В конце ноября Русский Монитор писал о том, что Ольга Романова, активистка политического объединения «Новая Оппозиция», была вынуждена бежать из России, опасаясь уголовного преследования по политическим мотивам. За несколько дней до побега в доме Романовой был проведен обыск по делу запрещенного в РФ движения «Артподготовка», а саму активистку увезли на допрос на Лубянку. За сутки до этого инцидента полицейские остановили машину Романовой, избили ее спутника и пытались провести досмотр. Романова была оштрафована Таганским районным судом Москвы на 20 тысяч рублей по ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП (участие в несогласованном мероприятии, повлекшем создание помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры) за то, что 25 октября Романова и еще двое активистов вывесили на Устьинском мосту, в непосредственной близости от Кремля, манекен, изображающий Путина. Позднее стало известно, что Романова находится в Париже и намерена обратиться к властям этой страны с просьбой о предоставлении политического убежища. Примечательно и то, что выбраться из России Романовой помогал Пьер Афнер (Pierre HAFFNER), известный также под псевдонимом Пьер Франс, который не так давно помог добраться до Парижа Вячеславу Мальцеву. Об этой истории сам Афнер подробно рассказывал в интервью для Русского Монитора. Вчера наш корреспондент пообщался с Ольгой Романовой и попросил её рассказать об обстоятельствах своего дела.
— Ольга, расскажите пожалуйста, как вы оказались во Франции и по какой причине?
— Я являлась активным участником протестного движения в Москве, участвовала в деятельности объединения «Новая оппозиция». Также была инициатором и участником всех митингов и акций, активно поддерживала Марка Гальперина, была волонтером на Немцовом мосту. 25 октября я провела акцию на Устьинском мосту около Кремля. Мы повесили манекен с надписью: «Путин уходи» «Пыня уходи» «Революция -жизнь, Путин-Смерть», за что меня и моего напарника задержали, объявив план перехват на машине в 5 километрах о места акции. Меня и Андрея Титкова держали в ОВД Таганский. Мою машину несколько раз обыскивали, адвокатов не допускали. Потом Титкова посадили на 15 суток, мне дали административный штраф в 20000 (спасибо правозащитнице Алле Фроловой, которая помогла мне с хорошим адвокатом Николаем Фоминым, который бесплатно меня защищал). Это было 4 числа дальше, ФСБ меня остановили на улице, целый отряд ОМОНа, меня вытащили из машины, моего спутника тоже, нас обыскали, и к нам применяли насилие. Мой спутник Максим Холодилкин пострадал сильнее, его сильно избили, а я пострадала меньше. Нас держали на улице не давали одеться (на улице было ниже нуля градусов). Затем у меня дома провели обыск и забрали ценные вещи, а именно, все носители информации, в том числе компьютеры, телефоны, флеш-карты, личные записи. После этого меня отвезли в ФСБ, где удерживали 26 часов. В 4 часа утра 5 ноября ФСБшники привезли меня к моему загородному дому в Домодедовском районе, где зачем-то уже стоял автобус с вооруженным спецназом и специально обученными понятыми. Обыск длился 4 часа. Потом меня повезли в ФСБ на допрос, который длился 8 часов, а мне не предоставляли права на защиту, не давали есть и пить. Пугали тем, что посадят на длительный срок, говорили, что я являюсь участником экстремистской организации, хотя во всех своих высказываниях и выступлениях я доносила лишь какие-то гуманитарные вещи, и наоборот останавливала насилие. Я призывала к мирным и демократическим переменам, к которым призывал и Марк Гальперин. Также я всегда участвовала в разных просветительских акциях, связанных с Днем Конституции, каждое 12-е число мы читали людям текст Конституции на московских улицах, каждое 31-е число мы рассказывали людям о том, что такое 31 статья Конституции, которая гласит что мы имеем право собираться мирно, без оружия. Мы поясняли что это наше конституционное право, и никто не имеет право нам запрещать, что власть в стране принадлежит народу, и в общем этим последние полгода своей жизни я занималась очень активно.
— Скажите пожалуйста, ваше задержание как-то было связано с так называемой революцией Мальцева 5. 11. 17г.
— Ну конечно оно было связано. Потому что в этот период времени задерживали всех, в частности и активных участников правого блока оппозиции, которые не являлись сторонниками Мальцева. Они каждое воскресенье выходили гулять на Тверскую улицу, чтобы так выразить свой протест, при надо подчеркнуть, что делали они это мирно и без оружия. Они просто общались, поддерживая друг друга, и все кто посещал такие прогулки, были сфотографированы «эшниками» не один раз. У каждого активиста в той или иной мере возникали из-за этого проблемы. Кого-то задерживали раньше, кого-то позже, иногда нас просто всей прогулкой забирали в автозак. Это как правило не заканчивалось протоколами, позже нас все же отпускали, за исключением тех, кто пытался активно возражать. Вот у них возникали проблемы. Мальцев, я еще раз подчеркну, призывал выйти мирно безоружно и проявить свою волю, так сказать организовать народный сход, показать власти что мы не согласны с действиями этого режима, и мы как представители новой оппозиции, куда входят самые разные люди, конечно эту ситуацию поддерживали. Мы поддерживали ее не радикально, как сейчас нам это пытается вменить ФСБ, а мирно и безоружно.
