В двух громких публичных интернет-обсуждениях последнего времени мне не совсем понятна позиция, которую высказывает большинство обсуждающих. В обоих случаях я не разделяю жестокость общественного мнения.
История с «Медузой». Мне непонятны претензии к изданию. Что оно сделало не так и как должно было? Ни одобрения харассмента, ни двойных стандартов в поведении редакции и совета директоров я не увидел. Любой ценой уволить Колпакова не требовал от них ни закон, ни собственная ранее высказывавшаяся позиция. Повод для осуждения будет, если выяснится, что редакция знала, что такое поведение было регулярным, что сотрудника, мужа пострадавшей, принудили уволиться. Но мы ничего такого не знаем.
История с Цеповязом. Мне не очень понятно возмущение тем, что осужденный, пусть и за ужасные преступления, ест слишком хорошую еду.
Т.е. я понимаю претензию к вопиющему неравенству узников, понимал бы претензию к нарушению сотрудниками ФСИН общих для всех заключенных правил, но высказывают все же в подавляющем большинстве случаев не эти претензии, а именно возмущение тем, что такой ужасный преступник живет за решеткой «слишком хорошо». Мне это возмущение напоминает традиционное российское глумление над условиям содержания Брейвика.
Мне эта реакция понятна на эмоциональном уровне, но согласиться с ней я не могу. Речь ведь не о наркотиках, не об алкоголе, не о проституках и других, очевидно, запрещенных «благах», а всего лишь о еде. Если бы заказывать шашлык и икру за свои деньги мог бы каждый заключенный, стоило было бы только приветствовать это. В нечеловеческих, пыточных условиях росийских тюрем нет ничего хорошего ни для самих узников, ни для общества в целом. Лишение свободы само по себе наказание, а ветхозаветное требование «ока за око» противоречит не только христианской морали, но и светскому гуманизму европейской цивилизации.
оригинал —
автор — Сергей Давидис