Вчера я на своей собственной шкуре увидел, как работает «антитабачный закон». Прошу внимания — обещаю: это весьма интересно…
Итак, вчера вечером иду по родному Екатеринбургу по улице Ленина. Никого не трогаю. Перехожу улицу Карла Либкнехта (как законопослушный человек — исключительно на разрешающий зеленый сигнал светофора).
Далее, поворачиваю налево и иду мимо театра МузКомедии в сторону ТЮЗа.
В самом конце этого здания закуриваю.
Чуть ближе к Архитектурной Академии стоят два полицая и радостно смотрят на меня. Поскольку я ничего не нарушаю, я собираюсь пройти мимо.
Далее, ко мне подходит бравый лейтенант, козыряет, далее следует дежурная скороговорка «здра-жла-лей-широкожопенко». Затем уже четко — но предельно вежливо:
— Гражданин, предъявите, пожалуйста ваши документы!
— Здравствуйте, — говорю я вежливо, но удивленно.
— Вы прошли мимо театра МузКомедии, — заученной скороговоркой говорит лейтенант (видимо, этот спитч он долго учил и повторял неоднократно). — Согласно федеральному закону курение вблизи запрещено! Пройдемте с нами для оформления протокола об административном правонарушении.
— Прошу прощения, — мягко и вежливо возражаю я, поскольку ситуация начала меня забавлять. — Я, в отличие от вас, товарищ лейтенант, понятия не имею, что это за здание. А поскольку никаких знаков и надписей, запрещающих курение в данном месте со стороны улицы Ленина не наблюдается, то отсюда следует, что я ничего не нарушил.
— Незнание закона не освобождает от ответственности, — отрапортовал лейтенант. — Пройдемте, гражданин!
— Я не виноват, — возразил я. — Но вы, товарищ лейтенант, неправильно понимаете правовую формулу «незнание закона не освобождает от ответственности». Данная правовая формула означает, что ответственность по закону наступает вне зависимости от того — знаю я этот закон или нет. Но я и не скрываю, что данный федеральный закон об ограничении курения мне отлично известен. Проблема в другом. Как известно, есть римская формула: «ubi jus incertum, ibi nullum» — «если закон не определен, то закона нет». На практике это означает: «все, что не запрещено — разрешено».
— Вот вы и нарушили запретительную меру, — радостно ответил лейтенант. — Здесь курить запрещено.
— Простите, но я не договорил, — улыбнулся я. — Как известно, запреты бывают двух типов: абсолютные запреты и относительные запреты. Абсолютный запрет — это некое действие, запрещенное в любом случае, вне зависимости от ситуации: например, нельзя красть, или насиловать. А относительный запрет — это запрет на действие лишь в определенных случаях. Например, в общем случае грузовые перевозки осуществлять, конечно, не запрещено. Но есть определенные ограничения на перевозку, скажем, негабаритных грузов. Или, к примеру, алкогольные напитки употреблять в принципе не запрещается — но существуют некоторые ограничения. То же самое и с курением — ограничения вводятся для некоторых мест. Но, вводя ограничения, законодатель обязан явно указать на наличие ограничений для данных мест. Причем, сделать это явно. А здесь — повторяю! — отсутствуют указания на запрет курение в виде знаков или запрещающих надписей.
— Но вы же знаете, что курение вблизи зданий запрещено! — возразил лейтенант. — А это здание — театр!
— Пардон, но, во-первых, я не обязан знать, что это здание театр, — ответил я. — Но, допустим, что даже я знаю. Что означает «вблизи»? Это означает, что я не могу курить ближе 15 метров от входа в здание. Хотя я пожилой и слабовидящий человек, но даже я вижу, что до входа в театр гораздо больше 15 метров.
— А это крыльцо театра, — не сдавался лейтенант.
— Простите, товарищ лейтенант, но тут имеется два скользких момента, — сказал я. Во-первых, я ведь не стоял на крыльце, а шел. Следовательно, я не имел намерений курить вблизи здания и, если бы вы меня не остановили, то я бы находился вблизи этого здания не более 3 секунд. А, во-вторых, вы же видели, что я прошел крыльцо театра и только после этого закурил сигарету. Но вы меня не остановили, не предупредили — следовательно, вы совершили должностное нарушение: допустили совершение формального правонарушения, не предотвратив его.
Лицо лейтенанта вытянулось, лейтенант явно оторопел. Ему явно нечего было возразить. Тут я перешел на отеческий тон.
