Американцы – народ прагматичный. Налоги, пенсионная система, здравоохранение, мигранты…вот темы первого ряда, которые их тревожат. Вопросы внешней политики – не на первом плане. Да и то чаще всего в формате лишь общей стратегии, тренда, миссии страны в мире. А если географически, то интерес ограничивается регионами, которые стали практической занозой для обывателя: затянувшаяся неудачная война (Вьетнам, Афганистан), ядерная угроза (Иран, Сев. Корея), терроризм.
Поэтому именно социальной бытовухе на выборах кандидаты в сенаторы и президенты уделяют львиную долю внимания. А выход на поверхность российской темы, которым густо был пропитан съезд демократов в Филадельфии и два интервю телеканалам Fox News и ABC News, данные 31 июля Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом, это нонсенс, ставший популярной костью для политологов. И главным пунктом пикировки между ними. Не стену тратить время на их цитирование – им переполнен интернет. Ограничусь лишь размышлизмой по поводу причин этого фейка ненешнего избирательного сезона.
Что бы это значило?
Думается, что для этого нам понадобится ответить на три вопроса. В чем сахар взаимных комплиментов Путина-Трампа, и несколько они искренни? Что первично в антипутинском тренде Клинтон: объективные факторы или полемика с Трампом? И, наконец, как вяжутся позиции кандидатов в президенты с их основными политическими концептами?
Если говорить о Трампе, то из его высказываний главным достоинством Путина следует его популярность в стране, которая несравнимо выше, чем у Барака Обамы и его сменщицы. Именно поэтому с ним надо говорить, и он будет говорить и договариваться. Перефразировав этот аргумент с другого ракурса, можно интепретировать его и так: с Путиным стоит сблизиться, потому что его власть позволяет быть гарантом договоренностей. И уже никто другой не способен им быть, а извне – надавить и повлиять.
Со своей стороны Путин «одобряет» Трампа на дипломатической дистанции. Те же комплименты на счет «популярности» и готовнось к диалогу, что по совокупности вполне можно трактовать и рамках обычной вежливости. Хотя это вовсе и не исключает подковерное подыгрывание, в частности, история с хакерством, которую можно транслировать весьма двусмысленно – в зависимости от от аудитории. Для республиканцев и лично Трампа – как месседж поддержки. Для демократов – как инсинуацию, доказать которую весьма затруднительно.
Все это вполне вписыывается и в общий стиль ролевого поведения этого игрока, взявшего на вооружение эксцентрику и эпотаж. Одним из приемов такой манеры является вызов общепринятому, олицетворением которого является Хиллари. Мол я иду на короткую дистанцию с кремлевским хозяином, чтоб взгянуть ему в глаза. Да и вообще «с такими людьми нужно ладить. Обама ни с кем не ладит. У него одни враги».
Такая диспозиция вполне сочетается с общей заявкой Трампа на ограничение внешнеполитическогй всеядности и сосредоточенияна внутренних проблемах. (Трамп: «Сначала нам нужно позаботиться о себе, а уж потом обо всем остальном мире»). Национализм против глобализма. Отсюда отмашка: пусть мигрантами, Россией и Украиной занимается Европа – ЕС и НАТО. А нам — американцам — они до лампочки. В интервью ABC News он подтвердил даже, что рассмотрит вопрос о признании Крыма, поскольку крымчан так решили сами. И стоит ли ради Крыма развязывать Третью мировую. В конце концов, в том, что Крым профукали, виновна администрация Обамы, ерничает он. Трамп предостерег от ретивости в исполнении и гарантий безопасности прибалтам со стороны НАТО, если те жмутся и не желают тратить на оборону предписанные 2% от ВВП.
Конечно такие рассуждения – елей на душу Путина, поскольку Трамп декларирует как раз то, к чему он неустанно стремится – в разделу сфер влияния. К новой Ялте. Этого не удалось сделать с европейскими лидерами, а тут подворачивается такая удача с возможным главой самой могущественнной страны.
Со стороны Клинтон рост «ястребинности», безусловно, в основе своей носит характер реакции со стороны политика, руководствующегося духом и границами традиционного «американизма» с его миссианской ролью «хранителя демократических ценностей» и Смотрящего за мировым порядком. Тут принципиально Хиллари не оличается ни от Бушей, ни от Обамы, ни от своего мужа Билла. И если открутить на три-четыре года, когда она была в ранге госсекретаря, то там можно найти полно высказываний о возможности «диалога с Россией» и необходимости такового. Вплоть до разгара избирательной компании температура антироссийского запала с ее стороны была более менее пропорциональной реакцией на закручивание гаек после Болотной, Крымнаш и войны в Новороссии. И накаляться стала она явно под влиянием полемики с Трампом, ведущим себя и грубо, и провокационно. Ей ничего иного не оставалось, как разогнать российскую тему до одной из ведущих.
