Снимок

Илья Пономарев прокомментировал нашему корреспонденту итоги прошедших местных выборов, и поделился своим видением политической ситуации, складывающейся в России


В адрес Демкоалиции по итогам выборов в Костроме звучит довольно резкая критика, в частности за то, что они вообще пошли на эти выборы, вы согласны с этим?

Демкоалиция заслуживает серьезной критики за многое, но только не за то, что она приняла участие в этих выборах. То, что в выборах участвовать надо это совершенно правильно, так как выборы на данный момент это способ натренировать свой актив; это тот момент, когда хорошо общаться с людьми, потому что они вас в это время слушают; потому, что вы можете вести свою агитацию и пропаганду.  Другое дело, что в выборах надо участвовать не совсем так, как это делала Демкоалиция, потому, что у меня ощущение такое, что Демкоалиция как раз вот эти задачи не решала.

Потому, что выборы это время для активной работы с региональным активом, а не период времени, когда ты занимаешься обучением понаехавших московских активистов. И это не повод ссориться с другими, а момент, когда ты выстраиваешь коалиции между различными политическими силами. А Демкоалиция, вопреки своему названию «коалиция» фактически играла раскольническую функцию на протяжении всей избирательной кампании, всячески обосабливалась, обзывала всех остальных кремлевскими мурзилками и прочими нехорошими словами, и вдобавок полностью игнорировала внутреннюю ситуацию в тех регионах, в которых она выдвигалась.

Многие называют результат, который получил Яшин в Костроме позорным..

Я не считаю, этот результат позорным, я считаю его абсолютно адекватным и реально демонстрирующий то, сколько может получить добросовестно действующий московский активист, приезжающий в российскую глубинку. Я считаю, что Илья Валерьевич блестяще отработал свою избирательную кампанию, но больше вот в такой конфигурации он получить и не мог. Если бы они изначально бы шли, например, с Яблоком, а я знаю совершенно точно, что Яблоко в целом ряде регионов (а не только в Новосибирске) предлагало Демкоалиции идти вместе, если в их списках присутствовал бы тот же самый Михайлов, которого Навальный критиковал в соцсетях, а также Коля Сорокин, который пользуется большим уважением в Костроме и плюс к ним еще какое-то московское медийное лицо – вот таким бы образом была бы составлена тройка, то я не сомневаюсь, что они бы пятипроцентный барьер в Костроме бы перешли. И мы видим, что результат Демкоалиции плюс Яблоко это чуть меньше пяти процентов, но если бы они выступали бы совместно, то за счет синергии, они бы эти пять процентов бы перешли.

А ваш родной Новосибирск?

Выборы в Новосибирске оставили у меня двойственное впечатление, это примерно так же, как если ваша теща улетела бы в пропасть на вашем Мерседесе. Вот это как раз случай новосибирских выборов. С одной стороны Новосибирск еще раз показал, что это очень оппозиционный регион и самый низкий результат Единой России – 45% это примерно столько же, сколько Единая Россия получила на прошлых региональных выборах. И это очень хорошо — это значит скоро по всей стране Единая Россия начнет терять позиции, это дает хорошие предчувствия относительно того, что единая Россия начнет сползать и на выборах в Государственную Думу.

КПРФ набрала много и я тоже считаю, что это неплохо, и по одномандатным округам было много побед, это тоже хорошо. Другое дело, что сама КПРФ, по целому ряду вопросов для меня, по целому ряду вопросов, например, является партией, за которую я бы проголосовать не смог, потому, что она занимает не социалистические позиции,  а национал-социалистические позиции, имперские позиции, что очень плохо.

Разочарование  Новосибирских выборов заключается в том, что не прошло Яблоко. По моим наблюдениям это результат, прежде всего недостатка финансирования. Неумение руководства партии привлечь достаточное количество спонсоров, которые могли бы обеспечить достаточную финансовую поддержку. Причем там мы имеем целый ряд независимых одномандатников, которые прошли в Академгородке, типа Натальи Полосовой, что показывает, что оппозиционный избиратель есть и опять – таки мы должны были пройти пятипроцентный барьер, а то, что этого не произошло, это как раз результат неоптимально выстроенной избирательной кампании.

Почему же у нашей оппозиции все так, почему такой раздрай, почему все попытки создать какие-то платформы, коалиции, для противодействия той же Единой России всегда проваливаются?

На мой взгляд, это происходит потому,  что российская оппозиция все время пытается объединяться вокруг личностей,  а не вокруг идей. И это самое плохое, что вообще может быть, потому, что как раз власть это личности. И в данном случае пусть они у нас   серые, убогие и коррумпированные, но все равно народ персонифицирует власть, голосуя за отдельных людей: кому-то Путин нравится, кому-то, условно говоря, Кудрин. Но они воспринимают их как людей из власти, то есть им не надо предъявлять какую-то повестку: наша жизнь, так как мы сейчас живем и есть повестка нашей власти по определению. Поэтому оппозиция не может просто придти и сказать: ребята, вокруг все говно. Об этом избиратель и без них прекрасно осведомлен. Оппозиция должна обязательно сказать, почему и на что мы это говно должны поменять.

Потому, что российская власть она занимает очень эффективную позицию. В своей контрагитации она не говорит, что мы хорошие. Они говорят: – да, мы говно. Но ведь и оппозиция такое же говно, как и мы. Они такие же. Да, мы воруем, но они придут голодные.  И еще больше будут воровать.

