Бойню, устроенную 26 июня в местечке Эль-Кантауи близ города Сус 23-летним студентом Сейфеддином Резгуи, унесшую 40 жизней, записал в очередной раз себе в актив ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта). В своем заявлении курорт этот был презрительно назван «борделем». Следует напомнить, что это уже второй в этом году крупный теракт в этой стране со стороны исламистов: первый случился 18 марта в Национальном музее Бордо в столице страны – Тунисе. Тогда отряд боевиков захватил в заложники несколько десятков человек, в ходе операции по освобождению которых погибли 21 человек.
В обоих случаях террористы действовали избирательно: уничтожали только иностранцев. Студент-отморозок, например, разгуливая по территории курорта, кричал, предлагая «своим» не вмешиваться и отойти в сторону. В итоге среди пострадавших не оказалось ни одного араба – в основном только белые европейцы.
ИГИЛ м
етил по самому чувствительному месту Туниса – туризму. Ведь еще со времен «отца народа» Хабаба
Бургибы он был задуман и создан как важнейшая статья национальных доходов. В сущности, почти все промыслы, которыми обладает эта небогатая страна, сфокусированы на обслуживание приезжих. Зайдя в тунисский отель, вы убедитесь, что все в нем – за исключением разве что телевизора и кондиционера, произведено руками местного населения: стройматериалы, керамика, посуда, ковры, мебель, текстиль…Средиземноморские тунисские курорты, облепившие все побережье, ничем не уступают египетским и турецким, и привлекают ежегодно до 7 млн. туристом при 11-милионном населении страны. Недаром министр туризма Сельма Эллуми Рекик назвал очередное нападение страшным ударом по экономике страны.
Возникает вопрос, чем же так не угодил Тунис исламским мракобесам? Почему в качестве объекта травли выбрано именно это арабское государство?
Неверный Тунис
Среди государств Магриба Тунис – страна, внешне во многом схожая с этим миром, а по содержанию – весьма специфическая.
В конце 90-х годов мне удалось прилично познакомиться с этой страной, будучи в составе большой группы директоров польских турфирм в презентационной поездке по стране. Была возможность исколесить ее в сопровождении представителя министерства туризма, который не только много рассказал сам, но и организовал встречи с политиками и бизнесменами. Эта поездка произвела очень противоречивое, но в целом – неожиданное и приятное впечатление.
С одной стороны, в стране царил культ личности тогдашнего президента Зин эль-Абидин Бен Али, сменившего в 1987 году в ходе дворцового переворота патриарха Независимости Бургибу. Культ выражался в обилии обязательных портретов и строго охраняемой «мертвой зоне» вокруг его дворца, больше похожего на крепость. С другой стороны, сами тунисцы не производили впечатления забитых и запуганных. И поражали своей образованностью. Почти все они¸ а дети и молодежь в особенности — свободно говорят по-французски и ведут себя вполне раскованно. Гид рассказал нам об их системе образования, которая не имеет себе равных на африканском континенте и вполне может соперничать даже с европейскими. Бургиба позаимствовал ее у бывших колонизаторов и сделал бесплатной на всех ступенях – от школьной с 12 классами до вузовской. Платить приходится только за вступительные экзамены, причем если они прошли успешно, то деньги возвращаются. Запомнилась цифра – 36 тыс. учителей из Франции. Страна тратит на просвещение около 20% бюджета и 7% ВВП, ну, а при таких инвестициях население лишено религиозного фанатизма, градус которого намного ниже, чем в большинстве арабских стран. Даже в сравнении с такими умеренными государствами, как Египет и Алжир.
Режим был, безусловно, авторитарным, но по восточным понятием – довольно мягким – вроде путинского. Кстати, своими карьерами они удивительно схожи. Как и ВВП, Бен Али формировался в недрах и во главе охранки, став любимчиком 84-летнего «отца народа», который назначил его премьером, что фактически означало — преемником. А тот быстренько спровадил своего благодетеля через медицинское освидетельствование на пенсию, где он дожил до 97 лет и был с почестями погребен в мавзолее. Поэтому и сам переворот назвали нежно — «жасминовой революцией».
