Собеседники «Русского монитора» с позывными Енот, Джон и Антонов — участники российской партизанской организации Альгиз. Она создана в 2023 году и состоит из людей с демократическими взглядами. Её цель — ликвидация путинского режима для построения Свободной России. Большинство придерживается консервативно-либеральных, национал-демократических и национал-либеральных взглядов, одним словом — правоконсервативных. Численность засекречена. Сотрудничает с ВСУ. Состоит в стратегическом союзе партизан «Объединённый Фронт Сопротивления».
— Как вы привлекаете новых участников в условиях анонимности и высокого риска? Что мотивирует людей становиться частью партизанского движения?
— На самом деле, нет единого способа. Люди узнают о нас из самых разных источников, поскольку у Альгиза есть репутация среди других партизанских и добровольческих движений. Каждый потенциальный сторонник проходит проверку действием — уже на этом этапе большинство чекистов отсеивается. Мы не запрашиваем у партизан никаких документов, потому что безопасность — приоритет. Любая информация, раскрывающая партизана, остаётся неизвестной. Поэтому проверка действием остаётся наиболее безопасным вариантом для вступающих в Сопротивление. К тому же, у чекистов целая база с «левыми» документами. Что мешает им отправить паспорт человека, который о Сопротивлении вообще ничего не знает? Вот акцию делать сложно, там нужно тратить много времени и ресурсов. Вместо того, чтобы тратить время на бесполезную попытку внедриться к нам, они предпочтут дальше создавать поддельные боты в Телеграме и ждать, пока кто-то сам клюнет из-за своей неосторожности.
Конечно, люди вступают в ряды российского освободительного движения по разным причинам. Много тех, кто занимался или интересовался политикой, но разочаровался в «мирной оппозиции». К нам приходят в том числе силовики, которые больше не могут терпеть бесправие путинского режима. Всех тех, кто приходит к нам, объединяет общее стремление к достижению свободы для своей страны всеми возможными методами. Как правило, это люди чести, которые не могли молча смотреть на преступления путинского режима.
— Каким вы видите будущее «Альгиз» и партизанского движения в России в целом? Ожидаете ли вы расширения поддержки среди граждан?
— Скорее всего, мы будем дальше расти и делать успешные операции. У «Объединённого Фронта Сопротивления» есть много идей и задач по тому, как развить партизанское движение в России. Так или иначе, основной целью является свержение путинского режима. Это может занять годы. Партизанская война делится на этапы, а постепенное их преодоление требует решительных мер и огромного количества ресурсов. Сейчас мы в тени, но всему своё время. Главное — иметь внутреннюю непоколебимую силу, готовить почву к более масштабным действиям.
Партизанское движение в России поддерживают десятки тысяч человек, если подразумевается поддержка наших взглядов и методов борьбы. Соответственно, чем больше будет успешных акций (как военных, так и политических), тем больше людей узнает о нас и поймёт, что партизаны способны принести перемены.
— В чём, по вашему мнению, заключается уникальность вашего движения по сравнению с другими антивоенными инициативами и организациями? Какие особенности Альгиз делают его важным игроком в этом противостоянии?
— Во-первых, Альгиз выбирает вооружённую борьбу. Всякого рода собрания в литовских кафешках нас не интересуют. Пока «мирная оппозиция» спорит о том, является ли схема с Железняком коррупционной, мы действуем. Пока «мирная оппозиция» осуждает убийства путинских пропагандистов и защищает путинских мальчиков, мы взрываем и сжигаем военную инфраструктуру. Во-вторых, Альгиз ответственно относится к подготовке акций. Мы предоставляем материальную и техническую поддержку, консультируем по безопасности проведения того или иного мероприятия. В-третьих, каждый партизан для нас — личность. Мы делаем всё для того, чтобы помочь человеку в случае возникновения неприятной ситуации. Даже при том условии, что ресурсы у нас не безграничные. В-четвёртых, Альгиз рад работать со всеми, кто борется с путинским режимом. Никакие идеологические противоречия не становятся препятствием. И не должны.
— Координируетесь ли с антивоенными и оппозиционными движениями за пределами России? Сотрудничаете ли с ними?
