В последнее время многими практикуются исторические параллели с событиями, происходившими до Октябрьской революции, как обращение к эталонному значению, характеризующему российское общество, как этакое желание напиться из чистого источника, не загрязненного коммунистической ересью. Это весьма познавательно, ибо вся история российского государства середины ХIХ – начала ХХ века неразрывна связано с добровольческим движением.
Хочу сразу определиться, что под добровольческим движением я понимаю исключительно то, что сейчас называется «выполнением интернационального долга» или «защитой рубежей Родины за ее пределами», но на добровольных началах, при отсутствии формальных субординационных связей с Россией. Российские «СамиСебяПосланцы» для участия в боевых действиях за рубежом.
Русские добровольца этого периода оставили яркий след в мировой истории, обширна их география: Греция, Италия, Балканы, Эфиопия, Южная Африка. Многие имена покрыли себя неувядаемой славой и навеки остались в памяти этих государств и народов. В чем же истоки и смысл этого социального феномена? Попытаюсь найти ответы.
Не побоюсь прослыть русофобом, но отнести это движение исключительно за счет обостренного чувства неприятия несправедливости у русского народа я не могу. Как не могу и объяснить превалирующее число филиппинских моряков в международном торговом флоте их генетической любовью к морю. Меня прежде всего интересуют идеологические, политические и социальные аспекты российского государства того периода, вызвавшие это явление. Почему из чрева российского общества были исторгнуты многие тысячи не самых худших его представителей?
Имея закордонный характер, добровольчество должно рассматриваться в русле внешней политики России. Может быть добровольческое движение было своего рода механизмом «твердо-мягкой силы» для реализации внешней политики без прямого участия государства? Отчасти да, но скорее нет. «Да» формате драфт-идеи без четко обозначенной программы на будущее — уколоть, расшевелить и посмотреть, что будет дальше. Откреститься в случае неудачи и взять под контроль в случае положительного результата, заменив авантюристов-«стартаперов» на государственных мужей- «корпоративщиков». И «нет» исходя из результатов. Ретроспективно. Греция, получившая независимость исключительно благодаря русскому генералу А. Ипсиланти, выбравшая первым президентом И. Каподистрию, бывшего российского министра иностранных дел, через непродолжительное время полностью перешла под влияние англичан. Объединение Италии гарибальдийцами при помощи русских добровольцев привело к окончательному обострению отношений с Австрией, что привело к частичной оккупации югославских земель. Сербско-турецкая война под руководством генерала М.Черняева потерпела поражение и вызвала Русско-турецкую войну с ее пирровой победой. Русское присутствие в Эфиопии просто исчезла как утренняя роса, а Франция получила колонию Джибути. Балканские войны 1912-1913 годов привели к усилению Турции и окончательному переходу Болгарии, появившейся на крови русских солдат, в союзники Германии и Австро-Венгрии, кстати и Турции тоже. Ну и, конечно, к Великой войне, после которой «той» России не стало вообще. Ах да, еще же Англо-бурская война, в которой внешнеполитическим результатом участия русских добровольцев были мечты Николая 2.0 «не двинуть ли войска в Туркестане через Афганистан на Индию».
Возможно добровольческое движение было детищем военного ведомства с целью подготовить офицеров на поле боя, ознакомить с современными тактическими приемами, образцами военной техники и вооружения, изучить армии вероятных противников и места театры предполагаемых боевых действий. Опять и да, и нет. Участие в добровольческих миссиях поощрялось военным министерством, офицеры получали отпуска, впоследствии императорским указом за ними сохранялись должности и старшинство, выделялись необходимые средства, причем из закрытых источников, чтобы они имели возможность участвовать в боевых действиях. Но не более того. Войны, в которых они принимали участия в основном проходили в формате «малых» или партизанских, который российской армией после кавказских, среднеазиатских компаний, подавления польского восстания был изучен достаточно хорошо. А боевой опыт сопутствовал службе в пограничных гарнизонах. Вопросы изучения возможных театров боевых действий уже решался как с помощью института военных агентов (военных атташе) и военных корреспондентов, так и с помощью географических, геодезических, этнографических и даже гуманитарных экспедиций, принимать участие в которых в виде гражданских лиц стало обязательным для офицеров российского Генштаба. Несомненно, офицерами-добровольцами готовились материалы об новых тенденциях современных войн, которые сохранились в архивах, но особого внимания им, судя по весьма скромным успехам русской армии в Русско-турецкой и японских войнах, не уделялось. Отдельно хочется отметить первое в истории применение авиации в Балканских войнах, где самолетами сербов управляли русские пилоты-добровольцы. Но тоже не совсем «в масть» — аэропланы были французских марок, которые российское правительство планировало закупать для своих будущих ВВС. С одной стороны, это испытания новейших образцов вооружения применительно к современным войнам, с другой стороны – основа для многомиллионных контрактов на поставки французского вооружения для российской армии, расплачиваться за которые пришлось самым доступным ресурсом в России- жизнями солдат.
А истинный смысл этого феномена русского добровольчества прост – это был клапан, в виде идеологически сформированной и пропагандистски накачанной гражданской инициативы, через которого из российского общества выпускались «лишние» люди, снижая социальное напряжение и одновременном повышая патриотическую составляющую. И, отчасти, «костыль», замещающий диалог общества и власти.