Большую роль в форсировании ее у демократов, безусловно, сыграла история со взломом их сервера, вскрывшая перипетии работы их избиркома, в частности, не только нечестную игру против Сандерса в пользу Клинтон, но и сбор досье на Трампа и других своих оппонентов. По версии нанятой для расследования экспертной компании Crowdstirke, было два проникновения – летом прошлого года – с целью отслеживания электроонной переписки, и в апреле с.г. Именно ее директор, выходец из России Дмитрий Альперович сделал заключение, что действовали две хакерские группы, между собой не связанные. И что они работают на российские спецслужбы – возможно на ГРУ и ФСБ, конкурирующие между собой из усердия выслужиться перед Путиным. Альперович установил в компьютерах и серверах штаба ДП специальную программу, гарантирующую, по его утверждению, обнаружение и защиту от любой новой попытки взлома.
Такая новость поставила демократов в сложное положение. Ведь выложенные злоумышленниками в WikiLeaks документы свидетельствовали о нечистоплотной игре штаба Клинтон. Скандал вспыхнул столь громкий, что глава Национального комитета демократов Дебби Вассерман Шульц объявила об уходе в отставку. И версия «российского следа», выдвинутая Альперовичем, стала важной эмоциональной нотой, чтобы перевести стрелку общественного внимания от содержания к форме. Вполне возможно, что Хиллари искренне убеждена в конзнях Кремля, и это придает темперамента ее словам в адрес России.
Хотя прямых доказательств у Crowdstirke пока, похоже, нет. Ведь даже глава ЦРУ Джон Бреннан, выступая на форуме по безопасности в Аспене, порекомендовал газетчикам осторожней выбирать слова в обвинениях России, поскольку если будет доказана ее причастность, то ответные меры должны быть весьма суровыми. Какие – пояснил уже предсиавитель Белого Дома Эрик Шульц. Это могут быть экономические санкции со стороны минфина и действия правоохранительного характера по линии минюста.
Ну и хороший новый козырь пощипать свою соперницу получил Трамп.
Что дальше?
Ситуационно-искусственный акцент внимания к Путину склоняет некоторых наблюдателей к проекции, что слова, высказываемые в выборной горячке и дела с приходом к власти могут и будут существенно друг от друга отличаться. А данная тема особенно подвержена коррекции. Во-первых из-за ее спекулятивного характера в игре на публику. В одном из своих бестеллеров « Искусство сделки» Трамп писал, что скандальность – лакомство для СМИ и лучший способ саморекламы. Со сменой роли меняются обычно и манеры.
Во-вторых, из-за системы противовесов и ограничений, заложенных в американское государство, в его политическую систему, благодаря которым ей свойственны преемственность и стабильность. Как бы ни был силен личностный фактор, он все равно подчиняется и обтачивается жерновами заведенного порядка и традиций. В том числе – и счет влияния оппозиции, лидером которой может стать один из проигравших.
Другой вопрос, не слишком ли много энергии потребуется на эти «сдерживания», если победит Трамп.
В-третьих, сама политика, в данном случае – по линии Вашингтон-Москва, из ощей диспозиции материзовавшись в конфигурацию конкретных обстоятельств и действий, с обеих сторон будет диктовать вещи, в каноны не укладывающиеся. Свежий пример тому – довольно неожиданная ссора двух друганов – Эрдогана и Путина из-за сбитого самолета. Столько лет дружили, уважали друг друга, и вдруг…
Да и пророссийский акцент Трампа не стоит преувеличивать. Он вполне сочетается у него с жеткостью, если интересы сталкиваются. Например, в числе конкретных его высказываний предложение позволить ИГ взять Дамаск, чтобы его руками свергнуть Асада, создать зону безопасности на сирийско-турецкой границе, что чревато конфликтом с Россией. Отнюдь не греет Москву и призыв его увеличить военное финансирование и обещание его заняться модернизацией ядерного потенциала.
Ну, а пока, если воспринимать предвыборный марофон как зрелище, все самое захватывающее еще впереди. Три-пять процентов, которые разделяют соперников – это мизер в пределах статистической погрешности. Так что можно считать, что идут они «нозря к ноздре». И в сентябре выходят на прямые дебаты. Именно там и будет коваться победа и раскрываться способности охмурить «колеблющихся» – Пенсильванию, Айову и др. «беспартийные»штаты. Можно вообразить, насколько они будут красочными!
Владимир Скрипов