Сравнение нынешней ситуации с Судетским кризисом лежит на поверхности, хотя мало кто знает в подробностях, в чем собственно этот кризис заключался. Напоминаю эти подробности.
Ситуация в Судетах была следующая. Немцы составляли 3 миллиона из 10 миллионов населения Чехословакии, при том судетские немцы были действительно коренным народом: их предки поселились в Судетах для освоения целины еще при первых чешских королях. Переход в 1918 году из-под власти немецкоязычной Австрии под власть чехов, которых немцы всегда считали низшим по культуре народом, был для них сильнейшим психологическим ударом.
По оценке Ширера: «Несомненно, по сравнению с положением национальных меньшинств в странах Запада, даже в Америке, положение их в Чехословакии было не столь плохим. Они имели полные демократические и гражданские права, включая право голоса,у них были свои школы, свои культурные учреждения. Лидеры их политических партий нередко занимали министерские посты в центральном правительстве. Тем не менее Чехословакии, так долго находившейся под австрийским гнетом, предстояло решить еще много проблем в области национальной политики. Нередки были случаи проявления шовинизма и бестактности. (…) Кроме того, национальные меньшинства видели, что правительство не выполняет обещаний, данных Масариком и Бенешем на Парижской мирной конференции в 1919 году, и не создает в стране кантональной системы, наподобие швейцарской. Это прозвучит достаточно иронично, особенно в свете того, о чем речь пойдет дальше, но судетские немцы жили в Чехословакии совсем неплохо — лучше, чем любое другое меньшинство в стране и немецкое меньшинство в Польше или в фашистской Италии. Их раздражала мелкая тирания местных властей и дискриминационные меры, принимаемые иногда против них в Праге. Им трудно было примириться с потерей такого господства в Богемии и Моравии, как во времена правления Габсбургов. Населяя компактными группами северо-западные и юго-западные районы страны, где сосредотачивалась большая часть промышленности, судетские немцы процветал и в конце концов достигли относительной гармонии в отношениях с чехами, продолжая при этом требовать большей автономии и уважения к своему языку и культуре. До прихода к власти Гитлера; там не было политических течений, боровшихся за что-то большее. На выборах большинство голосов получали социал-демократическая и другие демократические партии. В 1933 году, когда Гитлер пришел к власти, судетских немцев поразил вирус национал-социализма. В том же году образовалась судето-немецкая партия (СНП). Возглавил ее учитель физкультуры по имени Конрад Генлейн. Уже в 1935 году партию тайно финансировало министерство иностранных дел Германии, причем субсидии , составляли 15 тысяч марок в месяц. Через пару лет под влияние партии попало почти все население Судетов, исключая социал-демократов и коммунистов. К моменту аншлюса партия Генлейна, три года исполнявшая приказы из Берлина, была готова выполнить любой приказ Гитлера.»
На майских парламентских выборах 1935 г. за нее проголосовало 64% судетских немцев. Генелйн поначалу выдвигал идеи кантонизации Чехословакии по швепйцарскому образцу. 18 февраля 1937 г. премьер-министр Чехословакии, лидер словацких аграриев Милан Годжа по итогам переговоров с Генлейном подписал декларацию, в которой обещал удовлетворить их требования относительно равного представительства в общественных организациях и равных пособий по безработице.
Между в том же 1937 г. Гитлер дает поручение разработать план операции «Грюн» против чехов, и представляя его генералам 5 ноября прямо заявляет, что его цель — военная ликвидация Чехословакии как государства.
20 февраля 1938 г. Гитлер произносит в Рейхстаге речь следующего содержания: «Более десяти миллионов немцев живут в двух государствах, расположенных возле наших границ… Не может быть сомнений, что политическое отделение от рейха не должно привести к лишению их прав, точнее, основного права — на самоопределение. Для мировой державы нестерпимо сознавать, что братья по расе, поддерживающие ее, подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям за свое стремление быть вместе с нацией, разделить ее судьбу. В интересы германского рейха входит защита этих немцев, которые живут вдоль наших границ, но не могут самостоятельно отстоять свою политическую и духовную свободу».
