С 17 по 19 сентября в России пройдут выборы Государственной Думы и нескольких десятков региональных органов власти. Предвыборная кампания сопровождается преследованием оппозиционных кандидатов, давлением на СМИ и ограничением наблюдения, а само голосование впервые на федеральных выборах будет растянуто на три дня. Стоит ли в такой ситуации вообще голосовать?
Несмотря ни на что, на выборы лучше сходить, советует доктор политических наук, декан факультета политических наук Европейского университета в Санкт-Петербурге Григорий Голосов. Он рассказал «Важным историям», кому подойдет «Умное голосование», кто и почему искренне поддерживает «Единую Россию» и в чем основная проблема Владимира Путина.
«Разбрасываться голосами не стоит»
— Стоит ли идти голосовать? Власти и так свое получат, а оппозиция так и так не получит ничего — зачем утруждаться?
— Чтобы ответить на этот вопрос, надо сперва ответить на другой: зачем ходить на выборы. Есть два основных типа мотивов для голосования: экспрессивный и инструментальный.
Люди голосуют экспрессивно, если хотят выразить свою поддержку тем или иным политическим силам. Они просто любят ту или иную политическую партию, глубоко ей верят и хотят ее поддержать. Это доставляет им эмоциональное удовлетворение. Боюсь, избирателям, которые критически настроены по отношению к российским властям, с такой мотивацией на выборах сейчас делать нечего. Им в большинстве случаев некого поддержать. По-настоящему оппозиционных партий на этих выборах нет.
Другой подход к голосованию — инструментальный, когда человек хочет чего-то добиться своей явкой на выборы. Людям с такой мотивацией есть смысл участвовать.
Они могут проголосовать по одномандатным округам за тех кандидатов, которые имеют шанс выиграть у кандидатов «Единой России». Нужен определенный расчет для такого голосования, потому что во многих округах кандидатов будет очень много. И чем больше кандидатов, тем выше вероятность того, что, даже получив очень скромный результат, кандидат от «Единой России» все равно победит. Он получит процентов 20, а следующий за ним кандидат получит 19% — и всё, «единоросс» победил. Поэтому разбрасываться голосами, подавая их за разных кандидатов, не стоит. Нужно идентифицировать тех кандидатов, которые имеют наибольшие шансы. Это можно сделать на глазок, наблюдая за ходом избирательной кампании. Или воспользоваться «Умным голосованием» и получить рекомендацию, у кого наибольшие шансы на победу («Умное голосование» — стратегия, предложенная командой Алексея Навального с целью объединить голоса избирателей против «Единой России». — Прим. ред.).
При голосовании по партийным спискам можно преследовать ту же самую инструментальную цель — снизить уровень представительства «Единой России». Тогда рационально голосовать за те партии, которые имеют шансы пройти в Госдуму: КПРФ, ЛДПР, возможно, за «Справедливую Россию». Остальные партии вряд ли способны преодолеть барьер в 5% голосов.
— За кого же голосовать, если почти всех оппозиционных кандидатов поснимали?
— В данном случае это неважно. При «Умном голосовании» мы стремимся не к тому, чтобы победил определенный кандидат, а к тому, чтобы «единоросс» не победил. Оппозиционных кандидатов будут продолжать снимать до самых выборов. Но по российскому закону нельзя сделать так, чтобы в одномандатном округе был только один кандидат, поэтому всегда будет оставаться кто-то, за кого можно подать голос. Причем чем меньше таких будет оставаться, тем больше вероятность того, что «единоросс» проиграет. Почему всегда остается сравнительно много кандидатов по округам? Да потому что власти знают: если они в каждом округе оставят двух кандидатов — одного «единоросса» и одного какого-то технического кандидата, кто бы он ни был, то этот технический кандидат может победить.
Такие случаи в России уже были. Помните, в одном муниципальном образовании в Костромской области выдвинули действующего главу и уборщицу, которую он просто попросил быть техническим кандидатом? Ну и уборщица победила.
