Можно ли назвать последние громкие протестных акций стратегическим успехом противников Путина; почему Кавказ рано или поздно станет независимым; почему регионализм должен стать основой любой оппозиционной идеологии, а также о том, почему без поддержки Запада российской оппозиции не обойтись: корреспондент «Русского Монитора» поговорил с философом и политическим аналитиком Авраамом Шмулевичем.
РМ: Несмотря на то, что с момента протестов на День России прошло уже больше недели — эта тема до сих пор является одной из самых обсуждаемых. Как Вы считаете, можно ли сказать, что Россия (как никогда за последние десятилетия близко) приблизилась к серьезному социально-политическому кризису, угрожающему существованию нынешнего политического режима?
Авраам Шмулевич: Сегодня очень многие надеются (особенно такие настроения сильны в Украине), что российская власть вот-вот упадёт, причём упадёт прямо завтра, как некая груша с дерева. Между тем, путинская система достаточно устойчива. А в мире не так уж и много сильных игроков, которые действительно хотели бы падения путинского режима. Это прекрасно демонстрирует, в том числе, санкционная политика Запада в отношении Москвы. Некоторые все еще возлагают надежды на то, что санкции вызовут активное недовольство в российских элитах и вынудят их скинуть Путина. Что кто-то придёт: Золотов или Шойгу, и задушит Путина шарфиком и добьёт табакеркой. Но времена Павла I прошли. Это совершенно глупая надежда. Санкции накладываются так, чтобы не оглушить российскую экономику. Запад явно не хочет, чтобы она потерпела крах. Это скорее некие ритуальные действия, чтобы показать, что Западу уж не совсем наплевать на то, что творит российская власть.
РМ: Журналисты продолжают удивляться тому, неожиданному для многих факту, что основную массу протестующих составляют совсем молодые люди, родившиеся в путинскую эпоху.
Авраам Шмулевич: Неожиданным это факт является только для российских журналистов — для всех остальных это было совершенно предсказуемо. Они как в тот чукча-акын в анекдоте — что видят, то и пишут, событие исчезло, и всё, – как солнце зашло. Современной российской журналистике свойственно реактивное прочтение событий. Самая ожидаемая вещь – что в протестном движении участвует молодёжь, это просто классика, это было всегда, начиная со времён Древнего Египта. Экономика России в стагнации, уровень жизни падает, промышленность не развивается, страна деградирует, люди это видят, они недовольны, власть не способна предложить какого-то идеологического консенсуса. Наконец социальные лифты для молодежи отсутствуют. Понятно, что в этих условиях молодежь осознала, что при сохранении существующего порядка вещей у нее совершенно нет никакого будущего.
«…Оппозиции необходимо убедить Запад в том, что мирный демонтаж режима возможен»
РМ: По Вашим оценкам – протесты хоть сколько-нибудь напугали Кремль?
Авраам Шмулевич: Власть уверена, что всё держит под своим контролем. В Петербурге 6 млн. населения: на улицы вышло 10 тыс., в Москве 14 млн., вышло 30 тыс., эти цифры не настолько велики, чтобы запугать власть. Последние события показали, что ОМОН и Нацгвардия подготовлены на высоком уровне, они прекрасно умеют дозировано применять насилие, уменьшая градус напряжения, работают точечно по конкретным людям или по конкретным группам. Поэтому тех 20-30 тысяч, вышедших на улицы Москвы в реальности очень мало, для того, чтобы кого-то всерьез напугать.
РМ: Между тем, судя по всему протестная волна идет по нарастающей — по данным Медузы в протестах 12 июня приняло участие больше чем в протестах 26 марта, особенно выросло количество участников акции протеста в регионах…
Авраам Шмулевич: Все равно этого совершенно недостаточно. Власть напугать, по моим оценкам, могут 200 — 300 тысяч на улицах Москвы и пропорциональное количество людей на улицах других городов. В таком случае ОМОН и Нацгвардия просто бы исчезла с улиц. Необходимо также, чтобы демонстранты бы не боялись бы репрессий и полицейского насилия, не давая властям применять силовые меры против собравшихся. Если такое поведение будет у большей части демонстрантов, это тоже создаст для полиции неразрешимую проблему, заставит ее исчезнуть с улиц, даже если число участников акций будет на нынешнем уровне. Но те, кто выходят сегодня на демонстрации, они совершенно к этому не склонны – они запуганы. Кампания запугивания, которая шла в России на протяжении последних лет, несомненно, принесла свои плоды. Оказывая сопротивление незаконным действиям полиции, люди понимают, что их могут посадить в тюрьму на несколько лет, подвергать пыткам и допросам (случаи типа Ильдара Дадина хорошо показывают, что их ждёт в случае ареста). И люди видят, что никто из лидеров протеста даже пальцем не пошевельнут, чтобы как-то помочь.
