья была направлена и в WSJ, и опубликована в других СМИ. Авторы WSJ, с одним из которых мы лично знакомы, не поставили ее под сомнение и не опровергли мои аргументы.
Но к сожалению, 10.11.2025 г. там же опубликован новый текст, который с точки зрения даже поверхностного анализа фактов не выдерживает никакой критики. Речь идет о расследовании полиции и прокуратуры Германии взрывов «Северных потоков» в 2022 г. и особенно об анализе журналистами представленных ими фактов. В материале вскользь упомянуто о версиях расследования и серьезных основаниях обвинить в этом преступлении Россию и мнения экспертов вовсе проигнорированы.
«Немецкая полиция, прокуроры и другие люди, знакомые с тонкостями дела, вместо этого разработали то, что, по их словам, является четкой картиной того, как элитное украинское военное подразделение осуществляло нападения под непосредственным наблюдением тогдашнего верховного главнокомандующего Украины генерала Валерия Залужного».
На основании этого журналисты уважаемого делового издания, главным достоинством которого должна быть аналитика, обвинили Украину и поставили под угрозу продолжение ее поддержки со стороны Германии. Однако это непростительная для такого издания поверхностность, близкая по логике к российской пропаганде. Причем настолько поверхностная, что она не устраивает даже российскую сторону, которая в данном случае абсолютно права.
Диверсию такого масштаба в состоянии организовать только государство. Заместитель говорящей российской головы в ООН, господин Полянский хорошо знает это государство, но также хорошо пытается это скрыть.
Забегая вперед, могу даже понять стремление России получить доступ к материалам расследований других государств. Они им крайне важны для понимания улик и вещественных доказательств против России, которыми эти государства располагают.
Позиция германских властей и их версия по обвинению граждан Украины в том виде, как она представлена WSJ не выдерживает никакой критики по следующим основаниям.
Во-первых, взрывы произошли в исключительных экономических зонах Дании и Швеции, а не Германии, и ни в их территориальных водах. Именно на этом основании Дания и Швеция прекратили свои национальные расследования ввиду отсутствия юрисдикции. Точно также юрисдикция Германии на это не распространяется. Однако, поскольку диверсия совершена в нейтральных водах, то любая страна может заниматься этим расследованием при наличии оснований в виде доказательств. Вполне логично предположить, что имея серьезные основания в поддержку немецкой версии об участии Украины, Швеция и Дания предприняли бы меры по сотрудничеству с Германией и расследование приняло бы международный характер. Однако никаких признаков подобного развития событий нет.
Во-вторых, совершение диверсии такого масштаба предполагает наличие серьезных ресурсов. По заключению экспертов только масса взрывчатки, необходимая для осуществления взрывов колеблется в пределах 800-2000 кг. Это зависит от типа применяемого взрывчатого вещества. Тротила необходимо больше, гексогена меньше и эквивалент применяемых веществ в пересчете на тротил определяется коэффициентом 0,8-2,3. Отсюда и такая разность в массе. Но для маленькой (яхты) «Андромеды» даже 800 кг. Взрывчатки – это очень много. Не говоря уже о сложностях ее транспортировки по территории Польши и Германии.
Взрывы произошли на глубине 80 м. Это вообще не подлежит оценке. Просто физический факт. Следовательно, это уже глубоководные работы, требующие длительного времени и специального оборудования. Оно, как минимум, на такой яхте не могло поместиться физически, тем более вместе с взрывчаткой. Кроме всего, техническими средствами для проведения подводных операций такого масштаба Украина либо не располагает вовсе, либо их нет в Балтийском море.
В-третьих, и пожалуй самым важным и тем, что пока никем не комментируется – это сама охрана трубопроводов. Охрана подводного трубопровода – это не простое дело, но поскольку моя компания имела некое отношение к проектам «Транснефти», то я имею представление, как это организовано.
В компании Nort Stream имеется служба безопасности и т.н. технические средства предотвращения угроз (ТСПУ). Не хочу распространяться глубже, это специфическая тема, но длительная стоянка любого судна по маршруту подводного газопровода – это и есть не что иное, как угроза. В тоже время, даже сама российская сторона яхту «Андромеда» в качестве подобной угрозы не воспринимает. Но по результатам некоторых расследований в районе взрывов именно в то же время была зафиксирована активность разведывательного корабля Балтийского флота России. Однако эта версия никем не обсуждается. И не увязывается с фактами многочисленных атака российских или связанных с Россией судов против подводной инфраструктуры.
Также неубедительны комментарии относительно экстрадиции задержанных в Польше и в Италии. Польша уже приняла решение по этому поводу, и Германии ничего не оставалось, как с ним согласиться.
Другое дело, как оно мотивировано. Украина, безусловно, имеет право в условиях войны атаковать российскую экономическую инфраструктуру, тем более что в отличие от России, она не атакует мирных жителей. Но в данном случае это не главное.
Польша, рассматривая запрос Германии на экстрадицию подозреваемого или обвиняемого, действовала в соответствии с законом и Европейской Конвенцией о выдаче 1957 г. А в ней предусмотрено соблюдение четырех условий запрашивающей стороной. Одно из них – отсутствие политического характера преследования. Отсутствие национальной юрисдикции с точки зрения любого суда может рассматриваться в качестве признака политически мотивированного характера преследования.
Тем более в отсутствие каких-либо убедительных орудий совершения преступления, каковым яхта «Андромеда» точно являться не может, и об этом существует понимание в Германии.
А у журналистов WSJ к сожалению такого понимания нет. Поэтому вопреки их утверждениям, это расследование может нанести больший ущерб репутации Германии, хотя надеюсь, что немецкий суд поставит в этой истории точку. Тем более что имеются документальные доказательства, когда полиция и прокуратура в Германии без серьезных оснований реагировали на российские незаконные запросы по экстрадиции, но немецкий суд восстанавливал законность.
В этом деле к журналистам WSJ имеется еще одна претензия. Анализ события такого масштаба не может быть полным без анализа самого бизнес-проекта «Северные потоки» и его последствий.
Это, по большому счету, оказался не бизнес, а прежде всего инструмент Великой Гибридной Войны с «генералом» Герхардом Шредером в качестве командующего одним из ее фронтов.
Поэтому полный и беспристрастный анализ этого проекта и этих преступлений лишь предстоит.
Виталий Гинзбург