Что там у поморов за Майдан или не Майдан больше года происходит на Шиесе? Как это устроено? Разбирались вместе с одним из местных антимусорных активистов — Дмитрием Секушиным.
Сегодня наверное нет среди наших читателей никого, кто бы не слышал о лагере протеста против строительства мусорного полигона под Архангельском. Противостояние местных жителей и московско — федеральной мусорной компании длится более года. Люди живут в палаточном лагере, пытаются (и пока успешно) не дать развернуться строительству полигона, постоянно противостоят полиции и росгвардии. Это уникальнейший опыт протеста для современной России. И нам не все понятно, как и что там устроено. Периодически в новостях проскальзывает информация о неком обострении противостояния. Причем сейчас в основном из-за топлива. Но, честно говоря, не очень ясно что к чему. Потому за разъяснениями о том, «что там у поморов?» мы обратились к архангельскому экоактивисту Дмитрию Секушину, принимающему активное участие в антимусорных протестах и хорошо знающему о том, что происходит в палаточном лагере.
Дмитрий, добрый вечер. Может быть в двух словах сразу расскажите что 23 октября происходило на Шиесе? Почему началось обострение?
Обострение происходило потому, что произошел завоз топлива. Бензина или солярки, трудно сказать. Двумя бензовозами с прицепом. И поскольку передвижение бензовозов по лесу незаконно, а на Шиесе нет официальных дорог, то безусловно это является правонарушением, а возможно и преступлением, которое совершают сотрудники ООО «Технопарк» под прикрытием полиции и членов охранного предприятия «Гарант безопасности».
Т.е. они завозят топливо для того что бы продолжать строительство?
Нет, это слишком небольшое количество что бы начать снова строительство. Если они откроют стройку, то этого количества топлива хватит дней на десять, ну на две недели максимум. Так что скорее всего они завезли топливо для обеспечения работы генераторов. Это же лес, болото, там нет никаких подстанций, ничего, т.е. вся инфраструктура этой строительной площадки, строителей, которые там живут, охранников, полицейских, она обеспечивается работой генераторов.
Значит сейчас протестующие мешают им строить, но они продолжают там жить?
Протестующие мешают завозить им топливо. Мы не можем мешать строить.
Ах вот как?! Теперь стало более понятно. Т.е. протестующие мешают завозить топливо и для строительства и для проживания рабочих?
Да, для чего бы там ни было. Потому, что завоз топлива в лесном массиве — это нарушение. Они не имеют право так делать. И по железной дороге они тоже не могут это сделать, потому, что запрещена разгрузка горючих материалов. И они вынуждены нарушать закон, а мы соответственно фиксируем все эти нарушения, пишем жалобы в разные инстанции, в контролирующие органы, в прокуратуру, в транспортную полицию..
Получается, что это вы мешаете им нарушать закон? Т.е. позиция тех кто находится на Шиесе в защиту закона?
Да, именно так. Мы делаем работу полиции.
Но каким образом они тогда завезли топливо в этот раз?
Ну просто завезли и все. Они уже давно наплевали на закон, а полиция покрывает их в этом. Более того — они находятся фактически под охраной полиции. Они возили это топливо через устроенный вручную переезд через железнодорожные пути, который представляет из себя просто бревна. Это грубое нарушение, учитывая что там две пассажирские ветки проходят. Именно конкретно через этот переезд проходят пассажирские поезда и через такой кустарный переезд проводить бензовозы с топливом — это грубое нарушение.
А 23-го они провезли топливо отгородившись ОМОНом от протестующих?
Да, участвовал ОМОН, участвовала полиция. Ну у нас не ОМОН тут, а Росгвардия.
А что делали протестующие?
Все фиксировали. Не препятствовали, а все фиксировали. Но снимали, записывали, задавали вопросы, требовали соблюдения закона. А теперь соответственно будут написаны жалобы и на эти незаконные действия и на бездействие сотрудников полиции.
А сейчас? Сегодня?
