«Панамагейтс», новым скандалом всепланетного масштаба свалившийся на нас вслед незабытому еще WikiLeaks, стал главным перцем минувшей недели. Потому как тема уж больно деликатная. Офшоры!
Старая песенка на новые лады
Диковинное словечко «офшор» в постсоветский лексикон пришло в начале 90-х. Помню, как один из банков устроил для журналистов семинар, на котором молоденький клерк с упоением рассказывал об «островках свободы», где можно совершенно легально укрывать деньги от налогов. Сам термин (оffchore-вне берега) пришел из США в конце 50-х, хотя уловка эта практикуется по меньшей мере с античных времен. А в средние века и в новое время в Европе офшорная практика уже была широко распространенной. Например, большой популярностью у английских купцов пользовалась Фландрия, где торговые сделки можно было осуществлять без издержек.
Ну, а сегодня эта юрисдикция стала отраслью экономики, за счет которой живут и даже процветают по меньшей мере три десятка государств. В основном это мелкие, островные территории, как правило – бывшие или здравствующие колонии, не обладающие сколько – нибудь серьезными ресурсами, да и особым пристрастием вкалывать тоже. Принятие с подачи западных советчиков законодательства с низкими или нулевыми налогами, тотальной конфиденциальностью и апофигейством в части бухгалтерского контроля позволяет им безбедно жить за счет размещения на них огромного числа контор типа «рога и копыта», с двумя-тремя управляющими и огромными счетами, через которые выводятся и прокручиваются огромные деньги. В странах Старого света такое устройство в чистом виде невозможно, но элементы самой практики также существуют. Они определяются самими различиями в финансовых условиях, в наличии элементов офшоров практически в любой стране: по отдельным видам деятельности, по локализации (технопарки, свободные экономические зоны и т.п.).
С такими оговорками офшорная практика – явление универсальное и чрезвычайно распространенное. Хотя, по сути, это всеобщее лицемерие, самообман, противоречие между высокими стандартами деловой морали и легализацией их игнорирования. Чтобы избавиться от неприятной оскомины, архитекторы такого двуличия даже термины благозвучные выдумали – «оптимизация налогов», «налоговое планирование». Звучит туманно и потому – благопристойно.
Круговорот вранья в природе
Если взглянуть на процес «офшоризации» исторически, то нетрудно заметить параллельность его с трендом противоположного свойства – ужесточением и стандартизацией требований к т.н. «культурному бизнесу». Офшоры – это противовес практике антимонопольного регулирования (в частности, введению норм максимальной концентрации на рынке), совершенствованию с помощью инфотехнологий (ИТ) контроля за движениями финансовых потоков, принятию драконовских кар за уклонение от налогов, стандартизированию на международном уровне требований к отчетности и т.п. Проще говоря, чем больше зажимал себя «цивилизованный мир» в тиски строгости и формализма, тем одновременно изобретательней, гибче и лицемерней становилась его мораль в отношении способов расслабиться.
В результате образовался этакий всемирный круговорот вранья, когда законодатель одной рукой пишет пункт, как загнать в угол, а другой – как из него выскользнуть. В самом таком дуализме заключен обман. Ведь если ты пишешь законы, которые можно легально нарушать, тем самым ты врешь, лицемеришь и в первом случае.
Не этим ли объясняется беспомощность всяких попыток прихлопнуть оффшорную практику. Еще Джон Кеннеди пытался это сделать. В конце 90-х британские власти занялись своими оффшорами (о Мэн, Джерси, Гернси, Гибралтар и др.) и добились в 2002 организации надзора на них за отмывкой своих денег. В 2010 попытку на сей счет сделал Обама, самым большим мошенничеством в мире назвавший скромное пятиэтажное здание «Аглэнд -хаус» на Каймановых островах, в котором зарегистрировано около 19 тыс. инофирм. Он подписал закон FANCF(О налогообложении иностранных счетов), согласно которому все инобанки должны были информировать американскую налоговую службу об открытии счетов физических и юридических лиц США. Это привело к тому, что многие европейские банки стали отказываться открывать счета для американцев, так как это противоречило юридической практике, и было связано с обременительной волокитой на получение таких полномочий.
Вслед за Обамой последовал Владимир Путин, который еще будучи премьером, с 2011 начал периодически сокрушаться на счет дурной привычки регистрировать бизнес за пределами страны. Именно этот акцент характерен для него, в отличие, скажем, от министра финансов Силуанова, который считает, что важно не место прописки, а лояльность бизнеса к налогам по российским нормам. В результате этих поползновений с 1 января 2015 года вступил в силу закон «О налогообложении прибыли контролируемых иностранных компаний и доходов иностранных организаций». Во исполнение его все российские налогоплательщики обязаны были раскрыть налоговикам своё прямое или косвенное участие в иностранных организациях. Впрочем, это требование запросто игнорируется, если владелец компании передает ее в трастовое (доверительное) управление, на которое оно не распространяется.