— Да, безусловно. Пока что не имеет смысла говорить, с кем именно мы работаем, но со временем станет понятно. За пределами России есть хорошие организации, цель которых — поддержка вооруженного Сопротивления и/или помощь эмигрантам. Однако таких организаций мало. Цели сотрудничества следующие: объединить сторонников зарубежом для проведения акций поддержки и разработки проектов, которые бы значительно облегчили жизнь эмигрантов и помогли тем, кто скрывается от путинского режима. В первую очередь, нас интересует информационная и финансовая поддержка.
— Как вы оцениваете общественный отклик на ваши акции? Видите ли вы признаки того, что ваши действия вызывают симпатию или поддержку у населения?
— Хорошие и порядочные люди поддерживают нас и благодарят за борьбу. Они не видят в нас угрозы, не называют террористами или «предателями». Если раньше любая акция Сопротивления воспринималась в качестве акта терроризма, то сейчас это представляется единственным способом повлиять на происходящее в России. Люди начинают осознавать, что путинский режим понимает только язык силы.
Партизаны — это не мифические террористы в балаклавах. Партизаном может быть сосед с третьего этажа, старый знакомый или даже ваш супруг… Это обычные граждане, которые взяли в руки оружие, чтобы раз и навсегда покончить с кремлёвским злом. Днём они ведут, казалось бы, обычный образ жизни: ходят на работу, помогают окружающим, путешествуют, общаются с близкими людьми.
Особым критерием эффективности нашей работы является наличие периодических атак в сети со стороны путинистов. Это самые преданные наши «фанаты».
— Вы ожидаете, что ваши действия повлияют на общую атмосферу страха в России? Каким образом саботаж может помочь гражданам почувствовать себя сильнее перед лицом репрессий?
— Если акции приобретут более постоянный характер и станут масштабнее, если будет применяться оружие для атак на врага, если Сопротивление заручится финансовой и информационной поддержкой, то ответ — да. У общества попросту пропадёт чувство страха. Окажется, что силовики, доносчики и судьи тоже не бессмертны, и для защиты себя и своей семьи можно и нужно бороться.
— Как вы оцениваете моральную сторону своих действий? Какие критерии вы используете для определения того, какие объекты и методы саботажа допустимы в борьбе с режимом?
— Нет ничего плохого в вооружённой борьбе против режима, на совести которого разрушенные города, убийства сотни тысяч украинцев, сломанные судьбы миллионов людей. Не говоря о том, что путинский режим убил больше полумиллиона россиян в этой бессмысленной войне, убивает и сажает в тюрьмы несогласных, даже если это дети! Как можно говорить о моральной стороне с врагом, который сажает детей в тюрьму?
Главное, чтобы наши акции никак не задевали мирное население. Данное условие отделяет освободительную борьбу от терроризма. Взорвать пропагандиста, пилота, генерала или серийного доносчика — это нормально. Но никак не является приемлемым, если страдают ни в чём не виновные люди — гражданское население. Это та самая красная черта, которую нельзя пересекать.
— Есть ли у вашего движения стратегия взаимодействия с международными организациями или журналистами для того, чтобы привлекать внимание к вашей деятельности? Какую роль вы отводите информационному воздействию и пропаганде своих акций в условиях государственного контроля над СМИ?
— К счастью, существуют международные организации и СМИ, готовые освещать Сопротивление. Важно отметить, что партизанское движение согласно делиться эсклюзивными материалами или оказывать другую взаимную поддержку. Однозначно стоит искать сторонников в антивоенной среде, ведь люди оттуда согласны с тем, что война — это плохо, и её развязал путинский режим. Подконтрольные режиму СМИ пытаются изобразить из нас злостных террористов, но изначально их читатели поддерживают текущий политический курс государства, а значит бессмысленно искать одобрение среди них. Голос Сопротивления активно заглушается не только правительственными СМИ, но и теми, кто позиционирует себя мирной оппозицией.
— Как вы видите роль антивоенных (например, «Идите лесом») и протестных (например, экологических) движений в России в ближайшие годы? Считаете ли, что общество готово к переменам?