«…Пока же весь протест заключен в парадигме: отберем дачи у Медведева и Путина и отдадим их условным Зайцеву и Распутину»
РМ: Как российская оппозиция должна действовать, чтобы ее усилия действительно привели к каким-то результатам?
Авраам Шмулевич: Первое и самое главное – это получить поддержку Запада. К сожалению, его лидеры – совершенно очевидно не хотят краха режима Путина. Более того, они его боятся — по совершенно понятным причинам, потому, что они боятся хаоса, который может возникнуть в результате. Оппозиции необходимо убедить Запад в том, что мирный демонтаж режима возможен. И второе: параллельно развивать идеологическую составляющую антипутинского сопротивления. Потому, что, к сожалению, пока никакой идеологии у протеста нет. Более того, его лидеры совершенно глупо стараются уйти от ответов на все прямые вопросы, на которые просто необходимо ответить. Пока же весь протест заключен в парадигме: отберем дачи у Медведева и Путина и отдадим их условным Зайцеву и Распутину. Эта не та повестка, за которую люди готовы выходить массово на улицы, рисковать. И пока народ не будет четко понимать, за что он конкретно выходит — массового протеста не будет. То есть нужна программа, которая была бы не против кого-то, а за что-то.
«…оппозиция сегодня демонстрирует полное непонимание российской провинции и страдает «московоцентричностью» в той же самой мере, что и путинское окружение…»
РМ: Какая положительная повестка дня могла бы быть принята на вооружение оппозицией?
Авраам Шмулевич: Первое – это регионализм и Федерализм. Потому, что главная проблема России заключается в ее сверхцентрализованности. Она приводит к тому, что центр выкачивает все человеческие и материальные ресурсы из регионов, что в конечном итоге создает колоссальный дисбаланс, угрожающий коллапсом и обрушением всего государства. Единственное, что могло бы спасти страну от такого развития событий – это децентрализация, при которой основная часть вопросов решалась бы на местном уровне, это бы стимулировало бы развитие страны в целом, а не только Москвы. По сути, только этот лозунг может по настоящему воодушевить людей, живущих в провинции, и заставить их встать под знамена оппозиции. Но оппозиция сегодня демонстрирует полное непонимание российской провинции и страдает «московоцентричностью» в той же самой мере, что и путинское окружение. И если эта ситуация не изменится, то, пока лидеры оппозиции не осознают, что московоцентричность есть и главное проклятие страны и ахиллесова пята режима, все их усилия ни к чему не приведут.
Одинаковыми методами управлять из одного центра чукчами и чеченцами невозможно!
Россию, как государство, могло бы спасти только реальная федерализация и децентрализация – превращение страны в аналог Соединенных Штатов. Ведь, по сути, название США надо переводить на русский, как «соединенные государства Америки», но российские власти даже на лингвистическом уровне всегда предпочитали искажать понятия, которые им невыгодны, именно поэтому на свет появились какие-то непонятные «штаты». Хотя в реальности штаты – это государства.
«…необходима координация между лидерами протестов (которые сегодня почти на 100% русские) и представителями российских национальных меньшинств»
Второе — это массовое уличное движение, готовое отстаивать свои идеалы, несмотря на государственное насилие. Именно это привело к краху режимов во время Арабской весны или во время киевского Майдана.
Третье — необходима координация между лидерами протестов (которые сегодня почти на 100% русские) и представителями российских национальных меньшинств – сейчас никакой координации нет, а ведь коррумпированные главы национальных образований являются одними из столпов стабильности режима. Для властей это было бы крайне опасно — выработка единой платформы действий между русской либеральной оппозицией в столицах и национальной оппозицией в нацреспубликах — это могло бы очень сильно пошатнуть власть Кремля.
Если об этом среди российской оппозиции кто-то и думал, так это были националисты — вроде Александра Белова или Дмитрия Демушкина, которые пытались наладить взаимодействие между русскими националистами и какими-то местными национальными движениями. И я думаю, что это, собственно, одна из главных причин, по которой их отправили в тюрьму.
