Роман Попков специально для «Русского Монитора» побеседовал с главным либертарианцем российской оппозиции. Поговорили о кризисе в оппозиции, о грядущей борьбе за умы, о новом либертарианском СМИ и о России как великой культурной метрополии
Роман: Не могу не спросить о твоем новом амбициозном проекте, о либертарианском СМИ. Сейчас в твиттере все судачат, что ты мастеришь сайт. Какой смысл в сайтах, если Роскомнадзор любой сайт в любой момент отключит от российской аудитории нажатием пары кнопок? Ты готов сознательно сузить аудиторию до клиентов VPN-сервисов?
Михаил: Причин создания либертарианского СМИ несколько. Во-первых, СМИ нужно, чтобы у читателей было место, куда можно прийти и получить либертарианскую позицию по основным мировым событиям. Хочется, чтобы про наши взгляды узнавали не из либеральных СМИ, где про нас регулярно и обильно лгут, а из наших собственных уст. И дать авторам возможность публиковать тексты не переживая, что они не пройдут либеральную либо кремлёвскую цензуру.
Я не сильно рассчитываю, что Роскомнадзор даст нам долго просуществовать, поэтому мы сразу запускаемся с зеркалом в Tor. И в принципе наша политика будет сильно отличаться от того, как принято работать в медиа. Мы с самого начала готовы сотрудничать с анонимными авторами и публиковать авторов под псевдонимами, чтобы позволить им говорить свободнее. Но основная задача – это воспитать и авторов, и аудиторию. Нужно показать, что из проклятой дихотомии западничество/путинизм есть выход.
Сейчас гражданское общество проходит через точку тьмы. На таком замерзшем дне общественная жизнь в стране не была с середины 80-х, с доперестроечных времен. На фоне бесчисленных поражений и отсутствия перспектив в оппозиционном движении мы видим, как ссорится, конфликтует и ломается все, что может ссориться, ломаться и конфликтовать.
Это закономерный результат череды поражений? Стоит ли вообще сейчас занимать примиренческую позицию, призывать к единству и латать дыры? Может быть действительно настало время тотального демонтажа и искреннего выяснения отношений, и нужно действительно разругаться, чтобы дальше начать строить вообще с нуля?
Я бы не назвал это словом «разругаться». Сейчас происходит переоценка отношений. Многие обнаружили, что годами стояли плечом к плечу с людьми, с которыми у них не меньше разногласий, чем с Путиным. Не только идейно, а даже на уровне базовых целей.
Оказалось, все добивались разного. Для многих стало шоком, что разговоры о единстве были лишь словами. Другие только и ждали, чтобы разорвать вынужденные союзы. Подводить итоги можно не только у победы, но и у поражения. У тех, кто искренне верил и стремился к единству, происходит разочарование. Те, кто поциничнее, огораживают доставшуюся им поляну.
Дальше нужно обратить взор внутрь и честно ответить себе на вопрос: за что мы боремся и какую цену готовы платить? Для очень многих стул диктатуры оказался комфортнее, чем пики подвигов, которых требует революция. За это никого нельзя винить. Но очень важно, чтобы каждый делал этот выбор сознательно. Без этого невозможно разбудить общество.
А начинать с нуля ни в коем случае нельзя. Это значит повторить все ошибки заново. Очень многое произошло, на чём мы должны научиться. Многие показали своё истинное лицо. Мы узнали себя. Узнали цену словам и союзам. Очень важно не забыть этот урок.
Недавно британские парламентарии потребовали наказать санкциями Телеграм за то что он «предоставляет площадку экстремистам». В целом мы видим, что свободные люди находятся между молотом путинского неосовка и наковальней нового западного софт-тоталитаризма.
Как выжить в этих условиях? Как себя правильно вести – и политически, и вот даже в плане некоего повседневного миросозерцания? Авторитаризм Кремля рано или поздно падет. Наверное, потребуются годы и годы, но это неизбежно. Как сделать так, чтобы на его руинах не утвердился вот этот софт-тоталитаризм – с новыми запретами, новой цензурой, запрещенными идеями и мыслями? Как сделать Россию факелом свободы? Нужны же некие усилия уже сейчас? Строительство идеологии, мировоззрения?
Это, кстати, один из тех важных уроков, которое гражданское общество должно вынести из произошедшего. Россия отличается от мира гораздо меньше, чем мы привыкли думать под влиянием пропаганды.