Примечательно, что вся эта затея, развернувшаяся на фоне санкций, с недоуменным ропотом воспринимается не только со стороны бизнеса, но и в правительственных кругах, в первую очередь – в минфине. Там недоумевают, зачем же самим себе создавать очередные проблемы, когда именно офшоры являются теми дырами, через которые можно производить торговые расчеты и получать кредиты.
Были попытки борьбы с оффшорами и на межнациональном уровне. Еще в 1989 на саммите G7 в Париже была учреждена организация Financial Action Task Force (FATF), придумавшая кучу рекомендаций на эту тему. Пытается ограничивать оффшорные аппетиты и ЕС. В честности, Кипр приняли с условием введения10% налога на регистрируемые инофирмы. А в декабре 2012 Еврокомиссия разработала план борьбы с уклонистами от налогов и выводом активов в офшоры, в котором акцент делается на отмену договоров об избежании двойного налогообложения. Впрочем, тоже на уровне лишь рекомендаций.
Панамский скандал сыграл роль большого камня, пустившего очередную партию кругов в офшорной теме. Вброс 11,5 млн. файлов с конкретными адресами и именами, среди которых 12 бывших и действующих первых государственных лиц и более 120 имен политиков рангом чуть поменьше, замолчать, спустить в черную дыру невозможно. Тем более, что в работе над этим компроматом было задействовано более 400 журналистов из 80 стран. Это была беспрецедентная по масштабу и уровню организация работа, продолжавшаяся больше года и хорошо скоординированная, усомниться в качестве которой способны лишь немногие. Среди персонажей с указанием офшорных схем премьер Исландии Сигмюндюр Гюннлейгссон, президент Аргентины Маурицио Марци, бывший премьер Украины Павел Лазаренко и действующий президент Петр Порошенко, бывший премьер Грузии Бидзина Иванишвили, король Саудовской Аравии Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд, президент Азербайджана Ильхан Алиев, Владимир Путин и другие.
Поэтому власти ведущих стран предпочли продемонстрировать боевую активность и устроили прямо-таки состязание в демонстрации решительности в искоренении Зла. О начале проверки своих компаний сразу же объявили Германия, Франция, Великобритании, Нидерланды, Испания …Немецкий министр финансов Вольфганг Шойбле пообещал к середине месяца представить даже специальный план по борьбе с офшорными оазисами.
Аналогичные шевеления наблюдаются и в США. В частности, The Wall Street Journal сообщил, что министерство юстиции США уже начало изучать потенциальные доказательства коррупции в «Панамских документах».
«Изучить вопрос» 5 апреля объявила и Генпрокуратура России. Правда на фоне истеричного заявления Пескова о готовящейся провокации с дезой против его Шефа еще за несколько дней до того, как скандал разразился, это выглядит фикцией, призванной лишь подтвердить уже сказанное.
В этой атмосфере сотни аналитиков задаются вопросом, чем же обернется нынешнее потрясение?
В сущности, вопрос только один – исчезнут ли офшоры? Сильно в этом сомневаюсь. Какие-то ритуальные движения, косметические операции, безусловно, последуют. Возможно, что где-то кого-то арестуют и даже посадят. Кому-то это станет подсечкой в политической карьере. Не исключены даже инициативы по разработке и принятию неких международных кодексов, регулирующих оффшорную практику. Только они увязнут в бесконечных международных симпозиумах и конференциях, а итог обретет вновь статус «добрых советов». В самом кардинальном случае не исключаю даже перемен в географии офшоров и замену самого этого термина на что-нибудь более непонятное и благозвучное. Но суть останется. Как диалектика двух начал: порядка и стремления смухлевать. Это подобно братскому антагонизму таких явлений, как монополизм и конкуренция. И там и здесь борьба их предполагает некую «золотую середину». Регуляторы здесь возможны, но полюса неустранимы.
И еще. Информационные извержения такого масштаба – явление новое. Можем счесть его даже за феномен 21 века — как продукта двух революций – глобализации и ИТ. Мне даже кажется, что мир начинает уже к нему привыкать и адаптировать. В том числе — и психологически. Еще два-три таких опыта – и такие «разоблачения» станут обыденностью, не достойной даже недели на первых страницах СМИ. А когда их перестанут замечать, пропадет и аппетит к такого рода «бомбам». Потому как, что за скандал, если нет сенсации!?
Владимир Скрипов.