Дмитрий Орешкин: «Доклад Бориса Немцова важный, но несвоевременный. Сейчас российское общество хочет слышать-то не истину, а барабанный бой ».
Группа оппозиционных активистов и журналистов во главе с Ильей Яшиным завершила работу над докладом об участии российских военных в конфликте на востоке Украины. Этот доклад не успел завершить Борис Немцов, который погиб в ночь на 28 февраля в центре Москвы. Доклад называется « Путин. Война».
По словам Ильи Яшина, который представил расследование Бориса Немцова, аудитория этого доклада — «не Запад, не Соединенные Штаты и даже не Украина, а те миллионы россиян, которые каждый день смотрят ОРТ, НТВ и читают» Известия «».
Друзья и соратники Бориса Немцова начали сбор средств, чтобы напечатать как можно больше экземпляров доклада и распространить его среди тех, кто не пользуется интернетом.
Доклад содержит сведения о бюджете российской военной операции на востоке Украины, количество российских военнослужащих, погибших, а также интервью с их родственниками.
Повлияет ли обнародование доклада «Путин. Война »на общественное мнение в России, рассуждает политолог Дмитрий Орешкин.
— Презентация доклада Бориса Немцова о российско-украинский конфликт — это тема сегодняшнего дня. Можно ли ожидать какой-то реакции со стороны российского общества?
— Доклад Бориса Немцова важный, но несвоевременный. Сейчас российское общество хочет слышать-то не истину, а барабанный бой. Оно в состоянии истерики, поэтому рациональные доводы ему не поймешь. Это не значит, что публикация не имеет смысла. Но понимание этого смысла откладывается на потом — когда наступит разочарование. А разочарование придет тогда, когда люди переживут когнитивный диссонанс и будут искать правду.
К сожалению, вряд ли они будут искать ее в текстах Бориса Немцова, хотя именно там она и базируется. Образ Немцова дискредитирован, оппозиция дискредитирована, и в то же время образ Владимира Путина настолько раздут, что люди психологически не готовы внести изменения в навязанную им пропагандой картину мира.
Это очень неприятная ситуация, которая лечится только когнитивным диссонансом на индивидуальном уровне. Как только человек почувствует, что он потерял работу, что его зарплаты не хватает на еду для семьи, что его систематически обманывают, то тогда возникает потребность в другой истине.
Тем, кто уже сейчас понимает, что мы живем в виртуальной, искусственной реальности, доклад Немцова ничего нового не скажет. Для тех, кто получает удовольствие от этой вымышленной искусственной реальности, в которой он поднимается с колен и побеждает мировой империализм, слова и цифры из доклада Немцова останутся пустым звуком.
Поэтому после публикации этого документа ничего не изменится. Никто не перестанет любить Путина. Вместе с тем доклад — одна из тех капелек, которые точат камень.
Процесс длительный. В Советском Союзе понадобились три поколения, 70 лет. Теперь все произойдет гораздо быстрее — за несколько лет. Это то время, которое понадобится России, чтобы почувствовать когнитивный диссонанс. Тогда люди заинтересуются альтернативными точками зрения.
— Есть мнение, что убийство Бориса Немцова связано с расследованием, которое он вел. Насколько эта мысль обоснована?
— Говорить о том, что Немцова убили за этот доклад, — грубое упрощение. Также я не думаю, что его убили по благословению Владимира Путина — российскому президенту это совсем невыгодно. Здесь мы имеем дело с более серьезными проблемами. Путин все меньше и меньше контролирует ситуацию, в том числе в силовой сфере. Косвенно об этом свидетельствует отставка нескольких десятков больших начальников МВД. Напрямую об этом свидетельствует конфликт между московскими силовиками и Кадыровым. Владимир Путин, с одной стороны, должен гарантировать лояльность чеченских элит, которые явно связаны с убийством Немцова, а с другой стороны, он не должен потерять поддержку московских силовиков, протестующих против вторжения в московскую жизнь людей из Чеченской Республики. Он должен маневрировать, отправлять в отставку силовиков, каким-то образом договариваться с чеченцами. Здесь Путин не демиург, но он выпустил из бутылки джинна, который начинает жить своей жизнью: убивает, кого считает нужным, руководствуясь своими интересами. И совсем не факт, что эти интересы связаны с тем, что Борис Немцов собирался опубликовать сведения о российских силовиков.
— На презентации доклада журналист Илья Яшин сказал, что готовится следующий доклад, который был начат Борисом Немцовым, — о роли Кадырова в российской политике …
— Именно. Поэтому, скорее всего, проблема была в том, что в Немцова было нечто касательно чеченской ситуации и он то-то собирался публиковать. А в эту сферу лидер Чеченской Республики лезть никому не позволяет.
Поэтому упрощать убийство Немцова не стоит. Вовсе не кровавый режим Путина специально убивал Немцова. Но этот кровавый режим породил такую ситуацию, когда Немцова мог убить любой начальник средней руки, которому показалось, что деятельность оппозиционного политика ему мешает. И это даже хуже, чем в советские времена, ведь тогда убивала, сажала в тюрьму, расстреливала только власть. Сейчас это делает не власть, а какие-то люди в статусе между высшим и средним чиновничеством. Они сами выносят приговоры, сами наказывают. И это признак распада государственности, политических и общественных институтов — распада, который выливается в борьбу равных самоуправных структур.
— Вы называете Бориса Немцова оппозиционным политиком. А вообще в каком состоянии оппозиция в России после его убийства?
— Я считаю, что термин «оппозиция» больше не адекватен современным политическим реалиям России. Оппозиция — это структура, которая действует в рамках закона, а у нас сами законы не действуют. Но мы живем не в сталинизме и даже не в брэжневизме. Мы живем в гибридном Советском Союзе, искаженным и осовремененом. Оппозиции в этой ситуации быть не может, ведь для того, чтобы она была, нужны честные выборы. Сейчас оппозиция в состоянии диссидентуры. Оппозиция существует так же виртуально, как и весь путинский режим.
Данный материал первоначально на сайте белорусской службы «Радио Свобода» на белорусском языке и переведенный Русским Монитором публикуется с разрешения редакции белорусской службы ««