В марте следует аншлюс Австрии.
28 марта Генлейн встречается в Берлине с Гитлером и получает от него инструкции. Суть заключалась в следующем: «судето-немецкая партия должна выдвигать требования, неприемлемые для правительства Чехословакии». Или, в формулирвоке самого Гейнлейна: «Мы должны всегда требовать так много, чтобы наши требования невозможно было удовлетворить».
14 апреля 1938 г. Генлейн выдвинул так называемую Карлсбадскую программу («Карлсбадские требования» из 8 пунктов), содержавшую требование полной автономии для Судетской области, самоуправление для проживающих в Чехословакии немцев и радикального изменения всей государственной системы и внешней политики Чехословакии.
На 22 мая были назначены муниципальные выборы. На этот же день Гейнлейн планирует путч, с тем, чтобы превратить эти выборы в плебисцит. Вермахт стягивается к чехословацкой границе. Со своей стороны чехи проводят мобилизацию, и чехословацкая армия занимает пограничные укрепления в Судетах. Против притязаний Германии выступают СССР, Франция и Италия (т.е. в тот момент Гитлер сумел объединить против себя коммунистов, демократов и фашистов!). Впрочем, Лондон уже давал понять, что не будет вмешиваться, если разразится война, и оказывал давление не столько на Берлин, сколько на Прагу, «чтобы убедить Бенеша удовлетворить максимум требований судетских немцев» и «пойти на крайние уступки». Со своей стороны в ведомстве Риббентропа Генлейну дают следующие инструкции по общению с англичанами: «В Лондоне Генлейн будет отрицать, что действует по приказу из Берлина… Наконец, Генлейн заведет разговор о прогрессирующем разложении политической структуры Чехословакии, чтобы охладить те круги, которые считают, что их вмешательство от имени этой структуры может оказаться
полезным».
20 мая Гитлеру представлен план нападения на Чехословакию. Директива по операции «Грюн» начиналась так:
«В мои намерения не входит военный разгром Чехословакии уже в ближайшее время и без наличия повода с чехословацкой стороны, если только меня не вынудит к этому неизбежное развитие внутриполитической обстановки в самой Чехословакии или если политические события в Европе не создадут для выступления особенно благоприятные и, может быть, неповторимые возможности».
Далее рассматриваются три «политические возможности для начала акции».
Нападение «без подходящего внешнего повода или без удовлетворительного оправдания его с политической точки зрения» отвергается.
«Акция скорее всего начнется:
а) после некоторого периода нарастающих дипломатических столкновений и напряженности, связанных с военными приготовлениями и используемых для того, чтобы обвинить противника в развязывании войны…
б) или молниеносными действиями на основе серьезного инцидента,
вследствие которого Германия будет недопустимым образом спровоцирована и получит моральное право на военные мероприятия в глазах хотя бы части мирового общественного мнения.
С военной и политической точки зрения более благоприятен вариант «б».
Чехословакию предполагалось разгромить в течение 4 дней, продемонстрировав враждебным государствам, которые захотят вмешаться, безнадежность положения Чехословакии с военной точки зрения. В Судетской области начинаются вооруженные выступления, геббельсовская пресса вовсю фабрикует ужосы о «чешском терроре», Гейнлейн, заявивший о прекращении переговоров с чехословаками, приезжает в Берхтесгаден и сидит там у Гитлера.
Однако концентрация сил Вермахта у чешской границы не остается незамеченной, и в тот же день 20 мая чехи делают первую попытку выяснить, что это собственно означает. Чехи в свою очередь объявляют частичную мобилизацию. Гитлер умудрился объединить против себя демократов, коммунистов и фашистов: против него единым фронтом выступили Москва, Париж, Лондон и Рим. 23 мая Гитлеру пришлось заявить, что Германия не имеет агрессивных намерений в отношении Чехословакии и что сообщения о концентрации войск на чешской границе не имеют под собой оснований. Судетский кризис казался исчерпанным (впоследствии он будет назван Первым судетским кризисом).
