В советское и постсоветское время я работал генеральным директором производственного объединения. Мы внедряли роботы и станки с числовым программным управлением по всему Донбассу и югу России, а в мой центр подготовки специалистов съезжались со всего Советского Союза, от Архангельска до Грозного и от Чукотки до Белоруссии – он считался едва ли не лучшим в стране.

Технологический реквием

Разумеется, самые большие партии станков мы ставили на заводах ВПК, таких как «Сотка» в Луганске (з-д № 100), Азовский оптико-механический, «Дагдизель» и пр. На «Сотке» они точили титановые звенья глубоководных прослушивающих буев для «Моргеофизики», в Азове, правда, работали и на мирный космос, но на «Дагдизеле» только на войну. Там делали и делают торпеды.

Но все это уже в прошлом или погружается в Лету, поэтому вызывают улыбку российские мечты об импортозамещении! Полноте, господа! Сие невозможно в принципе. Технологической независимости не было при царях, не было при коммунистах и тем более не будет при Путине. Вопрос тут принципиален и кристально ясен: есть свобода – будут и технологии. Нет ее – вы обречены на отставание и воровство.

Не догнать

Да, рядовые станки, которые мы ставили сотнями, производились на отечественных заводах, таких, как московский «Красный пролетарий». Но их разрабатывали (это мягкий эвфемизм, на самом деле копировали с западных образцов) конструкторские бюро, такие как ЭНИМС (Экспериментальный НИИ металлорежущих станков), основанный в 1933 году на американской базе. Помните лозунг «Догоним и перегоним», воплотившийся в названии первого советского станка ДиП, копии американского образца? Так с тех пор и пошло.

Да, системы управления для станков с ЧПУ разрабатывали и производили в научном граде Зеленограде, бывал я и там. Но ведь их также копировали с западных! Как и микросхемы, которыми комплектовали платы. До сих пор помню чипы Бакинского завода с характерным клеймом: пиала с завитком пара. Мои наладчики, ленясь искать неисправность, просто выкусывали их и впаивали другие – так было быстрее. Процент выхода годных микросхем на этом заводе не превышал 5%. Но и на других заводах было немногим лучше.

«5% – это и есть реальный КПД советской власти. Все, за что она бралась, давалось большой ценой и кровью»

5% – это и есть реальный КПД советской власти. Все, за что она бралась, давалось большой ценой и кровью. И все было без толку. В номерном институте, куда я попал по распределению после университета, имелась спецлаборатория по изучению американских чипов. Оно сводилось к стачиванию по 100 микрон (сейчас это выглядит каменным веком!) и изучению топографии. Если разобраться не удавалось (американцы принимали контрмеры – а ля герр ком а ля герр! – и делали слои волнистыми, со схемными ловушками), то стачивали по 50 микрон. И запускали в производство. Но профессионалы предпочитали оригиналы, а на серьезные образцы вообще запрещено было ставить советские аналоги…

Кроме рядовых станков доводилось работать и с классными машинами – все они были импортными, либо с импортной электроникой и приводами. СССР даже в зените силы и славы не способен был производить подобные, хотя на военные технологии тратили безумные деньги. Гордостью советских заводов всегда были швейцарские и немецкие точные станки, американские, а затем и японские гиганты, на которых можно было выточить подарочную модель тяжелого танка – в натуральную величину.

С развалом красной империи началось быстрое угасание отрасли. Уже к середине нулевых российское станкостроение практически умерло. В пустых цехах «Красного пролетария» сквозь мусор пробиваются рябинки, ЭНИМС исчез, 90% серьезных станков на предприятиях ВПК импортные, специалистов моложе 60 лет не найти и возникает вопрос: на что надеется Путин, бросая вызов всему миру? Кто ему сказал, что Россия способна на импортозамещение?

«Вопрос тут принципиален и кристально ясен: есть свобода – будут и технологии. Нет ее – вы обречены на отставание и воровство»

Украинские грабли

Ладно, бог с ним, с Западом, без комплектующих которого ни русские танки не будут ездить, ни ракеты, ни спутники летать. Но что делать без Украины? Все системы управления российских ракет – от маленьких противотанковых и воздух-воздух до огромных баллистических – украинские. Двигатели для боевых вертолетов – украинские. Газотурбинные двигатели для кораблей – оттуда же. То-то три из шести фрегатов, строящихся в Калининграде, не уйдут на Черноморский флот, а будут проданы Индии – Украина отказалась поставлять газотурбинные двигатели для них, а без ГТД это просто стальные коробки! И так далее, и тому подобное.

Как же Россия дошла до жизни такой? А так: уровень некомпетентности там таков, что некому было дать добрый совет зарвавшемуся диктатору. У Гитлера хотя бы даровитый Шпеер был, как минимум на год оттянувший поражение, у Путина же все конгениальны, то бишь бездарны.