— Что грозит вашим соратникам и товарищам, оставшимся в Москве?
— Я хочу сказать, что, когда было «болотное дело», никому не инкриминировали экстремизм и терроризм. И в этот раз сначала тоже было все тихо, ФСБ допрашивало людей, всех называли свидетелями по некому уголовному делу, а потом людей начали сажать, это произошло через некоторое время, когда они уже смогли собрать достаточно оснований. Я считаю, что ситуация очень опасная, потому что эта статься подразумевает от 12 лет лишения свободы, и ты будешь долго доказывать все что ты не «велосипед». Так как даже наличие наклеек или листовок, которые были практически у всех наших соратников, уже может дать повод ФСБ назвать всех участниками террористической экстремистской организации. По моему мнению, до выборов может и не будет явных «посадок», но после выборов они будут однозначно, потому что ФСБ должно отчитаться.
— В прессе, непосредственно перед началом акции 5.11.17 часто появлялись сообщения о том, что людей задержали в разных местах, с оружием, с какими-то там бутылками с горючим, и даже со взрывчаткой. Как вы считаете, были ли это специально инсценированные спецслужбами ситуации?
— Я могу вам рассказать один случай, о котором знаю не понаслышке. Вы слышали такие имена, как Юрий Корный, Андрей Кептя? Они, и еще три человека были задержаны на Манежной площади за попытку как они говорят поджечь «Манежку». Эта история мне очень хорошо известна, потому что я знаю этих ребят, и в этом вопросе я разбиралась лично. Конечно на самом деле ничего подобного там не было. Да они собирались, они говорили о чем-то там, они может и имели разговоры какие-то радикальные, но мне удалось пообщаться с одним из них, поэтому знаю, что не было и близко там ситуации, что они что-то собираются там поджигать.
— То есть поджигать они ничего не хотели? Тогда на каком основании их обвинили в том, что они хотели там поджечь какое-то сено?
— Из материалов дела, у одного из них якобы была небольшая канистра с бензином, у другого были пустые бутылки, и одежда пахла бензином.
— То есть вы считаете, что эти бутылки и канистру им подложили сами ФСБшники, а в момент задержания все это потом предъявили прессе?
— Тот человек с которым я общалась, это один из тех пятерых, которого отпустили, не подтверждает факт, что у них это реально было при себе. К сожалению больших подробностей я не знаю. Вы же понимаете, что этих ребят обвиняют по 205 статье УК РФ. Все остальные, которых задержали с ними, в том числе я, которая была допрошена по 205 статье как свидетель, все они дали подписку о неразглашении, поэтому я вам могу сказать, что правду мы узнаем позже, потому что люди боятся.
— То есть, вы предполагаете, что это все эти вещи были подброшены?
— Я считаю, что обвинять людей в том, что они что-то хотели поджечь (что им, наверное, сейчас и вменяют), для этого должны быть веские основания, какие-то доказательства, а не только выбитые под пытками признания вины, Я против радикальных мер, и могу сказать что без конкретных доказательств, или видео-доказательств, потому что дело было на Манежной площади, в Александровском саду, так ведь на каждом столбе камеры, там просто невозможно остаться незамеченным. А людей обвиняют без конкретных доказательств, это неправильно и не гуманно. Людям должны обвинения предъявить, а не пытать и заставлять в чем-то признаться
— Как я понимаю Вы рассчитываете во Франции получить политическое убежище?
— Да, я собираюсь получить политическое убежище, но я также собирают продолжать дело помощи тем, кто в этом сейчас нуждается, и этим сейчас я и буду заниматься. Буду организовывать вместе с моими новыми французскими друзьями такую возможность, чтобы люди, которые попадают в сложное положение уезжали без страха, и знали, что им могут помочь. Это важно. Я уехать не побоялась, но я знаю много людей, которые побоялись, потому что не знают язык, переживают что там им никто не поможет. Лично я сейчас буду стараться помогать тем, кто хочет спастись от этого режима, потому что, если человека вызывали в ФСБ, если с него взяли все подписки и, если ему сказали не бойся ничего ты свидетель, это равняется тому, что ты подозреваемый через некоторое время. Эти люди должны уезжать из России, потому что их посадят, и это мое твердое убеждение. Люди должны меня услышать, ни КГБ, ни ФСБ, верить нельзя: они вас посадят. У них такая установка, представить «Артподготовку» террористической организацией, и к этому приплести всех, и кто виновен, и кто не виновен. Они это дело просто так не оставят. В итоге они отчитаются, что организация разоблачена, и они преступники.
— Будет создана какая-то организация, которая будет помогать политическим беженцам из России, я правильно вас понял?
— Да, я бы хотела это создать и, если мои французские друзья, которым я хочу отдельно сказать слова благодарности это Пьер Афнер и Мари Клод Шевалье (Marie-Claude CHEVALIER), которые меня спасли и приютили, меня в этом поддержат, я приложу все свои усилия, чтобы такая организация существовала, чтобы спасать людей, чтобы мы могли здесь им оказывать необходимую помощь.
Беседовал Федор Клименко