На прошедшей неделе стало известно, что оппозиционеры Илья Яшин и Антон Красовский подали документы для регистрации своей кандидатуры на участие в выборах столичного городского главы. Участвовать в предвыборной гонке за кресло столичного мэра планирует также Дмитрий Гудков. О том, каковы шансы оппозиционных кандидатов если не одержать победу, то хотя бы быть зарегистрированными на участие в выборах, какова роль каждого из них в данной кампании, рассказал известный журналист, политический аналитик Игорь Дмитриев. Коснулся он и темы непростой ситуации, которая сложилась в оппозиционном «лагере», затронул тему будущего России, ситуации, сложившейся сегодня в российских «элитах», и того, к чему она (эта ситуация – ред.) способна привести.
— В Москве стартовала кампания по выборам в мэры несмотря на то, что её исход, так же, как и недавних мартовских выборов президента, заранее известен. Кто из оппозиционных кандидатов станет оппонентом Собянина?
— Начну с той оппозиции, которую у нас принято называть «внесистемной либеральной». Наибольшие шансы на то, чтобы быть допущенным к выборам — у Дмитрия Гудкова. Впрочем, не факт, что и его туда допустят.
— А как же Яшин, который в прошлый понедельник официально заявил о своём участии?
— У Гудкова, я считаю, шансов несколько побольше, потому что он более системен, чем Яшин, и соответственно, более удобен для мэрии в качестве оппонента. Его новые союзники в лице, в лице Ксении Собчак и Андрея Нечаева — также вполне системные персонажи. Поэтому я думаю, что Гудков в этой компании вполне сможет и дальше имитировать наличие в России либеральной оппозиции. Но, насколько я понимаю, в мэрии решение пока не приняли. А в той ситуации, когда власть решает, кому быть зарегистрированным, имея в руках такой инструмент, как муниципальный фильтр, любая предвыборная кампания в России является абсолютно управляемой.
— Какова история с Антоном Красовским, который тоже достаточно удобный кандидат для мэрии?
— Насколько я понял по Красовскому — в мэрии уже точно принято решение его до выборов не допускать. То есть, нужных ему подписей муниципальных депутатов-единороссов для прохождения муниципального фильтра ему не собрать. Как мне кажется, там решили, что кандидатура Германа Стерлигова более интересна. На фриковском поле он заменил Красовского.
— А что скажете насчёт кандидата от «Яблока»?
— В данном случае мне кажется очень забавным одно совпадение: есть две крупнейшие партии системной оппозиции – либеральное «Яблоко» и консервативная КПРФ. И там, и там общественность провела праймериз с большим количеством кандидатов, с интересом публики, которая массово голосовала. А в итоге всё закончилось очень смешно: федеральное руководство обеих партий собирается выдвинуть на выборы тех, кто занял на этих праймериз четвёртое место — Вадима Кумина и Елену Русакову. Тех, кто не вошёл даже в тройку призеров. В спорте четвёртое место обычно награждается деревянной медалью. Мне кажется, это очень символично. «Деревянные» призёры праймериз – это очень знаково для страны с её «деревянной» валютой, с её «липовыми» средствами массовой информации, с её «дубовой» чиновничьей, да и общественной моралью.
«Яблоко» сейчас агонизирует в ситуации, когда оно потеряло финансирование после неудачи на выборах. Теперь партия осталась без денег и без внятной перспективы. Отсюда видим полный раздрай на выборах. «Яблоко» вообще рискует никого не выдвинуть на них, потому что федеральное руководство категорически против Митрохина, а московские организации — за Митрохина, и ситуация патовая. Если «Яблоко» никого не выставит на выборы или выставит Русакову, то это будет означать только усиление агонии партии. Я считаю, что до следующих выборов «Яблоко» может не дотянуть.
— А как вообще обстоят дела с реальной оппозицией?
— Ситуация с несколькими последними митингами показала, что на этом поле, увы, всё очень печально. Митинг 30 апреля в защиту «Телеграма», потом митинг в середине мая, митинг 10 июня — каждый раз мы видим полный «раздрай» оппозиции. От того альянса, союза, который был в 2012-2014-м годах, когда все вместе выходили — сейчас остаётся всё меньше. Каждый раз кто-то обязательно не приходит. Например, на нынешний воскресный митинг не пришёл Яшин, о нем молчали ресурсы Алексея Навального
— С этого митинга ушёл Виктор Шендерович, увидев там «крымнашиста» Сергея Удальцова…
— Совершенно верно. А за майский митинг отказался агитировать новоявленный лидер либертарианцев Михаил Светов. В стране наблюдается полный раздрай оппозиции, произошедший, к сожалению, после убийства Бориса Немцова. Немцов играл объединяющую роль, он мог договариваться и с левыми, и с правыми, играл важную консолидирующую роль. С его убийством и усилением давления на оппозицию сегодня мы, к сожалению, имеем раздробленные, часто враждующие между собой группки активистов.
Могу констатировать, что в 2018 году стало ещё хуже, так как спецоперация Кремля по продвижению госпожи Собчак тоже сыграла свою роль. Собчак успешно перекупила большую часть активистов «Открытой России», а те просто перешли туда, где больше платили.
