Русская революция 1917 года показалась поначалу современникам почти бескровной. Кто же знал, что вал одной из самых кровавых в истории гражданских войн начнётся только через год с лишним? А пока «Русское Слово» (№63 от 19 марта (1 апреля) 1917 года) радуется отмене смертной казни и широкомасштабной амнистии:
Отмена смертной казни
Французская революция изобрела гильотину. Русская революция отменила смертную казнь. Да здравствует русская революция!
Великим делом человеколюбия ознаменовала русская революция свою победу над рухнувшим строем, который захлебывался в крови своих жертв, который не мог существовать без казней.
— Кого может прельстить перспектива пролития крови? — восклицал в первой Думе [депутат] Родичев. — Короля людоедов, властителя зулусов! Так отживший режим, утративший разум, трясется над смертными приговорами и хочет ими упиться.
И встают перед нами эти незабвенные дни первой Думы, которая тщетно звала старую власть к порыву великодушия и государственной мудрости, человеколюбия и. наконец, Веры во имя Христово.
Говорили помещики, купцы, крестьяне, говорили священники, что «кровь невинных на вас и детях ваших», грозя «судом Божьим над насильниками свободы и права», а они, приспешники и холопы старого режима, лишь потешались над «наивными» людьми.
— Недопустимо! — повествовал Ванька-Каин, занимавший в то время пост министра юстиции.
— Министр юстиции, — значит, служитель справедливости, — пояснял Родичев, — а слышали ли хоть одно слово о справедливости!
А когда слова Щегловитова о недопустимости отмены смертной казни показались недостаточными, старая власть выпустила главного военного прокурора Павлова, залившего страну потоками крови. Тут не выдержала народная душа.
— Палач! — как удар бича раздалось в насыщенной волнением думской атмосфере, —Палач! Убийца! Вон! Долой!
Павлову не пришлось окончить свою речь…
Старая власть на вопли страны ответила устами И.А.Столыпина, — ответила военно-полевыми судами, и страна захлебнулась в крови.
Теперь эта власть, рассыпавшаяся в прах, будет приветствовать великодушное решение нового правительства.
— Эти люди действительно отменили смертную казнь не для себя, а для нас, хотя теперь они у власти, — недоумевают, вероятно, холопы самодержавного строя.
События идут с головокружительной быстротой, и величайшие дела свершаются на наших глазах. И среди этих величайших дел отмена смертной казни займет одно из самых первых мест.
В наше время, в разгар войны провозгласить отмену смертной казни может только власть, сознающая свою силу, свой моральный авторитет. Эта отмена смертной казни является не только исполнением завета, оставленного первыми народными представителями, вошедшими в парламент по трупам жертв самодержавия, но и проявлением духовной мощи. Да знаменует эта победа духа дальнейшее бескровное, величественное шествие освободительных идей.
Основы амнистии
Перед временным правительством стояла задача большой трудности: предоставить широкие льготы людям, переполнившим тюрьмы, внести успокоение и порядок в ряды тюремных сидельцев и обеспечить безопасность и спокойствие населения. Правительство не остановилось перед принятием широких и решительных мер, отправляясь от мысли, что в столь исключительное время и размеры амнистии должны быть исключительными.
Акт об амнистии это не совсем точное название с юридической точки зрения, объемлет явления двоякого рода:
1)уголовные преступления
2)воинские.
Общеуголовные преступления разделяются на две категории: низшие и высшие. К первой категории отнесены все преступные деяния, за которые в законе определены наказания до тюрьмы с лишением всех особых прав. Эти деяния предаются полному забвению. Но тюремное заключение в некоторых случаях по закону является не самостоятельным наказанием, а заменяет другое, высшее наказание — исправительные арестантские отделения. Так, по закону для женщин арестантские отделения заменяются тюрьмой. В таких случаях применяется не полное прощение, а сокращение наказания наполовину.
Сокращение наказания вдвое установлено для всех преступлений, облагаемых в законе наказанием от арестантских отделений и выше. Помимо полного прощения в одних случаях и сокращения вдвое наказания в других, осужденным даруется восстановление в правах, с освобождением от всех последствий в виде полицейского надзора, высылки и т.д.
К числу преступлений, наказание за которые не отменяется, а лишь сокращается, отнесены деяния против чести и здоровья частных лиц, против женской чести и целомудрия. Допускается и полное прощение, но лишь по прошению потерпевших и при условии исполнения обязательств за причиненный вред…
Бежавшим из тюрем дается год на добровольное возвращение и принесение повинной под обещанием прощения за побег и применением льгот в смысле сокращения наказания. По отношению к уклонившимся от воинской повинности указ применяет реальное прощение в случае явки до 1 мая 1917 года…
Еще более сложной представлялась задача выработки правильного плана амнистирования воинских преступлений. С этой задачей правительство, принимая во внимание краткость срока, справилось довольно удовлетворительно.
Указ, прежде всего, перевел всех штрафных в разряд беспорочно служащих и освободил совсем от наказания всех, кому оно было отложено до окончания войны. Затем указ решительно и широко освобождает от наказания со всеми последствиями всех совершивших воинские преступления, обложенные наказанием ниже арестантских отделений, и всех обвиняемых в противозаконном отчуждении, порче и промотании казенного оружия и имущества. Предаются забвению и самовольные оставления частей, но при непременном условии добровольной явки к 1 мая 1917 года…
Долг русского народа
Покойница-цензура частенько смущала нас капризным разнообразием своих запретов.
По крайней мере, на своем журнальном веку мы видели всякие циркуляры. И дурацкие, и наглые, и смешные, и подлые. Но, несомненно, что самым бесчестным, самым безнравственным и предательским надо признать следующий коротенький приказ цензурного ведомства: «Воспрещается печатание объявлений, призывов и статей о помощи русским военнопленным».
Признаюсь, это было странно даже для самодержавной России. Русские граждане не имели права помогать своему же русскому солдату, раненому на поле битвы и подобранному врагами. Русское общество должно было, стиснув зубы, читать, как наши пленные офицеры ходят без сапог, без белья, в рваном рубище.
— Не сметь помогать!..