Когда западная оппозиция после блокировки в твиттере и фейсбуке начала массово заводить аккаунты в телеграме, я шутил, что долго это терпеть не будут и скоро нам придётся проводить митинг в защиту телеграмма в Лондоне. Это шутка становится реальностью на наших глазах.
Политика стала глобальной. А это значит нужно вытравлять из себя провинциализм. Вытравлять этот вреднейший мем про «Барнаул, Алтайский край» . Россия не Барнаул, а метрополия. Русских касается, что происходит в Калифорнии, потому что мы потребляем их культурный продукт и пользуемся их социальными сетями. Русских касается, что происходит в Лондоне, потому что именно туда олигархи вывозят наши деньги. Русских касается, что происходит в Германии, потому что туда течёт наш газ. Русских касается, что происходит во ЕС, потому что способ организации их общества нам предлагают взять за модель. Всё, чего хотят добиться болванчики, которые как заведённые повторяют про «Барнаул», это чтобы люди как можно хуже понимали своё положение и куда их ведут.
Правильное поведение осталось прежним — не врать и помогать людям подниматься над собой и становиться умнее. Мне в этом смысле проще, помимо реальной политики я занимаюсь идеологической работой и мне есть что предложить даже в период заморозков. Политикам, которые привыкли кричать экзальтированные лозунги, найти своё место будет труднее. Чем дольше они рассказывают о том, как Путин стучит ножками, тем громче слышен стук их собственных ног.
Авторитаризм Кремля рано или поздно падёт, но в то же время он запросто может пережить не только Путина, но и нас с тобой. Разумеется, всегда может прилететь чёрный лебедь, предсказания подобного рода – дело опасное. Но Путин выстроил очень эффективную с точки зрения удержания власти систему, и я не вижу ни одной причины, почему она должна зашататься. Соответственно, надежда есть либо на внутренний сбой, который мы не видим со стороны, либо на то, что общество начнёт ставить на свою сторону стимулы и повысит издержки работы на систему. Сейчас я этого не вижу, но предпосылки к появлению таких издержек есть.
Эдуард Лимонов под конец жизни сказал, что Путин в какой-то момент начал реализовать программу НБП (партия, запрещенная в РФ). Работа с идеями – это большая политика. Номенклатура не отдаст власть по-хорошему, но она, как и общество, поддаётся влиянию через культуру. Этим нужно пользоваться, особенно пока люди не готовы взять в свои руки другие инструменты влияния.
Война за умы влиятельнее, чем лобовое столкновение. СССР рухнул, потому что США победили Советский Союз в умах советских граждан. Оружием американцам не удалось ничего добиться даже в Ираке и Афганистане. Чтобы Россия стала факелом свободы, она должна выиграть борьбу за умы людей. Ни Путин, ни члены новоизбранной думы этого делать, разумеется, не будут и не умеют. Но борьба за умы не требует мандата и должности. Мюррей Ротбард, Карл Маркс, Айн Рэнд, Антонио Грамши повлияли на мир больше, чем любой депутат или министр.
Россия уже 30 лет добровольно не участвует в битве за умы. Пора сбросить провинциализм и вспомнить, что Россия – это не «Барнаул, Алтайский край», а великая культурная метрополия, которая умеет словом переворачивать и себя, и мир. Это то, что нам доступно здесь и сейчас.
Еще по международной повестке. Есть концепция Интермариума как некоего центральноевропейского пространства свободы, не отравленного ни путинизмом, ни (пока) западным неототалитаризмом. Условно, это Польша, Балтия, Украина, возможно Чехия и Словакия. Как тебе такой проект, видишь ли ты его, считаешь ли что тут есть перспективы?
Я понимаю, почему идея Интермариума кажется привлекательной, но она не отвечает ни на один современный вызов. Когда я читаю про него, я слышу: «позвольте нам спокойно и в комфорте дожить свой век». При высоком уровне дипломатии это может сработать как локальный проект, но это не идея, способная заражать умы и поддерживать в людях жизнь.
Путин двадцать лет доминирует в европейской политике, потому что уяснил одну единственную вещь: не существует ни одной ценности, за которую европейских политик готов жертвовать комфортом и идти на конфликт. Если даже такому мелкому деспоту как Александр Лукашенко сходят с рук пытки, убийства и похищения людей, то Путину переживать вообще не о чем.