— То есть «умный» кандидат лучше просто тем, что он не «единоросс»?
— Абсолютно. Единственная логика, которая стоит за «Умным голосованием» — сократить представительство определенной партии. Если вы считаете, что КПРФ и ЛДПР ничем не лучше «Единой России», то для вас эта логика не работает. Таких людей действительно довольно много, они постоянно высказываются, что, мол, какая разница между «Единой Россией», КПРФ и ЛДПР? Это всё одна партия власти.
Я понимаю эту логику, но я ее не разделяю. Я считаю, что разница есть. Именно поэтому я всегда рекомендовал и сейчас рекомендую «Умное голосование».
«Поддержка „Единой России“ — это не фикция»
— Основные приемы, которые использует власть, чтобы обеспечить себе победу, давно известны: запрет регистрации партий, недопуск оппозиционных кандидатов, мобилизация бюджетников, фальсификации при подсчете. Есть ли на этих выборах что-то особенное?
— На федеральных выборах впервые будет применено трехдневное голосование. Его эффект известен: это просто-напросто значительное повышение возможности для подмены бюллетеней в то время, когда они остаются без присмотра. Плюс на этих выборах, в отличие от предыдущих, будут ограничены возможности видеонаблюдения: ЦИК отменил общедоступную трансляцию с избирательных участков. Возможности для очного наблюдения уже давно ограничены. Будет отсутствовать сколько-нибудь эффективное международное наблюдение. То есть если власти захотят фальсифицировать результат, то их мало что может остановить.
Но вопрос, захотят ли они это сделать? В действительности российские власти не кривят душой, когда говорят о том, что фальсификация на выборах — это, с их точки зрения, плохо. Почему плохо? Потому что если никто не пойдет на выборы, а потом сообщат, что пришли 90% избирателей и все проголосовали за «Единую Россию», то мало кто поверит в такое. Власти хотят, чтобы при скромной, но достойной явке «Единая Россия» получила как можно больше голосов без фальсификаций. Это достигается одним из методов, который вы упомянули — административной мобилизацией избирателей.
В России существуют массовые социальные слои, для которых голосование за «Единую Россию» является не просто нормой, а единственно возможным способом поведения на выборах. Таких людей много. По правде сказать, если оппозиционные избиратели не придут на выборы, то за счет людей, которые голосуют за «Единую Россию» либо искренне, либо по принуждению, результат окажется вполне приемлемым для властей. Хотя и фальсификации, скорее всего, будут.
— Люди, искренне поддерживающие «Единую Россию» — это в первую очередь пенсионеры?
— Все шишки валят на этих пенсионеров! Они всего лишь зависимое население, которое голосует за «Единую Россию» по самой простой логике — им работники социальных служб говорят так поступать. Но в России существует гигантский силовой аппарат, гигантский чиновничий аппарат, гигантская армия работников государственных экономических структур. Многие из этих людей вполне искренне убеждены в том, что при любом другом политическом порядке их положение было бы хуже. К этому нужно добавить членов их семей. К этому нужно добавить людей, которые добросовестно заблуждаются относительно своих перспектив при новом политическом порядке. Они считают, что их положение ухудшится, хотя, скорее всего, это было бы не так. Они бы адаптировались.
Всем этим людям, которые получают реальные или воображаемые выгоды от существующей российской власти, нет резона голосовать за кого-то другого, кроме «Единой России». В среде пользователей соцсетей бытует представление, что поддержка «Единой России» — это фикция. Нет, это не фикция. «Единая Россия» сознательно мобилизует этих людей на выборы. Если оппозиция отказывается мобилизовать своих сторонников, то это играет на руку «Единой России».
Власти хотели бы избежать фальсификаций, но если будет явка оппозиционных избирателей, то большого выбора у них не останется. Им придется прибегать к постоянным фальсификациям. Естественно, это будет замечено как внутри страны, так и за ее пределами.
