Во все века и у всех народов рождались гениальные дети, но невозможно стать Шекспиром среди индейцев Амазонки. Или среди кочевников. Акыном можно, Данте нет. Даже великим аэдом можно стать только в Элладе! Гомер тому порукой
Юрий Кирпичев
Ну что, брат Пушкин?
Да так, брат, так как-то все…
В феврале в «Литературной России» вышла моя статья об интеллигенции.
Был ли Пушкин интеллигентом? — Литературная Россия
Но газета есть газета, места там мало, поэтому опубликована была статья в сильно сокращенном варианте и, главное, без диалогов с Дилярой Тасбулатовой, которые и послужили поводом для написания текста. Поэтому я весьма благодарен редактору «Русского монитора», любезно предоставившему свои страницы для полной версии.
Sapienti sat
В 2012 году российский университетский профессор получал в среднем 619 долларов в месяц. Это в пятнадцать раз меньше, чем профессор в США, в семь раз меньше чем в Нигерии и вдвое меньше, чем в Эфиопии. Сейчас ситуация резко ухудшилась за счет падения курса рубля. К чему я это?
К тому, что состоялась как-то у нас с Дилярой Тасбулатовой, кинокритиком и писателем, автором замечательных миниатюр о русской жизни, небольшая дискуссия в Фейсбуке. Об интеллигенции. Закончилась она, увы, также чисто по-русски, но об этом позже, а для начала отметим функциональность первичного смысла исследуемого понятия. В классической латыни оно означает понимание, способность познания, восприятия и рассуждения.
Прекрасное определение! Во времена Цицерона знали толк в этом. Но назвать Сократа интеллигентом было бы несколько неточно и даже неловко. Почему? Неужели ему не хватало способностей суждения?
Хватало. Но со временем понятие расширилось и приобрело новые смыслы. Как вскоре оказалось, искажающие здоровую функциональную основу и обесценивающие ее. И виноваты в этом русские. Эллины же, будучи умными людьми с мощной интеллигенцией, божий дар с яичницей не путали и потому не считали, что ваши когнитивные способности, да еще непременно в сочетании с этической составляющей должны определять ваш социальный статус.
Но мы слегка забежали вперед, поэтому продолжим сократические забавы. А был ли Сократ интеллектуалом?
Разумеется, был! Как видите, термины эти близкие, но разные, что и обусловило различную судьбу интеллигентов и интеллектуалов. Что касается первых, то лишь в конце XIX века термин приобрел социальный оттенок. Даль во втором издании своего словаря определяет их как «разумную, образованную, умственно развитую часть жителей». Тут бы и притормозить, но Россия жить не может без мессианства, ее птица-тройка все летит, черт знает куда, оттого к скушной социальной ноте добавилась звенящая моральная. Мол, это не просто работники умственного труда, но и высокой этической культуры, неустанно болеющие за судьбы народа.
Так интеллигенция стала специфическим русским феноменом. Уже в этом качестве термин вернулся на Запад, но там к нему отнеслись с долей скептицизма. Дело в том, что в России любят обвинять западных интеллектуалов в бездуховности, а те в ответ злословят, что желчно рефлексирующая русская интеллигенция и есть несостоявшиеся интеллектуалы. Неудачники. Показывая тем самым полное непонимание российской специфики…
Как видите, уже первые попытки разобраться в определениях ведут к делению на восток и запад. С чем категорически не соглашалась уважаемая Диляра. Не обращайте, кстати, внимания на стилистику ее ФБ-комментариев: миниатюры она пишет нынешним уличным народным языком, который настолько подчиняет себе автора, что тот не сразу способен выйти из образа.
Д.Т.: Все это фигня: типо про интеллигенцию. Ее почти не было. Ну, если не считать «интеллигенцией» докатившихся до мещанства и пошлости охотников за Дрюоном и сгущенкой совков, равнодушных, к примеру, к оккупации Афганистана и вторжению в Чехословакию. Я таких людей интеллигенцией, извините, не считаю.
Ю.К.: Ну почему, не было? Как раз интеллигенция в России была. Интеллектуалов не было.
