Своя колея или последний вагон на Запад?
Хоть и не слишком радостный получается юбилей, но все-таки — 100 лет.
Время подводить первые итоги. Точнее, предварительные итоги, поскольку те процессы, которые были запущены в 1917 году, или даже несколько ранее, до настоящего времени не получили в нашей стране окончательного разрешения. И те корчи, в которых извивается в последние четверть века Россия, по моему убеждению, есть ни что иное, как очередная волна грандиозного социального шторма, получившего условное название «Русская революция 1917 года».
Условным это название является не только потому, что революционные катаклизмы трясли в то время не только Россию (хотя Россию, конечно, сильнее всех), но и начались они не в 1917, а в 1905 году, а когда закончатся — и вовсе одному богу известно. Так что тема Русской революции — совершенно безбрежна, и дабы не утонуть в необязательных деталях, ничего не доказывающих аргументах и безразмерных ассоциациях, я решил ограничиться несколькими тезисами.
1. Термин «социальная революция» имеет неоднозначное толкование.
В узком смысле слова революция — это вызванная широким народным движением быстрое и коренное изменение социально-политического устройства общества: Английская буржуазная революция, Великая французская революция и т.д. Но насколько быстрое?
На Великую французскую революцию принято отводить всего пять лет: 1789-1793 годы. Иногда ее продлевают до 1799 года. Но разве она на этом закончилась? И период Первой империи не сопровождался продолжавшейся ломкой общественного уклада, причем не только во Франции, но и по всей Западной Европе? И разве революции 1830, 1848 и 1871 гг не являлись логическим продолжением Великой французской революции, ее «доделыванием»? По моему, это настолько очевидно, что не нуждается в доказательствах. Таким образом, период буржуазной революции во Франции захватил почти сто лет: с конца XVIII до конца XIX века и сопровождался откатами, реставрациями, неудачными экспериментами и пр.
То же самое можно сказать о буржуазной революции в США, которая началась с Войны за независимость 1775 -1783 годов и закончилась Гражданской войной 1861 -1865 годов — почти сто лет. Не трудно привести и другие примеры, но вывод, мне кажется, ясен: радикальные и необратимые перемены в развитом и сложном обществе, которые принято называть буржуазной революцией, занимают не годы, а десятилетия, может быть — века.
2. Россия в этом отношении не является чем-то абсолютно уникальным. Начавшаяся в 1905 году буржуазная революция продолжилась в Феврале 1917, но моментально захлебнулась в трясине традиционного общества, восприимчивого лишь к жестким авторитарным методам управления. Ситуация усугублялась мировой войной. Модернизация огромной страны с отсталой глубинкой требовала не просто индустриализации. Требовался новый тип человека: обучаемый, рациональный, мобильный, не слишком скованный социальными связями — человек эпохи модерн. Таких были единицы. Попыткой решения этих задач в исторически немыслимые сроки и стал так называемый «реальный социализм», взявший от социалистической теории лишь несколько простейших мифологем, да лозунг: «Насилие — повивальная бабка истории». Фактически новое общество оказалась гибридом госкапитализма с традиционным хозяйственным укладом, названным Марксом азиатским способом производства. Сочетание беспрецедентного по размаху насилия с использованием новейших достижений науки и техники обеспечивало на первом этапе такому обществу высокие темпы экономического роста и решение задачи культурной революции. После завершения Второй мировой войне, продемонстрировавший высокий мобилизационный потенциал «реального социализма» , возникла так называемая «Мировая система социализма» в рамках которой ряд не слишком развитых стран пытался осуществлять принудительную модернизацию общества (с разными успехом). Наиболее успешным опытом оказался китайский эксперимент, превративший отсталую страну Третьего мира в первоклассного индустриального гиганта.
3. По мере модернизации общества в СССР и других соцстранах вызревали условия для продолжения буржуазно-демократической революции, прерванной в октябре 1917 года. В этом была заинтересована, прежде всего, верхушка советского общества, мечтавшая о превращении своего общественного положения в наследуемую частную собственность. Массовую базу нового революционного (или контрреволюционного, по отношению к ценностям Октября) движения составила советская интеллигенция, мечтавшая о жизненных стандартах среднего класса наиболее развитых стран Первого мира. Не стоит сбрасывать со счетов и идеологически мотивированных диссидентов, вкупе с романтически настроенной молодежью. Все это наложилось на нерешенные национальные проблемы и амбиции национальных элит. Первый этап новой буржуазной революции прошел как по маслу: СССР был демонтирован, КПСС отстранена от власти и распущена, началась приватизация,экономика вернулась в свободный рынок.
4. Успешное завершение столетней буржуазно-демократической революции в России требовало ее полноценной интеграции в мировую хозяйственную систему в качестве полноправного участника. Однако с этим неожиданно возникли проблемы. Дело в том, что пока наша страна осуществляла принудительную индустриализацию и модернизацию, наиболее развитые страны Первого мира далеко продвинулись в постиндустриальную эпоху, где главным богатством становится информация, а большая часть материального производства переносится в развивающиеся страны с дешевой рабочей силой. Постсоветская индустрия, с относительно квалифицированной и дорогой рабочей силой была, вынуждена конкурировать с экономиками «азиатских драконов», где труд стоил на порядок дешевле. Конкурентноспособными оказались лишь добывающие отрасли да часть предприятий ВПК. Ученые и перспективные ИТР потянулись на Запад. Преступность и коррупция начали бить все рекорды. Пошел обвальный процесс деиндустриализации, люмпенизации и деморализации населения. Социальная база буржуазно-демократической революции начала быстро таять.
Чтобы удержаться у власти, команда первого президента РФ Ельцина была вынуждена пойти на государственный переворот, а начавшаяся вскоре война в Чечне усилила авторитарные процессы в российском обществе.
5.Таким образом, казалось, уже близкая к победоносному завершению буржуазно-демократическая революция в России, вновь забуксовала. А российский капитализм начал приобретать откровенно паразитический характер.
Взрывной рост нефтяных цен на мировом рынке на какое-то время заслонил этот неприятный факт. Но разгром ЮКОСА Михаила Ходорковского продемонстрировал всему миру условный характер крупной собственности в России. Государственно-монополистический паразитизм — так я бы охарактеризовал сложившуюся в нашей стране систему социально-экономических отношений, весьма далекую от общемировых стандартов.
6. Пробуксовка назревших структурных экономических и политических реформ вызвала недовольство нового среднего класса, городской интеллигенции, части молодежи.
Стремясь консолидировать общество на принципах «осажденной крепости» политическая элита пошла на сознательное ухудшение отношений с Западным миром. Одновременное падение мировых цен на энергоносители поставило крест на программах масштабных гос. инвестиций в человеческий капитал. Россия начала стагнировать. Это побуждает политическую элиту к еще большей закрытости, авторитаризму, консервации архаичных социальных институтов. Буржуазно-демократическая революция в России вот уже второй век остается незавершенной.
А мир, между тем, уходит вперед: в нем полным ходом идет новая пост- постиндустриальная революция, которой пока еще не придумали подходящего названия.
Последний вагон на Запад уходит. Но у России, как известно, свой путь, своя колея — через пень колоду. Точнее, для некоторых — через оффшоры к звездам, а для большинства — через бедность к святости и просветлению. Кто-то считает, что «нужно повторить», но повторять-то придется позавчерашний день.
оригинал — https://www.facebook.com/ivkonstant/posts/1707139156019942
автор — Илья Константинов