Известная статуя Христа в Рио то и дело совмещается (на ТВ, в рекламе) с олимпийской символикой (Христос в олимпийском кольце), фигура становится частью олимпийского дизайна, что вполне понятно. Тем не менее, забавно, что ничего более далёкого (и даже враждебного друг другу), чем христианство и идеалы олимпизма, кажется, не существует.
Не случайно Олимпиада — родом в Древней Греции, где атлеты выступали обнажёнными. Идея совершенного тела, телесного идеала, культ земного тела и его прекрасных форм, наполненных чувственным содержанием и стремлением к божественному образцу, — изначальная идея Олимпиады, да и (исторически) спорта в целом.
Христианство же построено на «умерщвлении плоти», на отрицании телесного начала, на подавлении чувственности, — иначе говоря, на отрицании телесности как таковой. (Тело — «сосуд греха»).
И это понятно. Олимпиониками двигала идея богоподобия (желание приблизиться к божеству — эстетически и физически). Для христианства подобное стремление — греховно и является выражением «гордыни». Достоевский немало написал на эту тему: чем идея «бого-человека» (Христос) отличается от идеи «человеко-бога», которую он считал основой антихристианства (революций, разрешения «крови по совести», гордыни, разврата, морального падения и пр.).
Человек, одержимый желанием занять место бога («человекобог»), устанавливая собственные правила земной жизни, с точки зрения религии, покушается на священный порядок и божественный закон. В том числе, демонстрируя совершенство земных и телесных форм, пропагандируя идею земного совершенства, земного тела и его силы, «человекобог» (в данном случае, спортсмен) покушается на христианскую иерархию ценностей.
Ничего более смешного, чем «духовник», назначенный РПЦ в олимпийскую команду, трудно себе представить. Впрочем, как и встречи патриарха со спортсменами. Молиться о телесном превосходстве и совершенстве — совсем не то же самое, что молиться о «здравии». «Здравие» и телесное превосходство — совершенно разные вещи.
Разумеется, церковники расскажут нам о важности «силы духа» в спортивных состязаниях и (стало быть) о важности молитвы перед стартом. Но это не отменяет главного: любой спорт (с его олимпийскими и языческими корнями) строится на философии телесного совершенства.
Олимпийское движение в Европе (прекрасное эхо до-христианской, Эллинской культуры) — не случайно было создано Кубертеном в эпоху христианского кризиса, когда идеология Человека (его прав, его красоты, его центрального места в культуре) заметно потеснила идеологию «падшести тварного мира».
Как и в случае с гей-браками, церковь пытается приспособить христианство к чуждым ему идеям, — оттого и возникают «странные сближения» Олимпизма с христианством, а «духовники» «окормляют» спортсменов.
Но если заглядывать в будущее и говорить о трендах, очевидно, что огромное место Олимпиады в современной культуре (а заодно реабилитация сексуальности, «нормализация гомосексуальности» в спорте) — приметы возвращения к изначальному Эллинизму (в культуре и спорте), что отражает общее изменение представлений о месте человека в мире в пост-христианскую эпоху, которую правильнее было бы назвать эпохой гуманизма.
Спорт — одно из зеркал этого процесса.
автор — Александр Хоц
оригинал —