Так мы скрестили шпаги взаимного непонимания, но прежде чем перейти к анализу различий между понятиями, хотел бы поделиться печалью: 2014 год принес большое разочарование Россией, ее народом и ее интеллигенцией. После победы украинской национально-освободительной революции, задавшей иной масштаб восприятия, ярко высветившей истинные этические ценности, стали очевидными незавидная социальная роль российской интеллигенции, а также ее низкий профессиональный и моральный уровень.
К примеру, в связи с резко негативной реакцией запада на вторжение России в Украину министр иностранных дел РФ Лавров ботал по фене: «они хотят взять нас на понт». К этому же стилю часто прибегает российский президент: мочить в сортире, стучать копытами в сторону моря, от мертвого осла уши, если бы у бабушки были первичные половые признаки дедушки, etc. Очевидно, тюремно-лагерная субкультура, давно составляющая важную часть российской культуры, теперь стала доминантной, определяющей.
Еще пример: «Заявление российского военно-исторического общества» от 13 января 2015 г. В нем говорится: «Начало года 70-летия Великой Победы омрачено беспрецедентным по наглости и лживости заявлением украинского премьера А. Яценюка о «вторжении СССР в Германию и на Украину»… на фоне факельных шествий бандеровской мрази в его стране… циничное глумление над историей в исполнении Яценюка… Этот первый залп по исторической правде, который дали Яценюк и его айнзац-команда…»
Нет, это не сверкающий язык Пушкина! Это советско-хамский новояз, царящий в путинской России, символ ее одичания. А ведь подписали заявление люди известные, занимающие немалые посты и должности:
М. Гареев, д.и.н., генерал армии, Президент Академии военных наук; А. Ковальчук, народный художник России, Секретарь Союза художников РФ; А. Куликов, генерал армии, Президент Клуба военачальников России; А. Левыкин, директор Государственного Исторического музея; Н. Михалков, народный артист России, Секретарь Союза кинематографистов России; В. Мединский, д.и.н., профессор; М. Пореченков, заслуженный артист России, и пр.
Попутно Союз православных граждан призвал к переходу… на юлианский календарь: «Поскольку Россия расстается с богоотступным Западом и возвращается на свой тысячелетний исторический православный путь, то символом такого возвращения стал бы переход нашей страны на исторический церковный юлианский календарь».
Россия рвет связи не только с западом, но и с современностью. Что, впрочем, одно и то же!
Вы скажете, что членов данного союза не стоит относить к интеллигенции, как и генералов, художников и артистов. Что лишь при советской власти всех образованных и даже священников стали записывать в интеллигенты. Но ведь вслед за министрами, кинематографистами и православными гражданами подобным образом высказался и как бы настоящий интеллигент Евгений Гришковец. По поводу парижского марша в память о жертвах терактов он сказал: «Мне было омерзительно смотреть на Олланда, который с трудом скрывал свое ликование. У него случился бенефис».
В русском понимании интеллигенция считается совестью нации, но где тут совесть? Да, президент Франции Олланд действительно был счастлив — на марш против террора вышла вся страна, он и граждане были едины. И это прекрасно! А Гришковец омерзителен.
Многие еще помнят мантры про самый читающий в мире народ и его необыкновенную духовность, про невероятную широту души и доброту. С подачи Путина говорят про какие-то скрепы. Но где все это? Да и было ли оно? Быша и бяше и якоже не быша…
Все это стыдно, но не удивительно. Поскольку уровень интеллигенции в России никогда не был высок, а ныне о ней и вовсе приходится говорить в уходящем времени. Это тем более грустно, что именно Украине она обязана своим появлением.
Генезис российской интеллигенции
Явление это для Московии новое. До Петра I ее определенно не было, но и царь, созидая «регулярную» державу, заимствовал из Европы лишь технологии, внешний антураж, да армейский стиль управления. С этим багажом и с беспримерной жестокостью он и создал империю. Но жизнь быстро показала, что для обучения специалистов, развития тех же военных технологий нужна наука, а в ней вчерашние сержанты разбирались неважно. Искусства, опять же, заводить надо было – для политесу, прочие кунштюки насаждать. Дабы соответствовать. Империи ведь ежели и создаются силой оружия, то скрепляются обаянием метрополии. Чем Москва похвастать не могла.
