«…в России нет практически ни одной общественной прослойки, которой бы жилось хорошо»
Страшно далека я от советской культуры. И если бы не два КОВИДных года, я бы так и не узнала о настойчивом существовании потерявших лолиточность Наташ Королев, партийных полувамп Понаровских и иже с ними.
Но теперь политические новости обильно разбавлены желтопресными. И я поинтересовалась, что же это за люди — деятели масскульта и как они живут. А живут, оказывается, в большинстве своем они совершенно чудовищно. Одни забытые поклонниками и медиа, влачат нищенское существование, другие спиваются в одиночестве, третьи продолжают обслуживать массовое бессознательное, носясь по студиям центрального телевидения, корпоративам и кабакам.
Так бывшая красавица Лариса Гузеева, превратившаяся по разнарядке в «советскую тетку», едва встав с больничной койки, плюхнулась в кресло пошлейшего ток-шоу.
Почивший сегодня Александр Градский, эстетически державшийся особняком, а по контенту бывший даже околодиссидентом, к сожалению погиб на госслужбе как на войне.
«По свидетельству очевидцев, на съемки последних выпусков «Голоса» Градского доставляли в лежачем положении. Кроме того, прямо напротив его красного кресла в студии установили вентилятор. «Александра Борисовича доставляли в студию на носилках, на таких, которые используют в скорых, на колесиках… Это даже не инвалидная коляска, а именно носилки — он был в горизонтальном положении», — делились коллеги артиста.» (с)
Для меня стало печальным открытием, что в России нет практически ни одной общественной прослойки, которой бы жилось хорошо. Ну разве что за исключением чиновников, силовиков и путинских приближенных. Но если разобраться, то их жизнь также сиюминутна и подобна жизни мотыльков. Ибо не имея юридических гарантий для сохранения должностей и капитала, их существование может оборваться в любой момент.
Вся советская культура поддерживает красный проект, который находится сейчас в стадии реванша. Так почему вы сочувствуете тем, кто сознательно длит его существование своим участием? Ведь функция советского артиста — не петь, а создавать иллюзию, что внутри красно-коричневого барака, внутри цивилизационных руин все ок.