— Всё зависит от того, как дальше будут разворачиваться события вокруг войны в Украине. Более того, всё зависит от того, как эти антивоенные движения смогут адаптироваться в новых условиях — если война заморозится на неопределенное количество времени. Одно можно сказать наверняка: польза для борьбы с режимом есть. Тот же проект «Идите лесом» спас жизни как минимум сотни человек. Да и правозащитники играют немалую роль — ОВД-Инфо оказывает поддержку при политическом преследовании.
Общество никогда не готово к переменам, однако они случаются. Внезапно и стихийно. Необходимо задать верное направление переменам и использовать имеющиеся возможности. Тогда из нашего дела выйдет толк.
— Какие вы видите риски для участников движения и как они к ним готовятся? Как, по-вашему, можно поддерживать баланс между активной борьбой и безопасностью участников? Какие у вас принципы и правила внутренней безопасности, чтобы защищать участников движения? Как удаётся сохранять конфиденциальность и избегать задержаний?
— Основной риск заключается в том, что партизан может оставить след на месте акции. Каждая акция продумывается таким образом, чтобы избежать задержания. Если проведение боевого мероприятия вероятно приведёт к аресту, то отказываемся от планов. Принести пользу — нанести вред путинскому режиму и остаться целым и невредимым. Любой участник, вступающий в то или иное движение Сопротивления, должен быть начеку. Никаких данных, никаких подробностей о своей жизни. Допустимо раскрывать только свой регион, и то — если необходимо для действий.
Существует золотой сборник правил от «Чёрного Моста» (партизанское подразделение — ред.) под названием «Zero Trust». Суть следующая: нужно всегда исходить из того, что твой собеседник может быть спецслужбистом. Либо честным партизаном, попавшим в лапы режима, соответственно его переписка в руках нехороших людей. Важно совершенствовать свои знания в сфере информационной безопасности, чтобы не стать лёгкой добычей. Если человек изначально не понимает, как обеспечить себе анонимность, и не готов уделять этому достаточно времени, то ему не стоит становиться частью Сопротивления.
Лишь при наличии понимания об информационной и физической безопасности партизан без труда избегает ареста. Нет следов на месте акции, а также в сети – можно спать крепким сном.
— Какой вы видите свою стратегию на случай возможного расширения репрессий? Существуют ли у вас планы на случай необходимости повышения безопасности или смены тактики?
— Режим будет дальше закручивать гайки. По мере нашего развития репрессии будут усиливаться, но это вещь довольно закономерная и вполне логичная. Режим будет пытаться защитить себя от экзистенциальной угрозы, бросая на борьбу с ней колоссальные ресурсы. Недооценивать врага не стоит: в «эпицентрах» партизанской активности могут начать вводить КТО и прочие некрасивые аббревиатуры. Переживать не нужно: на каждую гайку у нас найдётся разводной ключ.
— Каковы ваши критерии для оценки успешности операций? Какие цели вы ставите перед каждой акцией?
— Целесообразность проведения боевого мероприятия измеряется несколькими критериями. Во-первых, цель должна оправдать средства. Во-вторых, акция должна продвинуть нас вперед, открыв новые возможности. В-третьих, в СМИ должны появиться резонансные новости.
Все зависит от цели. Если три критерия соблюдены, то это успех. А какая именно цель — имущество, здание ФСБ, пропагандист, военный аэродром или что-то другое — не так важно.
— Какие уроки вы извлекаете из опыта исторических партизанских движений? Есть ли примеры, которые служат для вас вдохновением?
— Эсеры являлись партизанской организацией, точнее — революционной, хотя одно с другим связано. Идеология социализма большинству из нас чужда, зато метод борьбы против режима близок. Нас восхищают эсеры, ведь они жили и боролись в России, отдавали свои жизни во имя свободы.
Из международных примеров привлекателен опыт борьбы Че Гевары. И опять же, не столько идеологически, сколько практически.
Заодно скажем следующее: опыт борьбы советских партизан не представляет ценность конкретно в нашем случае, потому что они боролись с внешним врагом, а не политическим режимом в своей стране. А это большая разница.
Остальные организации, вдохновляющие нас, не являются партизанскими.
— Что бы вы ответили критикам, которые считают партизанские акции слишком радикальными и опасными для общества? А тем, кто думает, что они не приносят достаточного эффекта, не наносят ощутимого урона режиму?