Быстро выяснилось, что собственных Невтонов она рождать не способна. Ее почва отторгала интеллектуалов, это была девственная целина, политая ядом агрессивного невежества. Даже первопечатник Федоров несмотря на протекцию царя, был затравлен и сбежал во Львов. Конечно, примеряя на себя шапку Мономаха и величие Третьего Рима, белокаменная старалась на этом поприще, принимала меры, но весьма самобытные. Как известно, римские библиотеки составлялись поначалу из захваченных, купленных и скопированных книг эллинских, а впоследствии делились на две секции, римскую и греческую. Москва же, оказавшись в схожей ситуации, начала развитие своей книжности с уничтожения более развитых конкурентов.
Так, в 1626-1628 гг. в ней была запрещена украинско-белорусская книжность, а в 1627 г. указом царя и патриарха было велено собрать книги украинской печати и сжечь. В 1690 г. Московский собор проклял и осудил на уничтожение произведения украинских писателей, так как «киевцькие кніги прельсти латинськия утверждают», наложив на них «проклятство и анафему, не точію сугубо и трегубо, но и многогубо». В 1693 г. патриарх запретил привозить украинские книги в Москву и послал письмо в Киево-Печерскую лавру о запрете издания книг на украинском языке.
Но сии решительные меры результатов почему-то не дали, московская книжность и ученость не расцвели и тогда за дело взялся Петр I. Однако титанические усилия царя-реформатора к успеху также не привели. Видимо, армейская модель в сем тонком деле не годится, умные люди строем не ходят и из вертикали власти выламываются. В общем, сама по себе Москва оказалась интеллектуально стерильной, импотентной, и пришлось завозить умников с запада, с Украины и Белоруссии.
В 1709 г. царь приказал сократить число студентов Киево-Могилянской Академии с 2000 до 161, а лучшие научные силы перевести в Москву. Среди них были Иннокентий Гизель, Иоанникий Галятовский, Лазарь Баранович, Дмитрий Ростовский (Туптало), Стефан Яворский, Феофан Прокопович, Симеон Полоцкий и много других. Они-то и сыграли главную роль в развитии культурной жизни России.
«Украинцы принесли с собой всю свою большую культуру, ее влияние отразилось на Москве на всей жизни: зданиях, рисовании, одежде, пениях, музыке, обычаях, на праве, литературе и даже на самом московском языке. Вся жизнь составлялась тогда так, что становилось невозможным прожить без украинца. Всяких ремесленников доставали из Украины» (И. Огиенко, «Украинская культура»).
«…Старая московская культура во времена царствования Петра умершая; и культура, которая с того времени живёт и развивается в Московии, является органическим продолжением не московской, а киевской, украинской культуры», — писал князь М. Трубецкой.
Вообще, всегда все новое и передовое шло в Москву с запада! И никогда наоборот. Примеров интеллектуального влияния России на Европу не имелось вплоть до дягилевских сезонов и большой эмиграции. И даже такому титану как Лев Толстой не дали нобелевской премии по литературе. Пять раз номинировали, но не дали.
Плюс тот неоспоримый факт, что интеллектуальная репутация России во многом держалась на талантах более развитых покоренных стран. Метрополия уступала в развитии колониям. Не так резко, как Монголия Чингиз Хана, но уступала. И стоило обвалиться гранитной имперской облицовке, стоило пресечься импорту мозгов, как началась деградация. Что мы и видим на примере «Заявления российского военно-исторического общества».
Между прочим, подписант приведенного выше заявления В. Мединский – это печально известный министр бескультурья России, приписавший русскому народу лишнюю хромосому. Каковая характеризует синдром Дауна. В его ведомстве давеча заявили, что фильмы, которые создают угрозу национальному единству страны или же порочат национальную культуру, не будут допущены к прокату. Ну а по поводу фильма Звягинцева «Левиафан», получившего «Золотой глобус» и номинированного на «Оскар», министр высказался жестко: «Вообще, в будущем, прежде чем выдавать деньги на кино, следовало бы узнать позицию человека по Крыму».