— Как вы думаете, зачем вообще власть цепляется за эти выборы? Зачем они нужны, если все понятно заранее, почему их просто не отменить?
— Не всегда все понятно — на выборах всегда есть непредсказуемые моменты. Однако вопрос, который вы задали, в действительности более широкий: зачем выборы нужны вообще?
Давайте представим себе, что было бы, если бы выборов не было. Если бы Путин не был избранным президентом; если бы законы принимал не избранный парламент, а назначенный, допустим, тем же самым Путиным консультативный орган. Естественно, возник бы вопрос: почему, собственно, именно эти люди — Путин и его назначенцы — имеют власть в стране? Это вопрос не безобидный, потому что им могут задаться люди, у которых есть серьезные финансовые, медийные и иные ресурсы и которые сами могли бы, возможно, претендовать на власть. Если они зададутся этим вопросом, то могут предпринять действия, которые приведут их к власти.
Сейчас на этот вопрос есть готовый ответ: Путин президент, потому что его избрали; Дума принимает законы, потому что ее избрали. Властям критически важно иметь этот ответ наготове. Поэтому отказаться от проведения выборов политические режимы такого типа не могут. Чтобы отказаться от выборов, им нужно придумать что-то еще. Допустим, учредить абсолютную монархию, или прямо передать власть в руки силовику, или учредить партию, которая всегда будет находиться у власти, — как это было с КПСС в Советском Союзе. Ничего этого российские власти делать не хотят, потому что любая из этих стратегий приведет к существенному изменению конфигурации политического режима, а эта конфигурация их сейчас устраивает. Но это значит, что они должны, во-первых, проводить выборы и, во-вторых, всегда на них побеждать. Вот это они и делают.
— Российская Госдума вообще когда-нибудь была настоящим парламентом, независимым законодательным органом власти?
— Она была весьма автономной от исполнительной власти после выборов 1993 года и после выборов 1995 года. Демократически настроенным людям не очень нравились составы Государственной Думы того периода, потому что в 1993-м на первое место по партийным спискам вышла ЛДПР, а в 1995-м — коммунисты. Цели ЛДПР не очень ясные, и просуществовала первая Дума недолго. Что касается Думы, избранной в 1995 году, то там коммунистам удалось навязать значительную часть своей тогдашней повестки и нанести ощутимый ущерб президенту Борису Ельцину. Хотя президентские выборы 1996 года он выиграл, уступки коммунистам были сделаны значительные.
Может быть, вы помните, при раннем Путине была история с монетизацией льгот — в середине 2000-х льготы заменяли денежными выплатами. Мало кто задавался вопросом, откуда взялись эти льготы. А вот тогда они, собственно, и взялись. Коммунисты сыграли в этом ведущую роль.
Затем возникла партия «Единая Россия». Она получила фактически монополию на думское представительство, уже длительное время другие партии не играют никакой роли, потому что любое решение может быть проведено голосами «Единой России». Если бы «Единая Россия» потеряла большинство в Думе — что, конечно, маловероятно, — то автономия КПРФ, ЛДПР и даже, возможно, «Справедливой России» значительно повысилась бы. Чтобы принимать решения, «Единой России» пришлось бы учитывать их мнение. Они стали бы реальными политическими игроками и смогли бы продвигать свои интересы.
Но в нынешнем состоянии Государственная Дума, конечно, принтер или машина для штампования решений, принимаемых президентской администрацией и правительством.
«Народные массы зачастую важнее, чем оружие или деньги»
— Есть популярное мнение, что власть в России сменится не на выборах. Вы согласны?
— Российский политический режим так устроен, что он действительно путем выборов смениться не может. Но ни один из факторов, которые в других странах вели к ослаблению режимов такого типа, в России сейчас не присутствует.
Набор таких факторов известен. Это отказ значительной части правящего класса, в особенности силовиков, от поддержки режима. Это массовые протесты. Это чрезвычайно сильное внешнее давление. Ничего из этого даже не намечается, так что гадать на эту тему бессмысленно.