Рассматриваемый период истории России примечателен обострением общественно-политической борьбы, как следствие серьезных внутренних проблем. Консерваторы выступали за сохранение и упрочнение существовавших порядков, либералы предлагали их постепенное реформирование (эволюционный путь развития страны), радикалы настаивали на коренной ломке политической системы (революционный путь). При этом все они были патриотами, убежденными, что заботятся о благе страны. И всех их объединяла приверженность российской государственной идеологии в части православия, как духовной скрепы, и идеи противопоставления России Западу. Сформировались и образы главных врагов: «ближний» или региональный в виде Турции, мусульманской державы, к тому же мешающей осуществлению великой русской мечты в виде «щита над Царьградом» (владение проливами), и «дальний», Великобритания, как колониальная держава, владычица морей и «англичанка, которая гадит». Таким образом, можно говорить о том, что вектор направления определился.
Ну а наполнение этого вектора- это эти самые «лишние» люди, продукт нерешенных внутренних, экономических и социальных проблем, которым просто не находилось места. . Число этой группы росло, что было чревато социальными потрясениями. Это, прежде всего, «опасные»- «базаровы» и «рахметовы», пополняющие ряды радикальных движений, и «дубровские» и «капитаны копейкины» в карбонарско-разбойничьем криминале. «Беспокойные» — скучающие боевые офицеры, выброшенные в незнакомую им мирную жизнь, на которых висело клеймо поражения в Крымской войне и презрительное отношение общества как победителей «дикарей» и «халатников» (кавказские и среднеазиатские компании), возмутители спокойствия или излишне деятельные, бретеры-дуэлянты образа Толстого Американца. И «ненужные» в виде идиллическо-романтической молодежи, не желающей обряжаться в шинель Акакия Акакиевича или скатывающихся в маргинал.
Опыт выдавливания из страны уже был – после покорения Кавказа было выдворено в Турцию огромное количество семей горцев. Прошли два успешных добровольческих пилот-проекта: в Греции с братьями Ипсиланти и в Италии со «Славянским легионом» Л.Мечникова. Итальянский проект показал, что совместное участие в боевых действиях по достижению общей цели вполне примиряет разномастный по политическим взглядам и социальному происхождению континент добровольцев.
И вот кульминация добровольческого движения – сербско-турецкая война. Возглавил его генерал М.Черняев. Боевой генерал, герой покорения Средней Азии и бывший туркестанский губернатор. Попавший в опалу из-за несогласия с военными реформами и осваивавший мирную профессию нотариуса, он неожиданно удостоился приема всесильного «серого кардинала» при Александре 2 и шефа жандармов графа П.Шувалова. После чего он вместе со своим боевым товарищем генералом Р.Фадеевым (одним из организаторов «Священной дружины») организовывает оппозиционный журнал «Русский Мир», стоящий на по позициях панславянизма, открыто ратующий за помощь «братьям по крове и вере». Российское общество идеологически уже было подготовлено и выражало поддержку в едином патриотическом порыве, моральную и финансовую. Пропаганда сформировала патриотический накал в гражданскую инициативу, движение добровольцев, и опальный генерал ее возглавил.
Генерал Черняев отправляется в Сербию, где возглавляет армию. В числе первых добровольцев с ним отправляется еще никому не известный отставной 26-летний подполковник Е.Максимов, выпускник технологического университета, гвардеец-кавалерист, «по семейным обстоятельствам» переведенный в жандармский корпус и оставивший его незадолго до начала движения.
Количество добровольцев в Сербии по разным оценкам достигало около 7 тысяч человек, больше трети которых были офицеры. Как нетрудно догадаться, оставшаяся часть в большинстве составляли образованные люди, интеллигенция. Русские стали основой созданной сербской армии (которая в общем-то не очень хотела воевать), которая понесла тяжелые потери в боях с турецкой регулярной армией и иррегулярными отрядами из боснийцев, черкесов (именно тех, высланных) и была окончательно разгромлена. Количество погибших и пленных официально не отражено. Оставшиеся в живых приняли участие в грянувшей Русско-турецкой войне.
А дальше добровольцев ждала Абиссиния (Эфиопия), где уже известный нам отставной подполковник руководил гуманитарно-исследовательской экспедицией. Ахалтекинская компания, где Максимов руководил гуманитарной экспедицией, а затем разведывательно-штурмовым подразделением. Англо-бурская война, где фехтгенерал Максимов стал уже символом, знаковой фигурой, командиром иностранного легиона бурской армии. Было участие России в подавление боксерского восстания в Китае, создание полувоенной структуры КВЖД. И русско-японская война, на которой вольноопределяющийся Максимов погиб. Я выбрал его для примера, но отслеживая судьбы российских добровольцев, можно увидеть, что они шли по одному пути. До Великой войны дожили немногие, но патриотический накал в первые ее месяцы- исключительно на их примере.
Так может они и не «лишние»? Мёртвые сраму не имут, проследим судьбы оставшихся в живых. Генерал Ипсиланти тяжело заболел в австрийской тюрьме и умер по дороге домой. Президент Греции И. Каподистрия был убит заговорщиками (скрывшимися после убийства в доме французского посла). Генерал Черняев после сербских событий был задействован на административной работе, а впоследствии попал в опалу и умер в нищете. Есаул Ашинов, основавший первое русское поселение в Абиссинии, был ранен и пленен французами, отправлен в Россию, где был осужден на ссыльное поселение. Поручик А.Булатович, доверенное лицо царя Абиссинии Менелика (прообраз гусара-схимника из произведения Ильфа и Петрова) после участия в китайском походе принял постриг, впоследствии сослан как еретик. Список можно продолжить.
Только один вопрос остается висеть в воздухе. Почему и действительно ли эти люди были лишними для своей страны?
Сергей Елединов