Н-дас… Не кажется ли вам, что эти почвенники подобны крыловской свинье: она победно хрюкает, увлеченно роет корни дуба цивилизации, но какая судьба ждет патриотическую свинью, когда она своего добьется? Незавидная — дура с голоду сдохнет. Нет, ни элитой нации, ни интеллигентами этих господ считать нельзя, поэтому поговорим о Пушкине.
Intelligenti pauca
Был ли он интеллектуалом, как Сократ?
Нет. Хотел, пытался, ан не вышло. Среда не позволила. Модель социума. Потому что интеллектуал понятие западное, означает людей, занятых умственным трудом и при этом (sic!) мало зависимых от государства. На западе сие возможно. Там рано развилось правовое гражданское общество, собственно говоря, корни западной цивилизации и уходят в гражданские общества античности!
Тот же Сократ имел учеников, они платили за обучение и в финансовом плане философ не зависел от государства. Настолько, что даже цикуту ему купили друзья. И Платон был независим в своей Академии, и Аристотель в Ликее – и эта традиция протянулась сквозь века. На западе всегда имелись объекты приложения талантов, позволяющие есть не с руки власти: независимые города, университеты, церкви, бизнес, банкинг, пресса, театр и пр.
Пушкин же был кругом зависим: с творческой стороны, личной, служебной и финансовой. Ему даже паспорта не дали и в вожделенную Европу не пустили. Зато издевательски назначили камер-юнкером. Гения, лучшее перо России! О чем еще говорить, если царь лично цензурировал солнце нашей поэзии, а после трагической гибели заплатил немалые его долги.
И этим все сказано. Интеллектуалом Пушкин не был. А был он одним из первых русских интеллигентов, что совсем не одно и то же. Ибо интеллигенция есть вызванный к жизни неотложными цивилизационными нуждами продукт вестернизации традиционных обществ. И вместе с тем инструмент оной. В общем, агенты влияния…
Так что в грех незнания и самолюбования впадают те, кто гордится сугубой русскостью сей дефиниции. Ничего подобного! Туземная интеллигенция имеется везде, куда простирается западное влияние: чжишифеньцы в Китае, Радищевы и Пушкины в России, Рабиндранаты Тагоры в Индии, Патрисы Лумумбы в Африке, Те Ранги Хироа в Океании. И как только она пытается порвать эти корни, боги карают ее бесплодием.
Владимир Соловьёв не зря подчеркивал: «Утверждаясь в своем национальном эгоизме, обособляясь от прочего христианского мира, Россия всегда оказывалась бессильною произнести что-нибудь великое или хотя бы просто значительное. Только при самом тесном, внешнем и внутреннем общении с Европой русская жизнь производила действительно великие явления (реформа Петра, поэзия Пушкина)».
Как правило (а в России стопроцентно), интеллигенция полностью зависит от государства, как бы она ни фрондировала, ни либеральничала, ни вольнодумствовала, ни диссиденствовала. Во всех отношениях зависит (см. выше о Пушкине), а в СССР еще и такой аргумент принуждения к лояльности имелся, как лагеря и психушки. И чтобы особо не гордиться этим сомнительным статусом, вспомним, что и у Гитлера, и у Сталина была своя интеллигенция. Как и у всякого уважающего себя тирана.
В общем, разница между западным интеллектуалом и русским интеллигентом велика. Но госпожа Тасбулатова со мной не согласилась.
Д.Т.: Юрий как раз наоборот: интеллектуалы были, Иначе, откуда бы они щас взялись? С детства же этим занимаются.
Ю.К.: Интеллектуал свободен, он независим от государства, в отличие от интеллигенции.
Д.Т.: Тогда и интеллектуал зависит: надо же жить на что-то.
Ю.К.: Потому интеллектуалы на Западе, где не надо стелиться под государство, чтобы заработать на жизнь. А здесь Макаревич чуть пискнул, ему концерты и перекрыли.
Д.Т.: Померанц? Якобсон? Давид Самойлов? Тынянов? Вяч. Иванов? В обход работали как-то?
