Памяти ЮРИЯ НИКОЛАЕВИЧА АФАНАСЬЕВА/немного личного

Юрий Николаевич, полагаю, был нервным средоточием покаянно-радикальной атмосферы поздне-перестроечной советской эпохи конца 1980-х. У каждого, кто с ним общался в те годы, сложился свой образ и свое восприятие этого незауряднейшего человека. Мне относительно повезло, я познакомился с Ю.Н. больше четверти века назад, на заседаниях «Московской трибуны». Сейчас уже мало кто помнит этот клуб столичной интеллигенции, тон в котором задавали такие замечательные люди, как Л.М.Баткин, В.Л.Шейнис, М.О. Чудакова, Я.М. Бергер, …
Афанасьев, пожалуй, был наиболее яркой фигурой среди них.
Это было время, когда под давлением мощной демократической волны было отменена 6-я статья Конституции СССР, утверждавшая КПСС в качестве «ведущей и направляющей» силы советского общества, когда Горбачев вернул из горьковской ссылки Андрея Дмитриевича Сахарова. Афанасьев и Сахаров были на вершине того гребня, что, казалось, несся вперед, сметая ненавистную косность советского образца.
Бог мой, как мы все — или почти все — были наивны, как все казалось ясным и простым! Стоило только, думали некоторые из нас, смести коммунистическую махину, покончить с ее идеологией и впереди забрезжит новая жизнь.
Возможно, Юрий Николаевич Афанасьев одним из первых понял, насколько мы заблуждались, этим, может быть, и объяснялся его уход из публичной политики уже в начале 1990-х.
Ю.Н., кажется, не знал полутонов в политике, похоже, он истово верил в идеалы светлого будущего, когда начинал свою активную комсомольско-партийную карьеру в 1950-х, а потом так же радикально разочаровался в этих идеалах, став идейным антикоммунистом. Конечно, он завораживал этой своей убежденностью, но слушая его на «Московской трибуне», которая иногда собиралась у него в аудитории Историко-архивного института(именно на его базе Афанасьевым был создан РГГУ) на ул. 25 Октября(сегодня – Никольской), я поражался, как же мог этот радикально мыслящий человек делать такую успешную карьеру в КПСС…
Однако, очень быстро лично для меня все встало на свои места, когда я сравнил Ю.Н. с моим покойным старшим братом, единственным в моей семье, как говорили в те времена, членом партии… Оба они были практически из одного поколения, брат был старше Юрия Николаевича на один год. Оба, как я это объясняю, стали «детьми» 20 съезда КПСС, развенчавшего культ Сталина, после чего они искренне поверили в светлое будущего очищенного от «сталинских искажений» истинного ленинского социализма…
Афанасьев поехал проводить линию партии на строительстве Красноярской ГЭС, мой брат – осваивать казахстанскую целину…
В 1991-м мы встречались с Ю.Н. в газете «Демократическая Россия», где я оказался зам. гл редактора, «главным» у нас был дуумвират, Юрий Буртин и Игорь Клямкин. Афанасьев у нас печатался…
А спустя много лет началась другая история отношений, чуть более личная… Это случилось уже после того, как Ю.Н. был отлучен от своего РГГУ, — приблизительно так же, как Юрий Левада был отлучен от своего ВЦИОМа
Мы иногда встречались в другой компании.
А однажды, лет пять назад, когда мы почти в той же компании сидели и отмечали счастливое выздоровление Ю.Н. после сделанной ему на сердце операции в Израиле и он своим скрипуче-гремучим голосом жаловался на то, что в Тель-Авиве так и не смог ни разу ни в одном ресторане отведать правильной еврейской кухни, Наташа Сегев, наша замечательная подруга, спасавшая и помогавшая многим, кто оказывался в Израиле по делам нездоровья, объяснила ему, в чем дело.
— Какой же ресторатор в Израиле, сказала со смехом Наташа, рискнет открыть ресторан еврейской кухни, если в первый же вечер первый же посетитель, оттянув губу, скажет ему, что «моя мама готовит фаршмак гораздо лучше»?
Тогда я вспомнил, что есть такое место, о котором мечтал Ю.Н. — у меня дома, где жена сделает все, что нужно, — и фаршированную рыбу, и фаршмак, и бульон с клецками, и штрудель, и даже цимэс…
Спустя пару недель застолье почти в полном составе переместилось ко мне на кухню…
Но прежде Ю.Н. уселся с моей тогда еще не ходившей в школу младшей дочкой в кресло и стал обмениваться научным опытом, типа, кто чего знает. Смотрелось это очень нежно и забавно. Видно было, Ю.Н. имел солидный дедушкин опыт… А потом он смешно рассказывал, как возглавлял какие-то партийные зарубежные поездки в советские времена…
Думаю, Юрий Николаевич в последние годы чувствовал себя одиноким. И не потому только, что несколько лет назад похоронил жену, — я говорю об интеллектуальном одиночестве.
Он был бескомпромиссным в своих суждениях ученым и резким в оценках политиком.
И очень добрым человеком
Прощайте, Юрий Николаевич, нам будет очень не хватать Вас…

оригинал — https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1013121575414172&id=100001490181168

автор — Аркадий Дубнов