РМ: Вы упомянули российские национальные меньшинства, но известно, что в России сегодня находятся миллионы трудовых мигрантов из мусульманских стран Центральной Азии. Какова вероятность их включения в политические процессы, проходящие в России, в том числе с точки зрения их возможной исламской радикализации?
Авраам Шмулевич: Что касается трудовых мигрантов, то вероятность их радикализации очень не велика. Это по сути дела рабы. А рабы, как мы знаем из истории – они плохо саморганизовываются. Кроме того, обратите внимание, на то, что за последние годы в Москве происходит периодическая смена этнического состава основной массы гастарбайтеров: узбеки сменили таджиков, Киргизы сменили Узбеков и т. д. Эти процессы говорят нам о том, что есть криминализованные местные элиты, которые управляют этим трафиком. Теоретически можно ожидать, что кто-то воспользуется этим потенциалом для распространения исламской повестки дня. Но в текущих условиях этому нет предпосылок, так как это очевидно повредит сложившемуся многомиллиардному бизнесу.
«…Кавказ это не Россия и, собственно никогда ею и не являлся»
РМ: А Кавказ?
Авраам Шмулевич: Кавказ – другое дело: Россия является колониальной империей — де-факто, де-юре это федерация, унитарное государство. Вероятность отделения Кавказа достаточно велика, потому что Кавказ является типичной колонией. И сегодня мы видим, что метрополия (Москва) и колония (Кавказ) живут совершенно по разным законам, между ними ментальная пропасть, ни там, ни там люди не считают, что находятся в одном государстве. Так распадались все колониальные системы. Именно с этой точки зрения Кавказ это не Россия и, собственно никогда ею и не являлся, – последние путинские годы высветили эту ситуацию особенно ярко. Я помню разговоры с российскими политиками и экспертами после первой чеченской войны, когда Кадыров приходил к власти: они говорили мне о том, что как замечательно, что Чечня становится частью России. Но теперь даже им ясно, что это всё что угодно, но не Россия. Это всё время вызывает напряжения, даже в органах власти. Такая ситуация не может продолжаться долго. Система должна быть однородной, если в ней присутствует чужеродное тело, то это тело отторгается.
РМ: А насколько вообще серьезна проблема исламского радикализма на Кавказе?
Авраам Шмулевич: Власти предпочитают делать вид, что там ничего серьезного не происходит, но на самом деле — конечно, это не так. Даже в той-же Чечне, в которой правит Кадыров, где создан настоящий тоталитарный режим уровня Северной Кореи, – идет непрекращающаяся партизанская война. Кстати, я думаю, что одна из причин того, почему Путин так любит Кадырова заключается в том, что он хотел бы такой же режим установить и на всей территории России. Но чеченцы не корейцы и загнать их в стойло и заставить стройными рядами маршировать много сложнее, и то напряжение, та пружина, которая сейчас сжата почти до предела, рано или поздно даст обратный ход.
Что касается так называемых исламских террористических группировок на Кавказе, то ни для кого, наверное, не секрет, что в значительной степени они модерировались и продолжают модерироваться российскими спецслужбами. Но совершенно не значит, что на Кавказе не может существовать и независимого партизанского движения – и оно на самом деле есть, пусть пока оно и не в состоянии бросить вызов центральной власти, но по всем признакам можно судить, что оно набирает силу. Поэтому, в тот момент, когда силовое сопротивление власти сольется с социальным протестом, это, скорее всего, приведет даже не к аппаратному, но к силовому отделению Кавказа.
Я бы еще обратил внимание на то, что происходит в русских регионах юга России, особенно на возрождение национального самосознания казачества, которые все чаще называют себя отдельным народом. И я не исключаю возможности, что местные элиты Краснодара, Ростова и Ставрополья, в случае серьезного ослабления центральной власти, (так же как их северокавказские коллеги исламистов), могут задействовать казачьи вооруженные формирования.
РМ: А может ли Россия удержать Кавказ?