Ю.К.: Вот именно, что в обход.
Григорий Померанц? Но как раз он подчеркивал, что интеллигенция это люди, получившие образование на западный манер, продукт влияния запада! А о себе в автобиографической повести «На птичьих правах» писал: «Я внештатный профессор, эссеист, писатель – в социальной структуре никто». Вот именно!
Вяч. Иванов? Тоже типичный советский интеллигент! В 1955 г. получил степень доктора филологических наук, но диссертация не была утверждена из-за её потери. Поскольку же вскоре был уволен из МГУ (за несогласие с официальной оценкой романа «Доктор Живаго» и поддержку взглядов Романа Якобсона), то повторно получил степень доктора лишь в 1978 г.
Кстати, Роман Якобсон, друг Маяковского (помните «Нетте»: «Напролет болтал о Ромке Якобсоне…»?), тоже хороший пример. Эйнштейном лингвистики он стал лишь после эмиграции, а при советской власти мыкался переводчиком и заведовал бюро печати в полпредстве в Чехословакии. Пока не уволили как беспартийного.
Точно так и остальные советские интеллектуалы вынуждены были либо становиться подневольными интеллигентами, принимая правила игры, либо мимикрировать, маскироваться, уходить во внутреннюю эмиграцию, идти работать в кочегарку или на иную незаметную должность. Или покидать родину и на западе наконец-то обретать, буде даст господь, статус истинного, свободного интеллектуала.
Д.Т.: Юрий я про интеллектуалов: они же в России были и интеллигенты и не только в России: в республиках тоже попадались.
Ю.К.: Если грубо, то интеллигенция может быть только имперской. То-то вся российская культуральная рать бросилась подписывать письма в поддержку Крымнаш и мудрого Пу.
Д.Т.: Не вся: настоящая сидит по домам и ни фига не подписывает. Вы их просто не знаете.
Ю.К.: Потому что она сидит по домам. И этим все сказано.
Д.Т.: Ходят они на митинги. Юрий, извините вы давно уехали и структуру нашей страны не знаете. По домам: в смысле НЕ истеблишмент.
Ю.К.: Прекрасно знаю! Тоже мне, бином Ньютона.
Д.Т.: Перечислите, будьте добры, хотя бы пяток имен.
Ю.К.: Я про структуру Вашей страны.
Д.Т.: Ну, знали бы, не писали бы, что здесь нет интеллектуалов.
Ю.К.: В России в принципе не может быть интеллектуалов. Она их сразу отторгает и они уезжают. Остается интеллигенция. Или они сидят в щелке и не высовываются.
Д.Т.: Юрий, ну вы наверно больше меня знаете))) (этот набор скобок в социальных сетях означает буйное веселье – Ю.К.). Ага, в огромной стране не может быть интеллектуалов. Не смешите мои тапочки. Интеллектуалы есть всюду.
Ю.К.: Это зависит от устройства страны, Диляра. Есть гражданское общество – есть интеллектуалы. Нет его – есть интеллигенция. Его императорского величества.
Был ли Пушкин либералом?
Ходят на митинги? Ходили. Но перестали, режим закрутил гайки. Разве что на похороны, как вот на марш памяти Немцова. Да и вообще, что касается фрондерства русской интеллигенции, которым она гордилась и считала отличительной чертой, то на западе объясняют его просто. Часть интеллигенции, воспитанной для участия в управлении обществом, за отсутствием вакансий или по иным причинам остается не у дел. С этим солидарен известный Фаддей Булгарин, объяснявший появление русских либералов (к ним он относил и декабристов) неудачами по службе.
Отсюда и оппозиционность. Даже Пушкина, убежденного и последовательного империалиста, писавшего, как иронизировал князь Петр Вяземский, «шинельные» стихи, даже его, патриота великой России, власть считала либералом! В «Отчете о действиях корпуса жандармов» за 1837 год содержится посмертная характеристика поэта:
«Пушкин соединял в себе два единых существа: он был великий поэт и великий либерал, ненавистник всякой власти. Осыпанный благодеяниями государя, он однако же до самого конца жизни не изменился в своих правилах, а только в последние годы стал осторожнее в изъявлении оных. Сообразно сим двум свойствам Пушкина, образовался и круг его приверженцев. Он состоял из литераторов и из всех либералов нашего общества».