И мы будем проигрывать до тех пор, пока не предъявим простую, понятную и главное реалистичную  альтернативу. Например, тот же самый Навальный, который сейчас получил 2% в Костроме, на Московских выборах взял 27%. Москвичами он воспринимался как альтернатива, поэтому за него люди голосовали. К сожалению, в общероссийском масштабе этого не происходит. И в общероссийском масштабе эта альтернатива может быть построена  только на основе левых идей. Потому, что правая альтернатива это и так то, что делает сейчас Путин, это именно его повестка дня.

Соответственно, не предъявив этой осязаемой левой политической концепции мы никуда не двинемся. Либералы этого делать не хотят потому, что тогда они потеряют свою лидирующую позицию в оппозиционном движении. Поэтому они предпочитают сидеть на этом маленьком островке, который контролируют, вместо того, чтобы попытаться эту поляну расширить.

В этой связи, тогда возникает вопрос. Насколько полезны были болотные протесты? Ведь они тоже кончились ничем

На мой взгляд, Болотная была колоссальная школа для очень многих людей, которые раньше были аполитичными и принципиально ни во что не вовлекались и вот теперь они себя осознали как граждане страны и это прекрасно. Конечно, хотелось бы, чтобы они были по-другому выстроены эти болотные протесты. Я считаю, что изначально было ошибкой уходить с площади Революции на Болотную, что, в общем-то, запрограммировало все остальное. Ошибкой стал отказ от выстраивания низовых систем самоуправления этого протеста. От того, что у нас выразилось в попытке создать так называемый гражданский комитет, а потом самоуправление в ходе «Окупай Абай». И либералы, которые хотели сохранить за собой единоличное и персонифицированное лидерство каждый раз отказывались от подобных механизмов управления и добили эту идею окончательно, при создании координационного совета оппозиции, который опять-таки должен был создаваться другим способом изначально. Говорю вам, как один из авторов этой идеи.

Но, тем не менее, это была школа. И эту школу мы прошли; ее прошли множество активистов, многие из которых в состоянии эти уроки выучить  и дальше.

Как вы прокомментирует, появление Леонида Развозжаева в передаче «Паталогоанатомия протеста», и его слова, которые многими были истолкованы так, что он фактически обвиняет вас в организации массовых беспорядков?

Леня меня ни в чем не обвиняет. Он повторил все те слова, которые я сам говорил на суде. У меня нет никаких претензий к Лене вообще. Даже если бы он меня действительно в чем-либо обвинил, у меня не было бы претензий к нему, потому, что считаю, что бы он не говорил про меня для того, чтобы выйти из тюрьмы, это правильно. А тому, что он говорил относительно других людей, пусть другие и дают оценки.

В связи с тем, что сейчас очень большое количество политактивистов вынуждены покинуть страну, имеет ли смысл создание какой-то структуры, координирующей деятельность русской политической эмиграции?

Мне не кажется, что это перспективная идея. Я не могу представить себе, что это такое. И что она должна координировать и что делать. Идти то надо от задачи, верно? Я считаю, что создание разнообразных горизонтальных сетей взаимодействия русской эмиграции это очень важно. Создание разнообразных проектов очень важно. Поскольку люди, уходящие в эмиграцию они более экономически и социально активны, то, как правило, их мышление именно проектное. Это бизнес проекты, это политические проекты, это социальные проекты. Вот такое общение по проектному принципу взаимодействия это очень важно и вообще я считаю, что главная задача для эмиграции это вовлечение бизнес среды. В данном случае барьер для вхождения бизнес среды для вхождения в политическую активность гораздо меньше, потому что гораздо меньше риска, когда ты действуешь за пределами России. Поэтому, что людей, которые справедливо опасаются, что связавшись с политикой, они могут все потерять, надо убеждать не в том, что надо рисковать,  а надо убеждать их в том, что политическая активность может им что-то дать. Что это может привести к каким-то переменам, а это гораздо проще, чем убедить человека внутри России проинвестировать в какой-то политический проект. Так как риски несоизмеримо меньше. В истории России мы видим неоднократные примеры того, когда преобразования приходили в страну извне.


Мы прекрасно помним, как произошла революция 1917 года, этот верхушечный переворот февральский, который сегодня бы охарактеризовали как дворцовый. Царя свергло его ближайшее окружение, а потом, говоря современным языком, политические активисты, вернувшиеся из эмиграции, в успешном взаимодействии со спонсорами благополучно доделали эту работу, предъявив обществу простую и понятную альтернативу.

И какое расписание может быть у пломбированного вагона на 21 век, хотя бы примерно?

По иронии судьбы для путинского режима таким вот критичным годом, несомненно, станет 2017. Критический это не означает, что в этот момент обязательно произойдут перемены. Но это означает, что шансы на перемены в этот году будут достаточно высокими. На то есть много разных предпосылок. Это и экономика и выборы в США, в сочетании с режимом санкций. Это и общая усталость от агрессивной патриотической риторики. Это и парламентские выборы, и приближающиеся выборы президентские. Все это вместе даст в, принципе много точек напряжения. Рванет ли или не рванет – я не знаю. 50 на 50. Может, рванет, а может и нет. В любом случае, я считаю, что загадывать на какой-то срок это дело малоблагодарное, я лишь считаю, что к 2017 году нам надо будет вот эту самую альтернативу иметь, для того, чтобы если вот этот момент будет складываться благоприятно ее предъявить. А если нет, то предъявить ее в тот момент, когда он возникнет.