Авраам Шмулевич: Если идет речь, что кого-то вы собираетесь удерживать, то сразу же возникает вопрос: зачем вам это нужно? И не будет ли всем от этого хуже, чем если бы кто-то действительно ушел. Теоретически можно попытаться провести административную реформу, чтобы легализовать свершившийся факт, что Кавказ и метрополия существуют по совершенно разным законам. Как, например, это было в Российской империи, где после завоевания средней Азии в 19 веке существовали Бухарское ханство и Хивинский и Кокандский эмираты. Эти государства признавали свой вассалитет по отношению к Петербургу, формально были частью российской империи, но при этом никому не мешало то, что там существовали свои совершен отличные от российских порядки, рабство, шариат, эмир. А в Финляндии в это же самое время был парламент и конституция. Если бы Россия могла провести аналогичную административную реформу, то ситуация возможно, могла бы держаться дольше. Но российская власть на это неспособна, поскольку качество аппарата управления очень низкое. Поэтому дальше напряжение между Россией и Кавказом будет всё время нарастать и в один прекрасный момент инородные образования (Россия для Кавказа и Кавказ для России) будут взаимно отвергнуты окончательно.
И по моим наблюдениям местные элиты тоже это хорошо понимают, и готовы к тому, что в определённый момент предпринять какие-то силовые действия против центра. Первые звоночки звенят достаточно давно это уже происходит и Дагестане и в Ингушетии, и в КБР, в Карачаево-Черкессии и других регионах. Не говоря уже про Чечню, вспомните, про знаменитую угрозу Кадырова расстреливать силовиков, которые приезжают в Чечню без его ведома.
Мы видим, что процесс отделения Кавказа де-факто уже начался.
Более того, обратим внимание на Сирию: недавно было заявлено, что 60 тысяч российских солдат-мусульман, будут отправлены в Сирию для помощи. Уже официально были отправлены чеченский и ингушский батальоны в Сирию. Заметьте, у террора в России по-прежнему нет национальности. А вот у Российской Армии и национальность и, самое главное, религиозная идентичность уже есть. Последний раз чеченские батальоны у нас были при Масхадове, а ингушские — во время гражданской войны. Это не только значит, что страна де-факто перестаёт быть единым целым, но власти сами того не желая лишь усиливают процесс разделения страны по этническим и религиозным границам.
«… если просто положить на стол голые факты о деятельности Путина за годы пребывания у власти, то любой независимый исследователь назвал бы Путина агентом китайской разведки»
В этой связи очень интересна статистика обращений к шариатским судам Дагестана, которая говорит нам о том, что в этом регионе формально являющемся частью России набирает силу параллельная судебная система, которая в глазах местных имеет гораздо большую репутацию, как свободную от коррупции. Кроме того, надо обратить внимание на те очень важные социальные протесты, которые сегодня идут на Северном Кавказе – например, движение дальнобойщиков было самым мощным именно на Кавказе. Писали больше всего про Дагестан, но тоже самое было и в Осетии и в других Северокавказских республиках. И то, как власти пытаются решить вопрос с социальным недовольством на Кавказе – целенаправленно выдавливая с него население, лишь ухудшает ситуацию. В регионе не создаются рабочие места, люди вынуждены уезжать в европейскую часть страны (в собственно Россию, потому, что Кавказ это не Россия), в поисках работы. Например – несколько дней назад прошел съезд ногайского народа, имеется серьезный земельный конфликт между ногайцами и властями Дагестана, но при этом примерно треть из этого народа (около 40 тысяч человек) сегодня находятся на крайнем Севере. И примерно такую же картину мы наблюдаем и со всеми другими кавказскими народами. Но подобная ситуация не может продолжаться вечно, – и из-за того, что российская экономика стагнирует, многим из них приходится возвращаться назад. Кроме того, это является постоянным раздражающим фактором уже для российского населения и подогревает в нем антикавказские настроения, желание навсегда избавиться от Кавказа и отгородиться от него стеной.
РМ: Провокационный вопрос: представим себе, что существует заговор космических пришельцев-рептилоидов, строящих козни, чтобы развалить матушку Россию, как им следовало бы действовать, чтобы наиболее быстро добиться своей цели. Какие процессы надо инициировать в первую очередь?
Авраам Шмулевич: Не надо никаких процессов инициировать, надо просто держать у власти в Кремле Владимира Владимировича Путина как можно дольше. Рептилоиды — не рептилоиды, но если просто положить на стол голые факты о деятельности Путина за годы пребывания у власти, то любой независимый исследователь назвал бы Путина агентом китайской разведки. Потому, что Китай – это главный выгодоприобретатель от всего того, что происходит сейчас в России. И более эффективно разваливать Россию, чем делает это сегодня Путин, вряд ли кто-то еще сможет.
Беседовал Федор Клименко
Герой интервью будет благодарен за вашу поддержку
PayPal: [email protected]
Яндекс-кошелёк: 410014867441410