Траурные церемонии вызвали волну возбуждения в народе и обществе, вынудив власть принять соответствующие ограничительные меры:
«Мудрено было решить, не относились ли все эти почести более к Пушкину-либералу, нежели к Пушкину-поэту. В сем недоумении и имея в виду отзывы многих благомыслящих людей, что подобное как бы народное изъявление скорби о смерти Пушкина представляет некоторым образом неприличную картину торжества либералов, — высшее наблюдение признало своей обязанностью мерами негласными устранить все почести, что и было исполнено».
Пушкин либерал?! Полноте, у страха глаза велики. Да, он транслировал западную культуру, прививал ее на русскую почву, широко использовал в стихах слово вольнодумство, но либералом не был. И никто тогда не был, даже князь Вяземский, коривший его за махровый империализм. Я вот так сразу и не припомню, имелись ли в России либералы? Их и сейчас-то нет…
Герцен, помнится, в те годы социализмом увлекался и в эмиграции поразил западных либералов крайним радикализмом. Потом, правда, каялся в либерализме, но это уже смирение паче гордости. Кто еще? Ну не декабристы же, в самом деле!? Они те еще либералы! Однако так оно и пошло с тех пор: интеллигенцию полагали либеральной, то есть неблагонадежной, и в целом относились к ней с подозрением. Что власть, что народ.
Ум, честь и совесть…
И вот еще какой казус выявляется, подрывающий основы и аксиомы: а болел ли Пушкин за народ? То есть, был ли он интеллигентом в русском смысле? «Утром мажу бутерброд — сразу мысль: а как народ?»
Не похоже. Что мы знаем о народе из его творчества? Что тот безмолвствует. Что его не разбудит чести клич: «К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь». И что народ его будет долго помнить: «И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал…» Это все, если не считать скабрезных историй про Пушкина с Пущиным и деревенских девок в Михайловском…
Но позвольте, не означает ли это, что Пушкин не был интеллигентом в русском понимании? Ибо о народе не думал. Как-то оно непатриотично…
Или же дело не в Александре Сергеевиче, а в дефиниции? Может быть, придание понятию этического значения не вполне оправдано? Но и в этом случае нехорошо, высокая русская специфика исчезает.
Как же быть? А давайте присмотримся к деталям. Так, тот же Григорий Померанц писал: «К интеллигенции никто не относил священников – их образованность имела византийские корни. Между тем, интеллигент был носителем западной образованности. Победоносцев, который переводил «Подражание Христу» Фомы Кемпийского, был вообще очень образованным человеком, ни в коем случае себя интеллигентом не считал, а само слово считал ненужным и манерным неологизмом. И он был не доволен тем, что Плеве, министр внутренних дел, это слово употреблял. Плеве вынужден был защищаться и объяснять, что с полицейской точки зрения это необходимо, как некий объект, с которым приходится иметь дело».
Что ж, с полицейской точкой зрения на Пушкина мы уже знакомы по отчету царских жандармов и пришли к выводу, что она слишком своеобразна. Что касается священников и вольных художников, то размывание социального состава интеллигенции произошло при советской власти, когда в нее включали любого мало-мальски образованного человека. Тогда же коммунисты общипали ее, отняв ум, честь и совесть. Павлиньи перья им самим понадобились.