— Смотря как именно считают. Давайте подумаем. Кто больше всего критикует партизанские акции? А именно те, чей «хлеб» в виде ресурсов мы отбираем: берлинские грантоеды, сторонники «не-все-так-однозначно», псевдоинтеллектуалы. Одним словом, непорядочные люди без чести и репутации. На протяжении двадцати лет оппозиция собирала митинги, но вместо коктейлей Молотова давала им фонарики, плакаты и листовки. Когда силовики задерживали митингующих, окружающие кричали «Позор!», а не боролись друг за друга. Красивые и пафосные лозунги «Один за всех, все за одного» остались лозунгами. Помогло ли это приблизить «Прекрасную Россию Будущего»? Нет! Наоборот, путинский режим смог развязать войну в Украине с такой немощной оппозицией, поскольку не встретил никакого сопротивления. Только если раньше можно было малой кровью добиться больших перемен, теперь же никаких перемен на горизонте нет. Но крови было пролито много. Как-раз таки из-за подобного инфантилизма и безответственности пришлось возникнуть добровольческим и партизанским движениям.
Разве есть эффект от фонариков и граффити? Людей сажают в тюрьму, а выхлопа от действий нет. Есть польза от акций Сопротивления. Разжигатели войны подрываются. Военная инфраструктура уничтожается. Чекисты, настолько запугавшие русский народ, из людей в погонах быстро превращаются в фарш. И они не могут на это повлиять. В условиях постепенного роста Сопротивление может достигнуть небывалых высот и проявить себя в совершенно новом обличии. Очевидно, это приведёт к революции и, впоследствии, нашей с вами победе.
— Какие формы сопротивления, помимо инфраструктурного саботажа, вы считаете эффективными? Есть ли у вашего движения планы по изменению методов протеста?
— Под инфраструктурным саботажем понимается вообще всё, что не связано с человеком, но наносит ущерб режиму. Тогда имеются в виду живые цели. Можно составить целый список тех, кто заслуживает ликвидации. Конечно, партизанскому Сопротивлению надо вооружаться. Чем больше, тем лучше. Как раз-таки для того, чтобы ликвидировать ответственных (а лучше сказать виновных) за войну и репрессии. Пилоты, пропагандисты, серийные доносчики, силовики, военные, спонсоры войны и прочие — отличные цели для Сопротивления.
Раскрывать все карты не будем. Думаем, со временем вы сами увидите, на что способно Сопротивление. Идей и вариантов действительно около сотни. Как для «военной машины» Кремля, так и для тех, кто служит шестёрками в ней.
— Как вы видите будущую Россию, за которую боретесь? Какие политические и социальные изменения вы считаете ключевыми для страны? Можете ли описать, что для вас означает победа в борьбе с режимом? Какие индикаторы будут говорить о том, что цель достигнута?
— Россия, за которую борется Сопротивление, будет свободной страной. Демократической, процветающей и образованной. Надеемся на то, что потомки будут уважать цену полученной свободы и чтить героев, отдавших свои жизни ради светлого будущего для следующих поколений. Нам предстоит много работы по излечению русского человека от той исторической травмы, что обрекла его приносить страдания и себе, и соседям. Когда в России начнут гордиться высоким уровнем жизни и научно-культурным развитием, переосмыслят, а затем установят добрососедские отношения с Западной цивилизацией, когда русский человек обретёт истинную свободу решать свою судьбу и давать отпор потенциальным диктаторам в ответ на нарушение своих прав и свобод, когда в стране перестанут восхищаться тиранами из прошлого, можно будет считать, что в России происходят существенные изменения. Победа над путинским режимом обязана стать последним сражением в войне русского народа за свободу от диктатуры, а значит, что на наших плечах лежит ответственность за то, продолжит ли Россия свое существование. Победа — переосмысление истории и вынесение из неё ценного урока. Победа — невозможность истории повториться вновь.
Конечно, без пафоса не обойтись. Важно понимать и принимать потенциальную возможность распада России на новые государства, а также необходимость принимать непопулярные решения. Всё это может случиться. Ко всему нужно готовиться. Каждый сценарий уникален и предполагает настолько же уникальные действия с нашей стороны. Стране понадобятся реформы. Стране понадобится консолидация активистов для совместного управления. Это сложно, но возможно. Другого пути у нас нет.
Беседовала Виктория Смирнова