«Вдруг в голове его, среди хаоса, ясно мелькнула страшная, невыносимая мысль, что такую же точно боль должны были испытывать годами, изо дня в день эти люди, казавшиеся теперь при лунном свете черными тенями. Как могло случиться, что в продолжение больше чем двадцати лет он не знал и не хотел знать этого»?
Очень похоже на то, что недавно в суде произнес Алексей Валентинович Улюкаев.
Но нет, эти проникновенные слова касаются Андрея Ефимыча Рагина — героя чеховской «Палаты № 6». Помните: вальяжный провинциальный доктор, двадцать лет возглавлявший небольшую городскую больницу, где среди прочих имелось и палата для душевнобольных, сам оказывается пациентом этой палаты?
В повести есть гениальная сцена, где запертый в палате № 6 доктор Рагин ломится в дверь, требуя выпустить его, а сторож Никита, к которому Андрей Ефимович привык относится почти как к жвачному животному, без долгих разговоров, бьет его кулаком в лицо. Вот тут-то доктор Рагин и прозрел.
Нет, я не злорадствую. Не получается у меня с этим чувством никогда.
Алексея Валентиновича мне жаль, как жаль всякого, кто попадает в скотские условия российской тюрьмы, независимо от совершенных (или не совершенных) им преступлений. Улюкаеву еще повезло, что он бывший министр: из уважения к номенклатурному статусу его, скорее всего, не будут подвешивать «ласточкой» и бить электрошокерами, как простых смертных. Да и вообще, условия содержания у него будут получше. Но по сравнению с жизнью небожителя, которой он до недавнего времени жил, это глубочайшее, немыслимое падение. Я уж не говорю о моральном крушении — вся жизнь смазана, словно потной ладонью тюремного вертухая.
Дай бог ему пережить эту катастрофу.
Но речь, как вы понимаете, в общем-то не о нем, а о статусной либеральной интеллигенции, неоднократно получавшей «в лицо» от сторожа Никиты, и наконец, кажется, осознавшей, что ее пребывание в «палате № 6» не случайность, не игра и не временное недоразумение.
«Никогда нас не выпустят, — сетовал один из сидельцев палаты, — Сгноят нас здесь»!
Похоже, что именно так дело и обстоит: доктора в больничке еще трудятся, разносят бромистый калий и касторку. Но, во-первых, они сменяемы (в отличие от сторожа Никиты, на котором и держится весь больничный порядок), а кроме того, их деятельность все больше смахивает на чистую фикцию, без которой персонал и больные вполне могут обойтись. Лишь бы сторож Никита оставался на боевом посту. А он, судя по последним событиям, отлучаться никуда не собирается.
В связи с этим возникает стойкое ощущение, что доктора- системные либералы один за другим будут перемещаться… скажем деликатно — из административного корпуса в больничные палаты.
Рушится базисный тезис всех системных и околосистемных либералов, сформулированный много лет назад в «Правом повороте» несчастным Улюкаевым; «Правые (читай — правые либералы — И.К.) — принципиально партия власти. Любая власть, которая сбилась с правого пути должна помнить, что в лице правых она найдет терпеливого и доброжелательного советника». Вот так, без лишнего кокетства.
Ну и что теперь? «Терпеливые и доброжелательные советники» готовы по-прежнему терпеть и желать добра своему сторожу?
Ведь взбунтоваться они не могут — как по причине врожденного отвращения к мордобою, так и в силу справедливого страха перед массой «темного и необразованного» больничного населения. Как только сторож Никита отвернется, так и порвут «буйные пациенты» докторов-либералов. В момент порвут.
Остается единственный вариант (кроме бегства, связанного с риском и массой бытовых неудобств) — надеть шутовской колпак и прикинуться клоуном, который ведет себя как настоящий сумасшедший, но в то же время подмигивает своему единственному и неповторимому зрителю, намекая: я, мол, не всерьез, роль у меня такая.
Такого рода либеральных клоунов, акробатов и эквилибристов можно регулярно наблюдать на российских телеканалах. Подвизаются они и на так называемых «президентских выборах». Что на это скажешь? Каждый выживает, как умеет. Лет через 20-30 (когда уйдет на пенсию сторож, а здание больнички за ветхостью начнет рассыпаться) самые бойкие из них напишут мемуары: «Как я держал кукиш в кармане», а те, что попроще, пойдут по электричкам петь жалостливые песни о своей «загубленной тираном» судьбе. Люди у нас добрые, подадут.
Это что касается «системных и около».
Но есть еще сотни тысяч простых и порядочных людей, разделяющих либеральные взгляды и совершающих миллионы реально добрых дел. Я знаю многих из них.
Им- то что делать — пасынкам современной России, то есть тем чудакам, у которых даже миллиарда нет, не говоря о служебном автомобиле с мигалкой?
А что делать людям других убеждений, вконец замордованных нынешними сторожами?
А что делать прочим, а этих «прочих» десятки миллионов, у которых нет вообще никакого даже самого маленького идеологического якоря, позволяющего зацепиться за грунт в пучине политических катаклизмов?
Возможно, остался только один рецепт: выживать и ждать. Уже видны концы: в ближайшие годы переловят «докторов», после чего сторожа (по вечному закону крысиной бочки) обязательно примутся друг за друга. Уже начинают, понемногу. Дальше быстрее пойдет. Придет время и все выжившие «сторожа» заявят, что они «лишь выполняли приказы» и встанут с цветами в очередь к могиле неизвестного политзэка.
И все начнется с начала, с оттепели, переходящей в бурное половодье. Жаль только, что грядущее половодье может разметать нашу обветшалую больничку.
Придется восстанавливать.
Какая-никакая, а своя.
оригинал —
автор — Илья Константинов