Результат был предсказуем и генерал КГБ Олег Калугин камня на камне не оставил от старого мифа о совести нации: 90% советской интеллигенции работали на органы госбезопасности. И в качестве примера приводит фамилии Сергея Бабурина и Владимира Жириновского… Да и Михаил Козаков признавался, что на КГБ работал и спал по заданию с американской журналисткой, добывая у нее информацию, а как-то секретаря американского посла подставил: напоил, вытащил какие-то документы. И Людмила Гурченко рассказывала, как перед фестивалем молодежи и студентов в Москве в 57-м году ее вызвали в КГБ и сказали: «Впереди фестиваль, надо вам поработать. Надо спать с иностранцами»…
Она отказалась – и ее вычеркнули из жизни на многие годы. А другие актрисы согласились. Между прочим, в комиссии ленинградского обкома партии по выездам за границу состояла Валентина Матвиенко, нынешний председатель Совета Федерации, так что и ее связь с органами несомненна…
Нет, советскую интеллигенцию нельзя сравнивать с царской – по пути к коммунизму она растеряла моральный облик и старые определения уже не работают. Но ведь нынешние российские работники умственного труда являются ее наследниками и преемниками, и сей печальный факт лишь подтверждает верность наблюдений, с которых мы начали статью. А именно: налицо явная деградация мозга нации. Во всяком случае, о категории совести применительно к этой прослойке говорить уже не стоит.
Написал я это и задумался. А почему, собственно говоря, нельзя сравнивать советскую и царскую интеллигенцию? Параллели просматриваются четкие и можно даже говорить о преемственности!
Как и КГБ, III отделение ЕИВ канцелярии поощряло полезных отечеству литераторов, таких как прозаик и поэт А.А. Ивановский, прозаик и издатель альманаха В.А. Владиславлев, поэты В.Е. Вердеревский и Н.А. Кашинцов, писатель П.П. Каменский. Не было недостатка и добровольных агентах-осведомителях и пример издателей газеты «Северная пчела» Ф.В. Булгарина и Н.И. Греча хрестоматиен. Они даже не пыталась скрыть свою заангажированность!
Помимо них с охранкой сотрудничали переводчик С.И. Висковатов, писательница Е.И. Пучкова, журналист А.Н. Очкин, профессор Виленского университета И.Н. Лобойко. Многие известные писатели и общественные деятели находились в контакте с III отделением – в глазах общества оно было чуть ли не «литературным министерством» и за финансовой поддержкой туда обращались Пушкин, Н.А. Полевой и Гоголь.
Бенкендорф покровительствовал историку и журналисту Н.А. Полевому, отдельные статьи по заданию Л.В. Дубельта писал А.Ф. Воейков. Через Бенкендорфа успешно добивались публикации своих сочинений М.Н. Загоскин, А.А. Майков, Ф.Н. Глинка. А в 1843 г. на контакт с шефом жандармов вышел Ф.И. Тютчев, составивший проект организации русской печатной пропаганды в европейских державах. Да и ближайшие помощники Бенкендорфа – М.Я. фон Фок и Л.В. Дубельт – не чуждались литературной деятельности.
С предложением издавать частную газету в духе правительства обращались к Бенкендорфу М.П. Погодин, А.С. Пушкин. Однако проекты писателей пушкинского круга, связанные с их желанием отстаивать правительственную линию в печати, не находили у Бенкендорфа понимания. В отношении с ними глава политической полиции предпочитал ориентироваться на цензурные и полицейский методы.
Как видите, все до боли знакомо!
Но оставим прошлому хоронить своих мертвецов и вернемся в наши дни. Может быть, это – преувеличение роли интеллигенции – глобальная тенденция и в Европе не лучше? Вон как ее чехвостят российские интеллектуалы! Нет, там все в порядке. Вот что пишет еще одна участница дискуссии, Лидия Суханова из Гамбурга: «В Германии нет понятия интеллигенция как класс. Есть средний класс. Можно сказать что-то типа «культурная элита» или «образованные люди», но нет понятия «интеллигентный человек».
Может быть, потому что здесь средний класс очень большой? И в его среде очень много разных людей. Более или менее воспитанных или даже утонченных, образованных, интеллектуалов или просто специалистов, внутренне благородных или не очень, в десятом поколении и в самом первом. В общем, если в стране широкий средний класс, то понятие духовной избранности и элитарности которое мы пытаемся одним единственным словом выразить, как то расплывается.
Никто не умиляется в Гамбурге при виде интеллигентных бабушек с брошами на премьерах. Никто тебя не записывает в интеллигенцию, если ты, скажем, любишь театр. Слишком много разных людей любят тут театр, слишком многие ходят в библиотеку, не делая из этого никакого, ну вообще никакого культа. И никому не интересно рабочий ты при этом или профессор. Это дело личное, и просто говорит о разнообразии твоих интересов. Есть понятие «фахидиот», то есть идиот-профессионал. Например, врач, не прочитавший ни одной книжки кроме учебников. Короче, нету тут интеллигенции. Забавно, правда?»