Сегодня на Шиесе ничего не происходит. Все уже произошло 23-го. Сейчас работают юристы — пишут все эти бумаги.
А полиция как себя вела? Не нападала на протестующих?
Нет, не было никаких конфликтов. Все было не скажу что бы дружелюбно, но без насилия.
Хорошо, что без насилия. Скажите, Дмитрий, а каких событий вы ожидаете в дальнейшем?
Это совершенно невозможно предсказать. Возможно будут попытки возобновления строительства, поскольку вы же понимаете, что они очень много денег теряют на замороженной стройке. Строительство не ведется с 22 февраля. А расходы идут и на аренду участка и на зарплаты строителям, которые ничего не делают, на зарплаты охранникам и обеспечение их проживания…
А эти охранники и строители местные?
Очень мало местных. В основном это средняя полоса, Москва или юг России.
Строители?
И строители, и охранники. Многие из них вообще не понимают, что они тут строят. Но многие понимают.
Кстати, я обратила внимание, что вот эта компания, которая занимается строительством, ООО «Технопарк» занялась сейчас активно улучшением своего имиджа в Архангельской области и участвует во всяких местных проектах. Ну или делает вид — я в новостях местных у вас информацию увидела.
Да, очень много сейчас этого. Не сказать, что это прямо сейчас началось, но именно сейчас это приобрело массовый характер. Т.е. покупаются площади в газетах, журналах, площадки в интернете, реклама в соцсетях. Очень — очень много денег на это тратится. Да, они пытаются выправить свой имидж как-то. Но это бесполезно.
И что они рассказывают в местных СМИ?
Ну они рассказывают, что благоустраивают территории, строят детские площадки, ремонтируют школы, больницы и т.д. Но на самом деле это все лишь еще больше возмущает местных жителей. Потому, что власти и так обязаны это делать. Т.е. нам преподносится обычная стандартная работа, которую обязана выполнять власть, как некая благотворительность вот этого мусорного инвестора. Конечно нас это возмущает. Потому, что это очень похоже на то, как индейцам колонизаторы дарили бусы в обмен на их территории. Нам эти «бусы» не нужны. Мы требуем соблюдения своих должностных обязанностей от нашего областного правительства и от муниципальных структур. Если они должны ремонтировать школы, то это не должно как-то завесить от московских денег некой коммерческой структуры. У них есть бюджет, есть определенное планирование, есть обязательства. И если они не выполняют свою работу, то мы-то причем? Почему мы должны из-за этого соглашаться на какие-то авантюры?
А жители, основная часть вас поддерживают? Имею ввиду протест ваш.
Подавляющее большинство. По опросам, проведенным Левада — центром летом этого года, было выявлено, что 93% с копейками поддерживают протест против строительства мусорного полигона на Шиесе.
Ну ладно, жители — понятно, а депутаты местные как? Поддерживают?
Очень многие местные депутаты разных уровней нас поддерживают. Многие делают какие-то движения — пытаются продвинуть поправки к законам, запрещающие ввоз на территорию Архангельской области мусор из других регионов.
Что даже из «Единой России»?
Ну я не скажу что вся местная «Единая Россия» поддерживает наш протест. Это конечно будет не так. Но вот какие-то отдельные представители партии в этом протесте участвуют и даже приезжали на Шиес. Я не буду называть фамилии, но я их лично знаю.
А местные власти как?
Вот совершенно разные ситуации. Депутаты, не все, но многие, в массе своей, поддерживают протест. Что же касается представителей правительства области, то однозначно — нет. Причем тут есть важный момент — на уровне личных разговоров, особенно с низовыми менеджерами и чиновниками, они все говорят: «Мы за вас! Но мы не можем приходить на митинги, вы же понимаете…». Вот эта стандартная российская фраза: «Вы же все понимаете..». Но вот на уровне именно руководства области нет никакого понимания и нет никаких даже попыток диалога в принципе. Наоборот они очень жестко гнут свою линию — отказываются обсуждать этот вопрос. Очень жестко отвечают. Например тот же Игорь Анатольевич Орлов — наш губернатор жестко отвечает на любые вопросы о Шиесе и даже допускает откровенную ложь. Неоднократно был в этом замечен.