— А что про это говорит наука?
— Вообще этот политический режим — а он называется «электоральный авторитаризм» — очень нестабилен. Большинство режимов такого рода просто не доживают до той отметки, до которой дожил российский режим. Они больше трех выборов не протягивают. Но когда такие режимы переходят этот рубеж, они приобретают довольно высокую устойчивость. Обычно режимы при этом обрастают политическими институтами — создают институциональные каналы, обеспечивающие циркуляцию и передачу власти внутри правящего класса. Например, в Мексике в свое время таким каналом служила правящая партия.
Специфика России состоит в том, что устойчивость-то режим приобрел, но при этом он становится всё менее и менее оснащенным институтами, всё больше приобретает характер персональной власти Владимира Путина. Перспективы такого режима все больше зависят от состояния здоровья Владимира Путина, его физических и интеллектуальных возможностей.
Сам Путин, вероятно, осознает эту проблему. Иногда ему задают вопрос: что же будет, когда пора будет все-таки уходить, не подготовить ли ему преемника? Он говорит, что да, конечно, я подготовлю преемника, это будет молодой, современный человек.
Проблема в том, что если этот гипотетический преемник не объявлен в качестве преемника, то его никто таковым признавать и не будет. А если он будет объявлен в качестве преемника, то сам Путин окажется «хромой уткой». Значительные группы правящего класса начнут выстраивать свою лояльность уже не по отношению к Путину, а по отношению к этому преемнику.
Это создает парадоксальную ситуацию: при всем желании возможности назначить и натренировать такого преемника не будет. Владимир Путин будет стареть, все меньше контролировать ситуацию, а сменщика у него не появится, и чем дальше, тем больше он будет бояться назвать такого сменщика.
Когда Путин все-таки вынужден будет отказаться от власти, в стране, скорее всего, наступит хаос. Этот аргумент приводили, когда меняли Конституцию, чтобы позволить Путину баллотироваться на новые президентские сроки.
Важно осознавать, что эту ситуацию возможного хаоса создал сам Путин. Чем дальше это будет тянуться, тем глубже будет кризис, который наступит, когда режим — прежде всего, в его первом лице — прекратит существование. Понятно, что выходом из этого хаоса будет полное изменение всех политических взаимоотношений в стране. Я не хочу утверждать, что результатом станет демократия. Но то, что произойдет кардинальная ломка существующих отношений власти, для меня очевидно.
— Можно предположить, чем закончится этот хаос?
— Можно планировать действия оппозиционных сил на момент такого события. В России мало кто этим занимается из-за слабости организованной оппозиции, но вообще это реальный путь. Полагаю, люди, для которых демократия не является оптимальным выходом из этой ситуации, тоже могут планировать свои действия, прописывать определенные сценарии.
Какой из планов реализуется, будет зависеть от баланса различных политических сил. Надо сказать, что это будут далеко не только силовые или финансовые ресурсы, а прежде всего ресурсы массовой поддержки. Когда в стране наступает широкомасштабный политический кризис, на авансцену выходят народные массы. Они зачастую оказываются важнее, чем оружие или деньги.
— А что до этого момента делать тем, кто хочет смены авторитарного режима?
— А это и есть народные массы, просто лучшая, наиболее сознательная их часть. Людям, которые не собираются становиться профессиональными политиками, но при этом озабочены судьбой своей страны, я скажу: если ваша совесть ведет вас к тому, чтобы проявлять политическую активность, то проявляйте ее, но осознавайте сопряженные риски и не давайте политике уничтожить вашу жизнь. Российская политика стала очень рискованным полем. Если власти разрушат вашу жизнь, это не принесет никакой пользы никому. Заботьтесь о себе, не забывая заботиться о своей стране и понимая, что вы сами важная часть страны. Чтобы сохранить страну в лучшем виде, нужно сохранить себя.