Забавно. И поучительно. Но продолжим дискуссию. Она набирает накал и входит в заключительную фазу.
Д.Т.: Юрий, вы не обижайтесь: но может, вы неверно понимаете, что такое интеллектуал?
Ю.К.: А может, Вы?
Д.Т.: Интеллект от устройства общества порой не зависит. Иначе не было бы в варварские древние времена таковых.
Ю.К.: От устройства общества зависит роль и статус обладающих интеллектом.
Д.Т.: Статус Шекспира, к примеру? Его роль? Или Данте?
Ю.К.: Кстати, в варварские времена их и не было. А у соседей варваров эллинов – были.
Д.Т.: Не было? Ну-ну. Всегда были, иначе бы прервалась бы нить времен: только они и держат ее в своих руках и мозгах. Юрий: ничего не было, а потом все стало быть? Это как? Гораздо сложнее механизм.
Не было, дорогая Диляра, не было! Разумеется, во все века и у всех народов рождались гениальные дети, но невозможно стать Шекспиром среди индейцев Амазонки. Или среди кочевников. Акыном можно, Данте нет. Даже великим аэдом можно стать только в Элладе! Гомер тому порукой.
Или возьмите Анахарсиса – останься он у скифов, кто бы о нем знал? Потому что слишком прост был механизм традиционных обществ, чтобы рождать интеллектуалов. Но он уплыл к эллинам и стал одним из семи величайших мудрецов Ойкумены. Так что связь с западом неразрывна и непременна.
Нет, я не отрицаю наличия блестящих интеллектуалов на востоке – взять хотя бы Конфуция или Будду. Но, во-первых, мы рассуждаем о связи их с интеллигенцией, а этой связи нет – современная восточная интеллигенция, как и российская, имеет западные корни. Во-вторых, эти интеллектуалы не породили феномена, равного западной цивилизации, создавшей мир, в котором мы живем. Диляра, к примеру, кинокритик, а кино появилось в Европе. Я был наладчиком роботов и станков с программным управлением, а их изобрели не в Персии.
Об этом я попытался поговорить, но разговора не получилось.
Ю.К.: Диляра, а почему мы живем в западной цивилизации?
Д.Т.: Юрий, не только Запад дал миру кое-что и весьма существенное. Восток тоже дал: я щас не про гражданское общество, а про интеллект.
Ю.К.: Почему весь мир тянется к западной модели? Потому что именно там зарождалось гражданское общество, при котором в цене именно интеллект.
Д.Т.: Я не моделях, а о вкладе: вы не путайте поэзию Руми и права гомосексуалистов, плиз)))
Ю.К.: Запад привлекателен именно своей интеллектуальностью. Отсюда уже и его технологичность, юридичность, кодифицированность. Возможно, Диляра на досуге посмотрит определения интеллигенции, они, кстати, удивительно расплывчаты, кроме, пожалуй, лихачевского, и согласится со мной, что Пушкин, с эпохи которого все и началось, не был интеллектуалом. А был именно что интеллигентом.
При чем тут права гомосексуалистов, я, честно говоря, не знаю. Видимо, таковы представления о западе у нынешней российской интеллигенции. Но спор на этом закончился. Подтвердив мои опасения, изложенные в данной статье.
Диляра не стала вникать в тонкости определений. Наверное, упоминание Пушкина в таком контексте переполнило чашу ее терпения. В итоге диспут завершился в чисто русском стиле: в ответ на замечание, что уровень российской интеллигенции не стоит переоценивать, оппонент в резкой форме сообщила мне, что крайне невысоко оценивает интеллигенцию донецкую (увы, я родом из Донецка и с этим ничего не поделаешь).
На том мы и разошлись, не слишком довольные друг другом. И мне до сих пор жаль, что я не спросил Диляру, а можно ли Путина считать интеллектуалом? Или хотя бы интеллигентом?..
Юрий Кирпичев