— Перекупила? Вы имеете в виду, что имело место соглашение между Ходорковским и Собчак?
— Я сам член «Открытой России», поэтому знаю ситуацию изнутри. На мой взгляд, Михаил Ходорковский устранился от однозначного выбора и фактически позволил, можно сказать, даже дал санкцию аппарату перекупаться. Приведу пример: во время президентских выборов где-то 2/3 наших активистов работали на Собчак, а 1/3 помогали Навальному. То есть уже в то время под крышей «Открытки» были два враждующих лагеря. Чего уже говорить о том, как огорчала постоянная свара в Сети между ними. Было просто отвратительно в течение двух месяцев наблюдать за этим.
— Начиная с 2013 года, очень многие оппозиционные активисты оказались за решёткой. Насколько сильно эта волна арестов ударила по оппозиции?
— Аресты сильнее всего прошлись по националистам. Либеральные круги аресты практически не затронули. Поэтому я бы сказал, что аресты ударили сильнее всего по правому крылу, оставив его без лидеров.
— А аресты участников акций Навального?
— Говоря об арестах, я имею в виду уголовные дела и получение сроков по уголовным статьям. А большинство тех, кто выходит на акции Навального, всё-таки получают лишь «административки». Думаю, что это только подогревает активистов. Когда дело заканчивается одной «административкой», это не останавливает настоящих борцов.
Кроме того, воздействие властей на оппозицию не ограничивается одними арестами. В распоряжении Кремля очень обширный инструментарий: от убийств до диффамации активистов и различного рода спецопераций, направленных на то, чтобы расколоть и разъединить оппозицию.
Например, Немцов был ликвидирован именно как человек, который пользовался уважением и правых, и многих левых, и националистов, и либералов. А потом против либерального крыла было проведено несколько спецопераций, наиболее долгоиграющая из которых, с большим прицелом на будущее — это, конечно, продвижение Собчак в оппозиционное поле, её тандем с Гудковым и Нечаевым. Там сейчас работают серьёзные деньги.
— Вы упомянули Гудкова. Можно сказать, что он сознательно исполняет свою партию в этой партитуре, написанной на Старой Площади?
— На мой взгляд, Гудков просто очень хочет снова войти во власть. Есть категория политиков, которые хотят избавить Россию от этой коррумпированной власти, а есть категория политиков, которые хотят стать её частью. На мой взгляд, Гудков относится к последней. И то, что он сейчас делает, это, с его точки зрения, является частью стратегии, которая поможет ему стать более значимым игроком московской политики.
— И каков предел его амбиций?
— На мой взгляд, Гудков претендует на то, чтобы стать лидером московской либеральной оппозиции. Понимая, что «Яблоко» находится в стадии полураспада, Гудков, видимо, рассчитывает на то, что в будущей конфигурации станет кем-то вроде Сергея Митрохина. С одной стороны вроде бы и оппозиционер, с другой неопасный и не радикальный. Думаю, что его уже соответствующие «товарищи» на этот счет обнадёжили. Выборы в мэры для него, видимо, — первая ступень. А программа максимум–снова пройти в Госдуму или получить пост в исполнительной власти.
— Мы знаем, что у «Открытки» были достаточно амбициозные проекты, связанные с выборами, с разного рода подготовкой кандидатов и помощью активистам. Сейчас эта активность на московском направлении сохранилась?
— Активность есть. На днях прошли московские выборы кандидата от «Открытой России», я в них заочно участвовал. В выборах участвовало около пятидесяти человек, был сформирован региональный совет. Ребята в него вошли молодые, очень перспективные, продуманные. Средний костяк — возрастом 25-30 лет. Это — команда не сегодняшнего и даже не завтрашнего, а скорее послезавтрашнего дня. На мой взгляд, именно так мыслит Ходорковский. В «Открытке» есть хорошие ребята, лидеры, я бы даже сказал – потенциальные депутаты. Но это — лидеры будущего.
— А что сегодня: будут ли эти «перспективные ребята» поддерживать кого-то из кандидатов на мэрских выборах — например, Гудкова или Яшина?
— Они будут поддерживать Гудкова, но никак не Яшина. Можно говорить об этом процентов на 90.
— Это сознательная позиция Ходорковского в данной ситуации?
— Да. В «Открытой России» ориентируются на мнение лидера, а Ходорковский дал понять сразу после кампании Собчак, что поддержит её партийный проект. Кроме того, в активе у Гудкова — голоса муниципальных депутатов, которые были избраны по его списку. Они в принципе — та же команда Гудкова, и это вполне логично. А необходимые ему голоса мундепов-единороссов Гудков получит, если на то будет санкция мэрии.
— Как же сегодняшнее сообщение «Дождя» о том, что якобы в мэрии принято решение не пропускать через муниципальный фильтр никого из оппозиционных кандидатов?
— Оно отражает наличие разных точек зрения в московском и федеральном руководстве. Нужна ли Сергею Собянину и его партнёрам по «кремлёвской башне» конкурентная кампания, чтобы продемонстрировать его, так сказать, «политическую уверенность в своих силах», или лучше провести выборы втихую, «без шума и пыли» — это разные стратегии. В том числе зависящие от дальнейших карьерных планов мэра столицы.