Между тем, пока в европейских столицах радовались, Гитлер отдал приказ ко 2 октября закончить военные приготовления для
действий против Чехословакии. «Стереть Чехословакию с карты — мое непоколебимое решение!» — говорит он в узком кругу.
Между тем, на местных выборах 22 мая за Судетско-немецкую партию голосует уже 90% судетских немцев.
К сентябрю чехи поняли, что Гитлер решил напасть на них в любом случае в ближайшие недели (фактически нападение на Чехословакию было назначено на 1 октября). 5 сентября президент Бенеш вызвает двух судетских лидеров Кундта и Себековского и просит изложить свои требования на бумаге, обещая принять их в любом случае. Гейнлейн и его окружение в ужасе. «Боже мой, они дали нам все!» — восклицает заместитель Гейнлейна. 7 сентября Генлейн по приказу из Берлина прекращает всякие переговоры с чешским правительством, ссылаясь на надуманные столкновения с полицией в Моравска-Остраве.
10 сентября Геринг заявляет на партийном съезде в Нюрнберге: «Незначительная часть Европы попирает права человеческой расы… Жалкая раса пигмеев — чехов угнетает культурный народ, а за всем этим стоит Москва и вечная маска еврейского дьявола!» Речь Гитлера на закрытии съезда 12 сентября, которую ждала вся Европа, была менее определенной, но тоже достаточно воинственной. Гитлер требовал, чтобы правительство Чехословакии «справедливо» отнеслось к
судетским немцам. Если этого не произойдет, то Германия позаботится о том, чтобы оно это сделало. Он, Гитлер, хочет жить в мире с Англией, Францией и Польшей, но будет вынужден поддержать судетских немцев, если их притеснение не прекратится. Вот дневниковая запись Ширера со свежими впечатлениями об этой речи: «Великий человек высказался. И войны нет, по крайней мере в данный момент. Такова первая реакция Чехословакии на сегодняшнее выступление Гитлера в Нюрнберге. Гитлер набросился на Прагу с оскорблениями и угрозами. Но прямо не потребовал, чтобы ему отдали Судеты. (…) Никогда не слышал, чтоб в речах Адольфа было столько ненависти, а публика была настолько на грани помешательства. Сколько яда было в его голосе, когда в начале своего продолжительного сольного концерта на тему мнимой несправедливости по отношению к судетским немцам он сделал паузу, чтобы подчеркнуть: «Я говорю для Чехословакии!» Его слова, его тон источали злобу.»
Эта речь послужила сигналом к вооруженному восстанию в Судетах, начавшегося, что характерно, с грабежа магазинов. Тот же Ширер записывает: «Убито несколько жителей Судет и чехов, а немцы разграбили чешские и еврейские магазины. Так что чехи очень правильно сделали, что объявили сегодня утром в пяти судетских районах военное положение. Около семи вечера мы узнали, что Генлейн послал правительству шестичасовой ультиматум. Отправлен он был в шесть вечера, срок его истекает в полночь. Требования ультиматума: отменить военное положение, вывести чешскую полицию из Судетской области, «отделить» военные казармы от гражданского населения. Стоит ли за всем этим Гитлер, мы не знаем, хотя после его речи в Нюрнберге вряд ли приходится в этом сомневаться. Во всяком случае, чехословацкое правительство его отвергло. По-другому оно поступить не могло. Оно сделало свой выбор. Оно будет сражаться. Теперь ждем ответного хода Гитлера».
Мятеж был подавлен уже 13 сентября решительными действиями армии и полиции. Мир замер в ожидании войны…
14 сентября Чемберлен телеграммой уведомил Гитлера о готовности посетить его «ради спасения мира». На следующий день он едет в Берхтесгаден — договариваться с Гитлером об отдаче ему Судет под честное джентльменское слово Гитлера, что он этим ограничится и гарантирует новые границы Чехословакии.
Как потом оказалось, именно с этого «мирного» демарша и началось скольжение Европы к войне.
P.S. Генлейн покончил с собой в американском лагере 10 мая 1945 года. Судетские немцы были депортированы из Чехословакии.