«Если руководитель страны, чей ВПК наполовину, причем по ключевым позициям зависит от Украины, лишь после нападения на нее пытается понять, чем ему это грозит, то это вещи отнюдь не тактического характера! Это стратегическая глупость, то, от чего сугубо предостерегал Наполеон»

Вломившись в конце февраля 2014 г. в Крым, ВВП лишь 10 апреля решил выяснить, чем это пахнет и собрал директоров ВПК на «совещание по вопросу импортозамещения в связи с угрозой прекращения поставок с Украины продукции для ряда отраслей российской промышленности». Ошеломленным директорам совсем не хотелось резать правду-матку и глава государства, не поняв их тяжелого молчания, бодро заявил:

«Мы вчера на встрече с Правительством обсуждали возможность преодоления трудностей, которые могут возникнуть в случае недопоставки нам отдельных видов продукции оборонно-промышленного комплекса с Украины. Нам нужно понять, насколько эта угроза реальна, и, если она возникнет, как быстро, на каких российских предприятиях и за что (сколько нам это будет стоить) мы сможем развернуть собственное производство. У меня нет сомнений в том, что мы это сделаем, – вопрос только в сроках и стоимости. Сразу же скажу, что, конечно, если это произойдет, то это заставит нас откорректировать и гособоронзаказ, но уверен, что всё это – вещи тактического характера. И скорее всего в конечном итоге это пойдёт на пользу российской промышленности и экономики: будем вкладывать средства в развитие собственного производства».

Н-дас. Если руководитель страны, чей ВПК наполовину, причем по ключевым позициям зависит от Украины, лишь после нападения на нее пытается понять, чем ему это грозит, то это вещи отнюдь не тактического характера! Это стратегическая глупость, то, от чего сугубо предостерегал Наполеон. Видимо, эта уверенность Путина была вызвана заверениями еще одного мощного аналитика, министра промышленности и торговли РФ Дениса Мантурова, доложившего, что в его ведомстве уже «провели достаточно глубокий анализ» и «пришли к выводу, что серьезной зависимости у нашей страны по поставкам товаров с Украины нет».

Вопрос сроков и денег? Но вот прошло время, затрачены огромные усилия и деньги – каковы же результаты импортозамещения? Никаких! Из десятков тысяч позиций закрыта едва десятая часть и та некачественно. А ведь попытки предпринимались давно, производство тех же ГТД пытались организовать еще после газовой войны с Украиной зимой 2009 года, но толку ноль. Почему? По многим причинам. Главная та, что в технологическом плане Россия не столь уж велика, ей только кажется, что она огромная и самодостаточная, на самом же деле она всегда жила заемным умом и строила империю за чужой счет. Но это время прошло, больше никто не хочет кредитовать ее – ни деньгами, что еще можно пережить (не слишком долго, года полтора-два), ни мозгами, что гораздо страшнее.

Ответный удар

И снова о личном: луганскую «Сотку», на которой моя бригада поставила десятки станков, разворовала Россия – оккупанты вывезли оттуда самое ценное оборудование. Они вывезли и всю документацию вместе с технологами с завода корпорации «Мотор-Сечь» в Снежном, городе в Донецкой области, где я работал. Завод производил турбинные лопатки. И множество иных донбасских заводов было ограблено Россией или ушло в нее в виде металлолома, в том числе и донецкий «Точмаш», где производились известные «Кольчуги», станции пассивного радиообнаружения.

Но и Украина нанесла ответный удар! Тот же «Дагдизель» сейчас на грани банкротства без поставок украинских комплектующих. И не только он. По самым оптимистичным расчетам Россия сможет компенсировать украинские потери в этой сфере лет лишь через 10-15. Но это вряд ли. Не думаю, что технологически одичавшая страна сохранится до того времени.

«Дагдизель» работает на флот, на который предназначалась пятая часть из 20 трлн. рублей, выделенных на ВПК по программе перевооружения на 2011-21 годы. И что? В июле 2015 Морская коллегия при правительстве РФ под председательством одиозного вице-премьера Дмитрия Рогозина пришла к выводу, что миллиарды, вложенные в импортозамещение в области строительства кораблей и судов, потрачены впустую. Доля иностранных комплектующих в судовых машинах и приборах – 95%.

«Если мы начнем анализировать, куда были потрачены миллиарды рублей, то выяснится, что, в принципе, сегодня должно было быть уже все изобретено и давно иметься в демонстрационных образцах. Вот только на самом деле ничего нет. На бумаге все есть, а когда спрашиваешь о результатах, говорят: «Это просто назвали НИРом (научно-исседовательская работа), а на самом деле это была форма поддержки нашего научно-исследовательского института». То есть деньги съели, а результатов ноль…»

Тут он неправ. Результат есть и он однозначен: Россия утратила технологическую культуру. И это, скорее всего, необратимо.

Постскриптум

Эта статья вышла недавно в газете «В Новом Свете», американской дочке «Московского комсомольца». В самом «МК» ее не пропустили, зато перепечатал украинский сайт GlavPost. И, судя по всему, мои тексты на этом ресурсе кого-то сильно допекли, потому что их стали забивать всяким информационным мусором. И этот кто-то явно не из Украины.

Юрий Кирпичев.