— В ходе кампании Собчак, как мы знаем, её штабом руководил Тимур Валеев. Достаточно интересная личность. Он тоже поработал в «Открытке», а пришёл туда из пропагандистских структур, насколько я помню. Сейчас он играет какую-то роль в штабе Гудкова?
— Честно скажу, что после того, как Валеев ушёл к Собчак, я с ним не общался. Не видел пока его следов в гудковском штабе, но допускаю, что он там окажется.
— Возможны ли какие-либо партийные коалиции, компромиссы в преддверии выборов?
— А с кем коалиция-то, какие компромиссы? «Яблоко» ни с кем в коалицию не пойдёт, ПАРНАС уже сделал свой выбор, что видно по отказу Яшину. Впрочем, ПАРНАС позиционирует себя высоко, и просто так поддерживать Гудкова там не будут.
Коалиции у нас возникают чаще всего вокруг денег, все хотят урвать свои дивиденды. Поэтому, думаю, дальше пойдёт спор между Нечаевым, между окружением Собчак, самим Валеевым, персонажами вроде Люси Штейн и другими. На этом уровне, возможно, им удастся прийти к компромиссу относительно того, кто будет кассой рулить.
— То есть главный вопрос — это кто будет стоять у кассы?
— Естественно! Выборы мэра Москвы – при этих словах все участники жадно потирают руки. Поэтому кто будет «сидеть на сундуке» – самый важный вопрос. А решаются эти вопросы на переговорах.
— Раньше, во время кампании Собчак, говорили о том, что её куратором в администрации Президента (АП) – это начальник Управления по общественным проектам Сергей Новиков, являющийся креатурой Сергея Кириенко. Как Вы думаете с московскими выборами все будет так же? Можно ли предположить, с какими людьми контактирует во власти тот же Гудков?
— Думаю, что АП так или иначе будет держать руку на пульсе, но оперативное управление процессом будет всё-таки на уровне мэрии. Такова, как я знаю, логика принятия управленческих решений во власти. Пока я ещё не видел, кто в московской мэрии будет заниматься выборами. Когда я увижу, кто именно из замов Собянина будет делегирован на контакты с избирательным штабом во главе с Константином Ремчуковым, тогда и можно будет назвать фамилию контактёра
-Какой будет позиция Навального на выборах?
— Навального мне очень жаль. В данной ситуации он остаётся лишним и просто не может найти своё место. В этих выборах он сам участвовать заведомо не вправе, но и вряд ли в состоянии чем-то помочь своему другу Яшину.
— Каким Вы видите будущее партии Собчак, Гудкова и Нечаева, сможет ли она попасть в будущем в Госдуму?
— Я не сомневаюсь, что эта партия будет создана. Попадёт ли она в Госдуму? Трудно делать прогнозы на такой длительный срок. Пока полагаю, что план у АП именно таков: показать Западу, что в России есть оппозиция. Мол, посмотрите, у нас нет никакой диктатуры, мы почти Европа.
— Получается, что Путин всех переиграл, и вся пьеса будет разыграна, как по нотам. У нас останется Путин, а потом очередной преемник?
Я так не думаю. Планы можно строить какие угодно, хоть самые наполеоновские, но они чаще всего разбиваются о суровую действительность, особенно в нашей стране. Более того, я вижу нарастающую ситуацию системного кризиса в стране. У нас сейчас типичные признаки надвигающейся революции, когда «низы не могут, а верхи не хотят». Сейчас низы пока, правда, лишь созревают для этого, но у верхов дела хуже — чего только стоят санкции. Я вижу очевидный раскол в «элите»: дело Магомедовых, «рыбкагейт», ситуация вокруг блокировки «Телеграм» … Они ведь даже такую пустяковую проблему решить не могут — именно потому, что одна «кремлёвская башня» противодействует другой.
— То есть, Вы считаете, что красиво написанный кремлёвский план в итоге не сработает?
— Возможно, они дотянут ситуацию до следующих выборов, но у нас нарастает два очень значимых конфликта. Первый – раскол «элит». Ситуация такая, что каждый сам за себя. Ведь вы посмотрите, раньше этих «элит» было двое, потом четверо, потом восемь, а сейчас? Происходит фрагментация власти, а с этим растёт её дисбаланс.
Второй конфликт – Центр и регионы. На местах всё больше проявляются настроения «Хватит кормить Москву!», отсюда репрессии Центра в адрес регионов. Это — и смена губернаторов «опасных» субъектов РФ на молодых технократов-«варягов», не имеющих связи с местными «элитами», и массовый «банкопад», то есть ликвидация тех сильных региональных банков, кто аффилирован с местными «элитами». Это приведёт к тому, что на первый план будут выходить более радикальные «контрэлиты», Центру станет всё труднее удержать контроль над регионами, и вот тогда можно рассчитывать на смену власти. То есть не на замену шила на мыло в виде какого-то преемника, а полную смену, то есть переформатирование. Впрочем, это уже тема для следующего разговора.