Бен Али обещал согражданам «процветание, справедливость и терпимость». И, в сущности, не обманул. За четверть века его правления доход на душу населения вырос в десять раз, продолжительность жизни – до 75 лет, а доля населения за чертой бедности сократилась с 14 до 3,8%. При нем число школ превысило 5 тыс. Расцвел мелкий и средний бизнес, в котором занято до 60% населения. Тунис вступил во Всемирную Организацию и завязал тесные связи с ЕС.
Уже этим Тунис резко зашкаливает за нормативы мусульманского мира и является красной тряпкой для ИГИЛ. Но особое раздражение у исламистов вызывает место религии в этой стране. Ее основы подорвал еще Бургиба, раскрепостив женщин и сделав ставку на просвещение. Конституция 1959 года ввела многопартийность, светские суды и гражданские нормы семейных отношений, запретившие многоженство. Бен Али резко усилил размежевание между исламом и государством. При нем были ослаблена и основательно зачищена партия исламских ортодоксов «Ан-Нахда» и принят Национальный пакт, указавший мечетям свое место. Да еще при этом умудрился не рассориться с муллами.
Парадоксы ротационной демократии
Конечно, не обошлось без коррупции и прочих проколов, и в конце концов – в 2011-м году свершилась вторая «жасминка», поводом для которой послужило самоубийство безработного. В результате Бен Али вынужден был бежать в Саудовскую Аравию, а на смену периоду «патриархата» в Тунисе и наступил период, который политологи назвали «ротационной демократией».
Это означало, что политическое долгожительство сменила чехарда, в ходе которой в стране возникли уже два президента: три года этот пост занимал Монсеф Марзуки, а в декабре 2014 он перешел к Беджи Каиду Эс-Себси. Последний выбор тунисцев вообще странный и примечательный. К власти пришел человек в возрасте 88 лет (самый старый за всю историю страны), причем не откуда-то со стороны, а из самых недр власти. Потомок аристократии времен монархии, он прекрасно уживался со всеми режимами, занимая солидные посты и при Бургибе (охранка, МИД), и при Бен Али(председатель парламента), и после Второй жасминовой революции (временный премьер). Это послужило причиной для беспорядков на юге стороны, организованных сторонниками Марзуки. Примечательно, однако¸ что Эс-Себси прошел в президенты на волне светской партии «Нида Тунис», основанной им в пику умеренно-исламистской «Ан-Нахда», чьи позиции стали укрепляться после свержения Бен Али. Его партия удивительным образом сумела собрать в один кулак представителей самых разных слоев- бизнесменов, интеллигенцию, левых активистов и даже приверженцев авторитарного режима, но разделяющих идеалы современного демократического, а не клерикального государства. Этим людям явно не по пути в ИГИЛ, свидетельством чему является, в частности, реакция на террор. Уже на следующий день после бойни в Сусе было объявлено о закрытии 80 мечетей, подозреваемых в разжигании насилия.
Важно подчеркнуть, что все эти перемены повысили градус политической борьбы, усложнив ее реальной многопартийностью с коалиционными комбинациями. А нынешняя плеяда политиков трактует «арабскую весну» именно в категориях демократии. В частности, Марзуки многократно заявлял, что гарантией ее в Тунисе является образованность тунисских граждан и профессионализм армии, приученной не вмешиваться в политику. Именно они являются противоядием против хаоса, охватившего арабский мир.
Как такое могут вынести мракобесы из ИГИЛ! Поэтому Тунис и превратился в главную мишень, и вряд ли нынешний теракт был последним. Недавно в СМИ прошла информация, что ФБР передало тунисским спецслужбам информацию о целой серии новых провокаций. Так что точку в этой истории ставить еще рано.
Владимир Скрипов
Социолог и журналист. Вильнюс