А есть ли давление на протестующих со стороны силовиков, силовых органов?
Происходит. Особенно на бюджетников. На них легче давить, поэтому на них и давят. Есть зафиксированные факты — обращения от людей, на которых оказывали давление — это работники образовательных учреждений, медицинских, тех, кто работает в РЖД.
А кто на них давит? Их начальство?
Да. Вы же понимаете как это обычно бывает. Крайне редко это происходит официально. Это всегда какой-то такой разговор в кабинете на ковре: «Успокойся, а иначе мы тебя уволим. Найдем способ». И конечно они найдут.
И были факты увольнения?
Вы знаете, факты были, но люди просят об этом не говорить. Боятся. А может быть надеются вернуться обратно на свои рабочие места…
А другие формы давления, как было в той же Москве? Аресты, обыски?
Ну смотрите, у нас после акции протеста 7 апреля в Архангельске было задержано больше 50 человек и общая сумма административных штрафов за участие в несогласованном, по мнению администрации, митинге, общая сумма штрафов приближается к 1,7 миллионов рублей. И это конечно тоже репрессии, да. Один из наших активистов Андрей Боровиков получил уголовное дело по ст. 212.1 — это знаменитая так называемая дадинская статья по которой у нас всего три или четыре человека осуждены по России. Ему присудили 400 часов работ. Вообще на нашем сайте есть ссылка, где перечислены все на кого были составлены административные или уголовные дела в связи с Шиесом.
Сам протест длится уже больше года?
Первый митинг протеста касательно именно Шиеса был в конце августа 2018. 26 августа в Урдоме — это поселок рядом с Шиесом.
За это время люди не устали, как Вы думаете?
Слушайте, люди от самого протеста не устают. Люди устают от повторяемости формата. Если постоянно проводить одни и те же митинги, то людям приедается. Мы думаем о смене формата постоянно. Безусловно есть такая парадигма, что если все время проводить митинги, то будет спад.
Ну у вас там даже не митинг а практически местный Майдан. У вас же там палаточный лагерь стоит много месяцев.
Нет, это совсем не Майдан.
Ну как? Когда говорят о Майдане, то говорят о какой-то постоянной точке протеста.
Да, но Майдан — это постоянная точка протеста, находящаяся в городе. И это крайне важное различие. Потому, что когда мы говорим о Шиесе, мы говорим о том, о чем занимаются миллионы людей по России — они приезжают в лес, ставят палатки и живут там. Вы же не назовете Майданом каждый палаточный лагерь в лесу?
Вы избегаете слова «Майдан»? Могу понять почему.
Дело совсем не в этом. Я не избегаю. Но формально наш лагерь не является калькой украинского протеста, поскольку это территория лесного фонда. И потому установка палатки не является формой протеста сама по себе. Мы там можем установить палатки и жить сколько угодно, ничего не нарушая. Понимаете? Это же даже никакого согласования не требует. Формально, если я в центре Архангельска поставлю палатку, то да, я совершу нарушение — это будет признанно быстро незаконной конструкцией и мне нужно будет согласовывать ее с местными властями. А в лесу пока никакие законы не запрещают людям на Шиесе находиться. И в этом разница.
Спасибо за разъяснение. И завершающий вопрос — какой, по Вашему мнению, идеальный выход из создавшегося положения? Каким Вы видите идеальное будущее?
Идеальным выходом из положения будет такое: решение по судьбе Шиеса принимают бенефициары проекта — люди, которые хотят заработать на этом деньги. Когда им в голову наконец-то придет, что они не заработают, а потеряют, причем очень большие деньги, то они этот проект закроют. Потому — это война, скажем так, терпений. У кого больше терпения — тот и победит.
Спасибо Вам огромное, Дмитрий. Стало намного понятнее, что там у вас происходит, на что следует обращать внимание в новостях от вас. Успехов вам всем и терпения!
Беседу провела Ольга Кортунова.