— А теперь ребята — не для протокола. Я старше вас и по возрасту вам в отцы гожусь. Посему послушайте пожилого человека. Ребята, да что же вы творите?! Вам что — заняться нечем?! Вы — два здоровых лба! — вместо того, чтобы реально охранять покой граждан, реально бороться с преступностью и предотвращать правонарушения, вы уже полчаса тратите на меня время! Вам самим-то не противно?
— Ладно, отец, теперь вы меня послушайте, — ответил лейтенант, посмотрел на меня и опустил глаза. Было видно, что ему стыдно и противно. — Я этого места долго добивался. А посему стараюсь удержаться на нем. Нам велели сегодня приносить протоколы на курильщиков. Если я не буду оформлять эти протоколы, то меня выгонят к чертовой матери — а высшего образования у меня нет: и куда я пойду? Только в дворники или грузчики, а я не хочу. Поэтому, раз уж мне сказали приносить протоколы, то я буду приносить протоколы, ибо я тоже хочу получать зарплату. А посему выбирайте: либо мы сейчас идем и оформляем на вас протокол об административном правонарушении — либо мы сейчас вас задерживаем за неподчинение законным требованиям сотрудникам полиции. А это сами знаете: намного серьезнее.
— А вот это аргумент! — ответил я. — Тут вы меня убедили! Подчиняюсь насилию.
Мы направились к райотделу полиции во двор. Оба полицая шли, опустив глаза, и молчали.
И тут я вижу, что прямо перед ГлавПочтампом, рядом с патрульной машиной, стоит сотрудник ДПС и курит. Я показал им на коллегу полицаев, а затем достал еще одну сигарету, закурил и громко сказал:
— Не знаю, ребята, какую цель преследуют те, которые дают вам такие приказы, но если они добиваются того, чтобы население вас ненавидело — с этой задачей они справляются отлично!
Лейтенант помолчал немного и ответил:
— Вы правы…
Дело даже не в оформленном протоколе (который, благодаря усилиям лейтенанта, на меня оформили на удивление быстро). Дело в другом: в том, что полиция — это не правоохранительные органы. Это натуральная преступная группировка, которая может сделать все, что угодно.
Проблема в том, что сейчас неважно: виновны вы или нет, правы вы или нет! Важно то, что полицаю дали команду: или энное количество протоколов на заданную тему (!) либо уволим. И он, прекрасно понимая, что он НЕ прав, будет это выполнять — ибо он хочет иметь эту работу!
И у него, так сказать, «последний довод королей»: или сделай, как я предлагаю — или закрываю тебя за неповиновение требованиям полиции!
Им дали задание принести протокол? Вам совсем необязательно действительно что-то нарушать: достаточно лишь просто оказаться рядом с тем полицаем, который получил такое задание.
Он не будет вас бить. Он не станет вам хамить. Он вежливо предложит вам выбор: либо вы уступаете его требованиям и на вас оформляют протокол — либо он задерживает вас за сопротивление полицейскому.
И ВСЕ!!!
Таким образом, никто — вне зависимости от вашей законопослушности! — не может быть застрахован от того, что завтра может вдруг оказаться правонарушителем.
Любой человек.
Вы идете по улице. Навстречу вам идет полицай (два, три полицая — неважно). Что у него на уме? Какое задание ему дали? Я не знаю. И никто не знает.
Вы не пьете, не курите, не сквернословите, прилично одеты, переходите улице только на зеленый свет? Вы соблюдаете закон? Вы сто раз правы? Но надо быть предельно наивным, чтобы полагать, будто это хотя бы минимальная гарантия вашей безопасности от полицаев.
Поймите, что ему — полицаю — могут дать любое задание! А ваша правота никого не волнует — так что можете свою правоту засунуть самому себе в жопу!
Но даже если на одну секунду (!) допустить невозможное: вы подали в суд и в суде докажете свою правоту… Дальше что? Кто компенсирует вам потраченные время и нервы? Но самое страшное в том, что этот самый полицай останется безнаказанным.
Но даже если сделать второе невероятное допущение: допустим, этого полицая, который вас незаконно задержал, уволили. Поймите, что те, кто дают такие распоряжения остаются при должностях! Следовательно, это ничего не изменит.
…Пока полицаи оформляют таким образом только административные протоколы, пополняя таким способом разворованную казну. Поверьте: это только пока! Уверяю вас: завтра они таким образом начнут клепать уголовные дела.
В РОССИИ НЕТ, ДА И НЕ ПРЕДВИДИТСЯ НЕ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ, НЕ ПРАВОСУДИЯ.
Оригинал —